Укради мою любовь - Ольга Ярошинская
— Покажете мне белый замок? — попросила я.
— Сочту за честь, — церемонно согласился слуга.
Пока Коста и Ники заняты собаками, а оркестр и клоуны создают отвлекающий фон, я должна действовать! Надо придумать, как раздобыть информацию о Кис-кис эль Брао, Реджине и кулоне, не вызвав подозрений.
— Белый замок используется как летняя резиденция, — возвестил Диер. — Не очень часто, по правде сказать, потому, боюсь, он сейчас не в лучшем своем виде.
Да ладно. Паркет в бальном зале блестел, хрустальные люстры сверкали, а мраморные колонны сияли безукоризненной белизной. Я даже подумала, не испугается ли Ники всего этого великолепия.
— Фамильный особняк эль Брао находится в столице, — продолжил слуга. — Большую часть времени эльен проводит там. Вы наверняка видели большой дом на центральной улице, неподалеку от дворца.
— Я редко бывала в столице, — призналась я.
— Позвольте спросить, в вас тоже искра? — поинтересовался Диер.
— Там странно вышло, — замялась я, шагая по блестящему паркету. — Когда мне исполнилось восемнадцать, то храмовники сказали — искры нет. Однако потом, когда я возила Ники на осмотр, во мне тоже заметили след магии.
— Это очень странно, — согласился слуга. — Не думаю, что это возможно — не увидеть искру.
Быть может, дядя заплатил, чтобы ее не нашли?
Я помнила, каким хмурым он был в тот день, когда храмовники назвали меня пустышкой. Строгие лица, внимательные глаза, чуткие пальцы, ощупывающие мои запястья и виски. Могли ли те люди врать? Быть может, дядя дал им взятку? Но зачем?
— Кому это могло быть выгодно? — рассуждал Диер.
Если бы меня назвали эльеной и внесли в список невест, то дядя не смог бы выдать меня замуж против воли. Я была бы на виду. Я могла бы пожаловаться. До обычной сиротки никому нет дела, но эльена могла бы найти заступника. Дяде пришлось бы дать за меня приданое, а так он наоборот продал меня как какую-то корову.
Или же есть другая причина?
— А Никлас, выходит, эльен? — уточнил слуга.
— Боюсь, что так, — вздохнула я.
Искра сына вызывала у меня лишь тревогу. Да, считалось, что это благословение, кровь воинов света, печать добра, но Ники — всего лишь маленький мальчик, и мне было больно думать о том, что однажды он будет сражаться со страшными чудовищами.
— Быть может, в мире что-то изменится, — сказал Диер, почувствовав мое смятение, и накрыл сухой ладонью мою руку, лежащую на его локте. — Хотя я тоже каждый раз волнуюсь за эльена.
Мы проходили мимо синей комнаты, и я вдруг вспомнила шрам на боку Косты, бугрящийся под моими пальцами, когда мы целовались под портретом Реджины. В нашу первую ночь на его теле не было шрамов.
— Коста пострадал не так давно, не так ли? — спросила я.
— Почти четыре года назад, — кивнул Диер, помрачнев. — Некрос оказался слишком силен. Но не волнуйтесь, эльена, — торопливо добавил он. — Варден эль Брао полностью оправился и теперь здоров как бык.
Я едва сдержала улыбку, но Диер, испугавшись, что мог отвратить невесту, пустился в объяснения:
— Коста умелый воин, сильный и ловкий, а к тому же предусмотрительный. Он взял с собой артефакт, который исцелил его и помог победить чудовище, — слуга задумался, потом принялся сгибать пальцы, что-то подсчитывая в уме, и пробормотал: — Он ведь забрал артефакт у вашего покойного мужа как раз четыре года назад. Была какая-то сделка…
Диер пытливо глянул на меня, но я отпустила его локоть и, свернув в синюю комнату, уставилась на голую стену, возле которой теперь стояла алая софа. Сердце в груди так и подпрыгивало. Значит, кулон — это артефакт, который однажды спас Косте жизнь. Что если именно кулон поможет Реджине умереть?
— Здесь была картина, — сказала я.
— Которую вам подарили, — подтвердил Диер.
— Это фамильная ценность?
— Я бы так не сказал, — уклончиво ответил слуга. — Фамильные портреты висят в галерее. Желаете взглянуть?
— Нет, — отказалась я и повернулась к слуге. — Зачем вы хранили в летней резиденции портрет любовницы эльена?
Диер стушевался под моим пристальным взглядом, поправил воротничок, который будто стал ему тесным.
— Это недопустимо, — согласно кивнул он. — Прошу меня простить. Уверяю вас, Коста воспитан в самых правильных моральных ценностях.
Я лишь недоверчиво хмыкнула.
— Он весьма достойный молодой человек и выгодная партия как ни посмотри, эльена.
Начинается… Хотя, быть может, я смогу использовать эти наивные попытки сватовства.
— Однако его назвали в честь предка, который не тяготился соблюдением норм морали, — напомнила я. — Варден Лувий Коста эль Брао. Второе имя — Лувий. Возможно, вы полагаете, что раз я родила ребенка вне брака, то меня вовсе не волнуют такие вопросы…
Я оскорбленно задрала нос, поджала губы как Мадлен, глядящая на рыбу. Надеюсь, не переигрываю.
— Нет-нет, что вы, — поспешил заверить меня Диер. — Я понимаю ваши сомнения, эльена. Однако вы заблуждаетесь насчет предка Косты.
— Так просветите же меня, — предложила я.
— У него на самом деле была связь с женщиной. Роковая страсть. Однако это было еще до того, как Лувий Заккари Кристиан эль Брао сочетался браком со своей женой.
— Отчего же он не женился на первой своей избраннице?
— Вы ведь уже знаете, правда? — уличил меня Диер. — Она была замужем за Доксвеллом. Уж не помню его имя, как-то на гэ…
— Гарибальд, — подсказала я, вспомнив имя из архива.
— Точно, — кивнул Диер. — Об их связи узнали, эльен был влюблен и готов на все, однако она предпочла ничего не менять. Он уехал в столицу, она осталась в Виларе.
Навечно.
— И кулон как-то связан с этой дамой, — уточнила я.
— Возможно, — задумался Диер. — Кажется, я припоминаю что-то такое в письмах…
— Письма? — переспросила я, затаив дыхание.
— Остались в фамильных архивах.
— Вот вы где, — произнес Коста, заходя в синюю комнату, и сын просеменил следом, благоговейно прижимая к груди толстого щенка.
— Мама! — воскликнул Ники срывающимся голосом. — Собака!
На этом слова у него закончились. Да и как выразить все эмоции, что сверкали сейчас
