Хозяйка Горячих ключей - Марьяна Брай
— Ну, понятно. Тут все о браке и о том, что Сашенька – булка сдобная, - хмыкнула новая хозяйка тела. – Ну, мы еще посмотрим, «осилишь» или нет.
— Старайся не доверять никому. Знаю, что ты доверчива, и этот пункт просто не заметишь. Но я молюсь о твоем здравомыслии, Александра, - вслух прочла девушка и прикусила губу. – Может, у него уже тогда были подозрения? Так какого черта ты, батюшка, списком не написал кого подозреваешь и чего ждать от них? Отчего бы не написать и всю суть проблемы: кто, за что, зачем может быть твоим врагом? За чем придут темной ночью? Чем убивать станут или просто оставят на полянке? – Саша была зла. Так много слов-воды и так мало конкретики. – Писатель ты, батюшка, и словоблуд. Других слов у меня нет.
Две оставшиеся страницы были полны описанием их совместных воспоминаний, каких-то смешных историй и милых, наверное, их сердцам моментов.
Саша зацепилась глазом лишь за слова о молодом еще Романе. Когда он с батюшкой и матушкой прибыли в Москву и остановились у них. Тогда-то и завязалась их дружба. Батюшка вспоминал о том, как Саша подначивала Романа, как вызывала его на конфликты, как спорила с ним по любому малейшему поводу. Мальчишка, купавшийся во внимании со стороны девочек, не привык к такому и, уезжая, ляпнул: «Будешь моей женой, тогда и посмотрим, кто смеется последним».
— Ах вот ты какой, олень – золотые рога, - Саша хохотнула, но уже совсем не по-доброму. – Значит, обиженный девчонкой мальчик? И теперь ты собираешься исполнить свою миссию, взяв меня замуж и устроив мне «темную»? Хорош, женишок. Теперь понятно, откуда ноги растут у твоих дурно пахнущих шуточек, - она постучала ноготками по столу. Настроение от грустного к воодушевленному переходило слишком быстро.
— Стоять, Саша, что за волна гнева? Мы с тобой хоть и имеем свежее тело, но память у нас моя, а гнев этот – твой личный. Я так не привыкла, - прошептала Светлана Борисовна и, сложив листы письма, уложила их в «конверт». – Отнесу, пожалуй, в комнату. Так надежнее. А то после этих вот расследований, заговоров и интриг скоро глаз будет дергаться. Надеюсь, в моей коробке с бельем никто не станет шарить?
Саша вспомнила о рюкзаке. Прихватила его и вышла в столовую. Нашла Надежду, отдала ей и попросила отправить кого-то с рюкзаком в дом Михаила.
К счастью, в комнате, наконец, поставили кровать. Саша сама подвинула ее так, чтобы было видно окно. Хотя лежа на кровати можно было увидеть только ели, но это лучше, чем смотреть на дверь. Словно ждешь все время чего-то.
«Или кого-то» - пронеслось в голове, и Саша нахмурилась.
— Хорош, заниматься ерундой. Надо провожать гостей и готовиться к встрече новых постояльцев, - выдохнув, Саша встала, вспомнила о письме и подсунула его под матрас. Но потом вспомнила, что грабители первым делом ищут спрятанное именно там и открыла сундук с книгами. Большинство были все еще связаны. Саша засунула конверт между книгами, уложила связку на дно сундука, закрыв сверху другими связками. – Вот так-то.
Роман смотрел на Сашу как-то странно: он не выгибал бровь, больше не кривил рот, а просто скользил взглядом, пока прощался с матушкой, Василием и остальными жителями. Он был как-то непривычно серьезен.
Михаил вызвался проводить их аж до охотничьего домика, а Иван вызвался пойти с ним. Как ни доказывал он мальчишке, что это тяжело, мальчик не сдавался. Мать он тем более не слушал: что она могла знать о мужских поступках.
— Пусть идет с нами, видно, что смелый, да и мы торопиться не будем, всяко до ночи доберемся до заимки, - поставил решительную точку в разговоре старший князь, и они ушли. Без каких-то еще разговоров, планов, обсуждений.
Вернуться они должны были весной. Когда сойдет снег. Тогда-то и будет назначена свадьба. Пройдет она в доме князя или здесь, в поместье, без большого количества гостей. Просто как сделка. От этого Саше было очень грустно. Любовь в жизни Светланы Борисовны была всего одна, но какая! Неужели Бог решил дать ей новую жизнь, чтобы провести ее с нелюбимым человеком? Да еще и «мстителем из детства»? За что? Чтобы поняла, как хорош был ее первый муж? Она и без этого ценила и уважала супруга.
Мысли обо всем этом были плохим антуражем для жизни. Саша выдохнула и вспомнила о фото на стене в спальне Лаврентича…
— Авдотья, идем в кухню, поболтаем немного. А я вам помогу обед приготовить. Руки работы просят, знаешь… Не могу дождаться, когда Олюшка привезет новых гостей, - Саша, стараясь уйти незамеченной, отвела в сторону Авдотью. Жильцы поместья стояли сейчас там, где заканчивается тропа для прогулок. С нее хорошо было видно, как четверо мужчин и мальчик спускаются с горы. Елизавета охала и ахала. Матушка успокаивала молодую женщину и уверяла, что эти мужчины – единственные, кому она доверяет. Матушка говорила серьезно, без какой-либо драмы. В этот момент Саша с Авдотьей и вернулись в поместье.
43.
Авдотья, несмотря на свое любопытство, не знала ничегошеньки о Михаиле Лаврентиче. Сначала Саша ходила вокруг да около, а потом уже спросила в лоб. Та только разводила руками. «Значит, нужно узнать у матушки, только вот почему-то мне кажется, что и она ничегошеньки не знает о человеке, долгое время проведшем с отцом», - подумала Саша.
Олюшка с новой группой прибыла рано утром. Еще до рассвета сани отправили на станцию. Саша не поехала встречать, чтобы не занимать место на обратной дороге. Она еще раз обошла комнаты, смахивая несуществующую пыль со столиков и зеркал, просматривала стекла в окнах на отсутствие пятен, но придраться было не к чему – все было идеально чистым.
Сама разложила на кроватях новые наборы с халатами. Купальники и спортивные костюмы должна была привезти Ольга, как и недостающие полотенца.
Саша, посчитав вечером накануне доход от новой группы, выдохнула с облегчением: она сможет отдать все, что должна работникам в поместье. Василий напрочь отказался брать деньги, поскольку «и живет и кормится за счет хозяев». Это было, конечно, в плюс, но Саша не любила подобного.
