Замок последней розы - Анна Снегова
Словно сон ещё продолжался, тягостный сон, не желающий выпускать меня из цепких пальцев, я отстранённо следила за тем, как вскакивает с постели Орвик. Вот его спина загораживает меня от двери. Вот на кончиках пальцев вспыхивают синие магические огни, готовые сорваться. Вот слышится неясный шум и топот ног. Вот сам собою поворачивается ключ, что торчал в двери изнутри – его окутывает фиолетовая дымка чужого злого волшебства. Вот распахивается дверь, и в нашей маленькой комнате, которую мы напрасно посчитали надёжным убежищем нашей любви в этом огромном дворце, каждый камушек которого принадлежит моему отцу, стало очень тесно и неуютно от количества людей, застывших на пороге - и тех, что виднелись в общей комнате за их спинами.
- Значит, вот как вы отплатили нам за гостеприимство?! – громыхает отец. С ним человек пять или шесть магов. Чуть позади – Мелия. Рядом с нею вижу Мардухая. Из-под косматых бровей мага в тёмных провалах сверкают недобро глаза.
Я ничего не понимаю, кроме того, что кажется, всё погибло.
Отец продолжает, гневно выставив указующий перст.
- Отплатили тем, что совратили мою любимую дочь?!.. – он чуть не брызжет слюной.
А я пытаюсь вспомнить, когда это стала любимой.
Вместо этого вспоминаю кое-что другое.
Сажусь на постели, подтягиваю одеяло к груди. С моих обнажённых плеч спала бретелька. Все смотрят на меня, и это стыдно – так стыдно, что хочется провалиться под землю. Но прямо сейчас я должна сделать кое-что очень важное.
Если всё так, как я думаю, и отец решил напоследок устроить гостям подлянку, Орвику грозит нешуточная опасность. У меня есть буквально пара мгновений, чтоб отвести беду.
Я аккуратно, стараясь, чтоб моя рука не была заметна под одеялом, потянулась к соседней подушке. Нашарила там камень на цепи. И очень, очень осторожно опустила в вырез свой ночной сорочки. Плотно облегающая тело ткань не дала артефакту проскользнуть ниже, а я на всякий случай еще прижала правую руку к груди, закрываясь.
Орвик медлил, не применяя силу, чтобы не усугубить ситуацию. Вместо этого спросил:
- В чём меня обвиняют? Я всего лишь воспользовался «правом гостя», который мне же подарили. Ваш собственный обычай…
- Что ещё за чушь?! – вскричала Мелия. – Прекратите изворачиваться! В элирате нет и никогда не было столь гнусных обычаев! Вы опорочили дочь элара, а теперь унижаете нас подлой ложью?!
Вот же гадина.
Самая настоящая, циничная, подлая гадина.
Я открыла рот, чтобы сказать ей это в лицо… и схватилась за горло, потому что поняла, что не могу издать ни звука. Будто кто-то холодными пальцами сжимает, всё туже и туже. Как рыба, выброшенная на берег – вот-вот задохнусь.
Между пальцами Орвика уже потрескивают молнии. Очень тихо и вкрадчиво, так, что у меня мороз пошёл по коже от скрытой угрозы в его голосе, он проговорил:
- Не понимаю, что здесь происходит, но вы бы лучше хорошенько подумали, прежде чем бросаться обвинениями.
- Мы хорошо подумали! – шипит отец. – Мы подумали, и поняли, что сделали огромную ошибку, допустив в нашу благословенную страну потомков подлых Захватчиков! Своим аморальным поведением и вероломством вы лишь подтвердили то, что я давно говорил – никаких переговоров не может быть между нами и вашим насквозь прогнившим миром!
- Что здесь за шум? – напряжённый баритон позади. Ричард и Уилл не могли не среагировать. Но толпа магов н пускает их подойти.
- Я торжественно заявляю! – отец воздевает правую руку в картинном жесте. – Что отныне и во веки вечные всякие дипломатические отношения между нашими мирами разрываются! Вы должны немедленно покинуть наш дворец и нашу страну. А я позабочусь о том, чтобы наши милосердные и слишком доверчивые жители узнали, что за волков под шкурами овец мы пригрели.
Вот оно.
Теперь ясно.
Как всегда – планы внутри планов. Отец задумал это с самого начала. Получится у меня или нет зачать наследника – в любом случае это не помешает выдворить гостей с позором. Так, чтобы хлопнуть дверью погромче. Так, чтобы опозорить их на всю страну. И чтобы на много, много веков вперёд ни у кого даже мысли больше не возникло, что между нашими странами могут быть какие-то мирные связи. Чтобы никто не знал, что может быть по-другому, а соседи – вовсе не злобные чудовища. Что возможно, чудовища – это мы.
Теперь он добьётся, чего хотел.
Его власть останется незыблемой. И всё – ценой такой малости… чести его дочери.
Орвик делает шаг вперёд. По его спине, по напряжённым мышцам бегут морозные узоры. Я понятия не имею, как ему удаётся держаться – кожей чувствую колоссальную мощь, которая дрожит на кончиках его пальцев. Чувствую гнев, который грозит смести всё на своём пути. Но он заперт в каменной ловушке крохотной комнаты. А отцовские маги уже создали надёжный купол, который по «случайности» полностью перегораживает выход. И подмога в лице его дяди и братьев не сможет к нам пройти.
Хватка невидимых пальцев на моём горле сжимается туже. Я не могу даже пошевелиться.
Орвик делает ещё одну попытку решить всё миром.
- Глупое решение, высокородный. Мы явились сюда не для того, чтобы рушить мосты. А для того, чтобы их наводить. Предлагаю другое решение. – Он оборачивается на мгновение и смотрит на меня. Ловлю этот мимолётный взгляд, как глоток свежего воздуха. Но Орвик слишком быстро отворачивается и снова обращается к моему отцу. – Предлагаю установить прочные мирные отношения между нашими мирами. Чтобы больше не воевать друг с другом. А наоборот, плечом к плечу встать в грядущих битвах.
У меня мурашки побежали по спине. О чём он? Что ещё Орвик мне не сказал?
Но он заканчивает, и говорит такое, что я совершенно забываю о своих страхах.
- Заодно разрешим это странное недопонимание между нами. Отдайте мне свою дочь в жёны, элар!
Волшебный цветок моего счастья не успевает расцвести в сердце – у него нет никаких шансов под ядовитыми дождями злобы и ненависти, что окружают нас со всех сторон.
У Орвика еще есть какие-то иллюзии, что всё можно решить разговорами.
У меня – уже нет. Потому что ошейник сдавливает горло сильнее. Еще немного – и я задохнусь под этими холодными невидимыми пальцами.
В тишине, плотность которой почти ощущаема, почти зрима, ещё весомей и беспощадней звучат слова моего отца:
- Чтобы я отдал свою драгоценную Шиану каким-то проходимцам из Старого мира? Эллери-отступникам, которые
