Ульяна Соболева - Аш. Пепел Ада
Внезапно кто-то подхватил меня под руки и потащил в сторону.
— Прекрати! Слышишь? Прекрати немедленно. Посмотри на меня. Посмотри на меня, Серебрянка.
Я обернулась и сквозь слезы увидела лицо Ибрагима. В тот же момент, теперь вдалеке, снова раздались дикие крики несчастных пленных, завывание ветра, до меня снова доносился запах гари и паленого человеческого мяса. Меня затошнило.
— Смотри на меня — больше никогда не смей этого делать. Не в этом месте и не в этом мире — где боль спутник всех и каждого, особенно тех, кто должен испить ее до дна. Ищи в боли наслаждение, девочка иначе ты погибнешь. Возьмешь на себя слишком много и умрешь сама.
Я отрицательно качнула головой:
— Не могу на это смотреть…вы звери, — едва шевеля губами прошептала я.
— Мы — демоны и мы в Аду. Или ты ожидала увидеть здесь священника и анестезию перед казнью?
Жестко ответил Инкуб и сжал мои плечи длинными, холенными пальцами, унизанными перстнями.
— Возьми себя в руки, ты не можешь прилюдно позорить Повелителя и его выбор.
Слезы все еще текли по щекам, меня колотило, как в лихорадке.
— Плевать, я не стану на это смотреть…я не…могу…уведи меня…уведи это невыносимо, — умоляла тихо, едва шевеля губами. Внутри все еще пекло как будто мои внутренности прижгли раскаленным железом.
— Они уже мертвы…все кончено, — отчеканил инкуб, — смотри мне в глаза. Все кончено. Это было быстро. Поверь он мог приказать освежевать их и отдать церберам по кусочку, живьем.
Инкуб выпустил мои плечи и теперь меня пошатывало, перед глазами все расплывалось. Снова крики толпы, новый мотив варварской музыки. Мое сердце колотилось так быстро, что его удары заглушали все остальные звуки. Я смотрела на улыбающиеся лица, на кровожадные удовлетворенные глаза, тех, кто снова скандировал, словно под гипнозом: "Аш…Аш…Аш…"
— Сейчас расчистят площадь и начнутся празднества. Забудь…просто забудь и привыкай. Это не самое страшное зрелище из тех, что ты могла увидеть. Пошли, пока никто не заметил твое отсутствие.
Конечно не самое страшное, ведь все только начиналось. Впереди ночь вакханалии в этом проклятом городе. Я скорей всего увижу и не такое. На меня накатила слабость, даже колени дрожали после чудовищного напряжения.
— Дьявол, Серебрянка…доигралась в гуманность. Он идет к нам.
Аш, с тяжелой поступью шел в нашу сторону, и все смотрели на него, затаив дыхание, только я задыхалась от душивших меня рыданий. Демон пренебрежительно кивнул Ибрагиму и тот, отвесив поклон, испарился. Проклятый инкуб меня бросил, как только почувствовал опасность. Трусливый пес, как и все, кто окружает этого монстра в человеческом обличии.
Я все еще тряслась от слабости, но в глаза своему мучителю все же посмотрела. Преодолела унизительный страх.
— Почему?
Спросил глухо, а густые черные брови демона сошлись на переносице.
— Ибрагим обидел?
Аш вдруг протянул руку и вытер слезу с моей щеки большим пальцем. У меня отчаянно заколотилось сердце. Он даже не понимает, что творит. Здесь в порядке вещей поджарить невинных, а потом устроить по этому поводу пир.
— Они просто смертные, которых ты казнил просто так. В угоду толпе, — тихо сказала я и когда он хотел вытереть слезу на другой щеке, отшатнулась. Его забота неуместная и такая странная…с чего бы это.
Несколько секунд демон не моргая смотрел мне в глаза.
— На их месте могла быть ты, — голос металлический, с оттенком ярости, — меня раздражают слезы. Прекрати.
— С удовольствием заняла бы их место! — нагло ответила и добавила, — Но ты не предоставил мне такого выбора.
Ошалев от собственной дерзости, я в ужасе ждала, что может за этим последовать.
— У тебя нет выбора, зверушка. Ты принадлежишь мне. Выбираю я, а ты подчиняешься и сейчас я хочу, чтобы ты вернулась обратно. Давай, пошла.
Зрачки демона сузилась, а радужки глаз заполыхали пламенем.
— Не то что? Бросишь меня в огонь? Сдерешь кожу живьем? Отдашь на потеху своим воинам? Что еще ты можешь сделать со мной? Я не больше не боюсь смерти. Я ее жажду! Ты — Зверь, а я не такая…мне больно…больно.
Я намеренно его злила, намеренно выводила из себя. Одновременно тряслась от страха и ненависти. Пусть убьет прямо сейчас и все будет кончено.
— Тебя никто не тронул. Тебе не может быть больно. Если кто-то осмелится — сдохнет как паршивая собака.
Прозвучало очень странно, я от удивления перестала дышать. Взгляд демона горел все так же, он продолжал смотреть мне в глаза.
— Я чувствую чужую боль…их боль…и мне хочется умереть.
Еще несколько секунд мучительного молчания.
— Вернись обратно. Я хочу, чтобы ты была там и разделила нашу радость от победы над Балместом.
— Ваша радость, не моя радость.
Он вдруг схватил меня за руку чуть выше локтя и сильно тряхнул.
— Ты…сейчас пойдешь со мной…добровольно. Иначе я выверну тебе мозги наизнанку, превращу тебя в зомби и послушную куклу, выпотрошу твое сознание. Я хочу, — прорычал мне в лицо так яростно, что я невольно зажмурилась, — я хочу, чтобы ты была там рядом со мной. А теперь пошла. Давай. Дважды повторять не стану.
Он потащил меня под руку обратно на площадь. Я не сопротивлялась. Бесполезно. Да и зачем? Все равно заставит. Ему доставляет радость каждый раз терзать меня и с треском разламывать мое достоинство и гордость.
Когда Аш притащил меня обратно и толкнул к остальным женщинам, они расступились, и я упала, не удержавшись на ногах, встала с горячих камней мостовой и вдруг поняла, что все эти женщины смотрели на меня с ненавистью. Я не понимала почему, ведь со мной обращались гораздо хуже, чем с ними. Разве они не должны радоваться моим унижениям? Или я снова ничего не понимаю?
Стемнело внезапно, как и всегда в этом мире, сумерки сменила непроглядная тьма, небо без звезд, потянутое маревом черного густого тумана, он, как облака, низко плыл над головой, окутывая пронизывающим холодом. А внизу пылали костры, тысячи костров, вокруг них извивались полуобнаженные тела в диких непристойных танцах, рабы разносили спиртное и подносы с фруктами…ну так мне казалось потому что на вид это напоминало виноград и яблоки. Я съела несколько ягод и прислонившись к колонне наблюдала за беснующимся народом. За полуголыми женщинами, извивающимися у костров. Их полные груди подскакивали в ритм танца, волосы хлестали по намасленным блестящим телам. Все они кружили у трона Аша, виляя упругими ягодицами, протягивая к нему руки. Он смотрел на них и усмехался, когда кто-то падал перед ним на колени и целовал его руки. Протягивал им кубок и лил чентьем в жадно приоткрытые рты, а потом пил сам. Другие мужчины растаскивали танцовщиц в разные стороны, кто-то бесстыдно совокуплялся в полумраке неподалеку, и я слышала рычание и похотливые стоны, завывания.
