Отражения - Мария Николаевна Покусаева
Перчатка оказалась у него на коленях.
– Не оскорбляйте отказами тех, кто сильнее вас, – сказал Феликс и сделал мне знак выставить ногу вперед. – Особенно когда они собираются что-то вам подарить. Какая вы непонятливая, леди Лидделл, – он недовольно поджал губы и покачал головой. – Мне будет неудобно надевать туфельку на вашу ногу. Приподнимите подол.
Мне хотелось спросить, не охренел ли он, но, конечно, спрашивать такое у того, кто может отправить тебя в тюремную камеру одним своим приказом, было бы опрометчиво. Я разозлилась так, что сделала то, о чем он просил – чуть потянула юбку вверх, приподняла ногу и помахала ступней в воздухе.
– Отличная работа, – Феликс дотронулся до зеленой шелковой ленты, которой была зашнурована туфелька. Его ладонь, та, которая еще была в перчатке, обхватила мою лодыжку – и я вздрогнула от этого прикосновения. – Тонкая кожа и красивая форма, узнаю мастеров, работающих на Фонс-Флорал, – принц усмехнулся. – Но слишком просто, леди Лидделл.
– Зато надежно, – парировала я.
– Для бедной родственницы из галендорской глуши – более чем подходящий выбор приоритетов, – он презрительно изогнул губы. – Сегодня у вас немного другая роль.
Его рука легко скользнула по моей ноге вниз, стягивая туфлю.
– Открывайте подарок, леди Лидделл, – сказал принц. Он все еще держал меня за лодыжку, крепко и небрежно. – Как забавно, – добавил он. – Иная леди первым делом сунула свой нос под крышку, чтобы увидеть, что же там такое, а вы ждете приказа. Вы всегда ждете приказа, леди Лидделл?
– Нет, ваше высочество, – тихо ответила я, шурша оберточной бумагой, тонкой и почти прозрачной, в которую были завернуты зеленые бархатные туфельки, украшенные золотым шитьем. – Только когда меня заставляют делать то, чего я не собиралась или в чем ничего не смыслю.
– Как в нарядах и обуви, например?
Он с усмешкой сделал мне знак отдать ему пару.
Туфли были красивыми и идеально подходили к платью – и к Феликсу, конечно. Принц, не обращая внимания на то, что я сидела перед ним с идеально прямой спиной и чуть ли не запускала ногти в обивку дивана от ярости, надел на меня сначала первую туфельку, а потом велел поднять вторую ногу – и все повторилось.
Мне было разрешено поставить, наконец, ноги на пол и встать – не без помощи его высочества, потому что меня трясло.
– Я ждал, что вы покраснеете, – признался Феликс, разглядывая меня с ленивым прищуром. – Но вы бледны, как полотно.
Я не нашла, что ему ответить.
Туфли были мягче моих и удобны настолько, что я их почти не чувствовала. Магия, не иначе.
Невысокие каблуки приподнимали меня над полом – я оказалась чуть ниже Феликса, и для того, чтобы видеть его лицо, когда мы стояли рядом, не нужно было задирать голову и смотреть вверх.
– Ну что, леди Лидделл, – принц лукаво улыбался – почти как его брат, правда, от улыбки Дара не было ощущения, что тебя сожрут прямо сейчас, не переставая улыбаться. – Удобно?
– Нет, – соврала я, стараясь казаться спокойной. – Очень жесткий задник и в пальцах жмет.
– Как жаль, – Феликс снова усмехнулся. – Прикажу казнить мастера.
Он взял меня за руку и заставил положить ладонь на сгиб своего локтя.
Я застыла и, наверное, действительно стала похожа на куколку, непособную двигаться по своей воле.
– Что такое, леди Лидделл?
– Вы правда прикажете убить человека за такую мелочь?
– Это не мелочь, милое дитя, – Феликс погладил мою ладонь. – А неисполнение договора. Впрочем, – он задумчиво посмотрел куда-то мне за спину. – Будет жаль терять такой талант и расстраивать вас. Если будете паинькой – сохраню ему жизнь.
Я смотрела на него широко раскрытыми глазами, не понимая, шутка это или нет.
От человека, который в первую нашу встречу заставил меня пить ледяную воду в комнате с открытым в зиму окном, я готова была ожидать чего угодно.
Феликс рассмеялся, громко и искренне.
– Конечно же, я шучу, леди Лидделл, – сказал он, подталкивая меня к выходу – не к той тайной двери, через которую я сюда пришла, а к красивым парадным двустворчатым дверям, расписанным узорами из цветов и вензелей. – Но советую вам все же быть паинькой и молчать. Язык у вас, как я заметил, слишком длинный.
***
– Светское общество, леди Лидделл, всегда напоминало мне зверинец, – Феликс говорил это почти шепотом, наклонив голову к моему уху так, чтобы его дыхание касалось шеи. – Нет ничего более жалкого и смешного, чем хищники, вынужденные поджимать хвосты и выполнять команды, чтобы получить свой кусок мяса. О, вот лорд Альберто.
Феликс приветливо махнул рукой седому мужчине, с суровым видом стоящему у колонны. Мужчина заметил это, сухо кивнул – и поспешил отвести взгляд. Феликс не выглядел оскорбленным.
– Ветеран войны на границах Аглавера, которая закончилась три года назад, – прошептал он. – При дворе ему тяжело. Это не его поле боя. Он все равно, что волк, попавший в клетку.
Зал для приемов был длинным, с высоким потолком – серебристые звезды на яркой лазури. Колонны отделяли атриум, место, в которое попадал каждый, кто заходил в зал через парадные двери. Прямо напротив этих дверей поднимался пьедестал – несколько широких ступеней, ведущих к трону.
Сейчас трон пустовал, но по бокам от него уже стояли гвардейцы.
Охра, золото и черная кожа – личная гвардия его величества, лучшие юноши из знатных семейств Арли, сильные, ловкие, выносливые, с блестящим образованием, они ходили под командованием старшего сына короля.
То есть – Дара.
Это Феликс тоже сообщил, чуть не коснувшись губами моего уха. Брата он при мне называл по прозвищу, не по имени.
– Вы почти не носите серьги, леди Лидделл, – заметил Феликс тут же. – Кроме одной. Той, которую обязаны носить.
– Те, что были у меня с собой, ваше высочество, не подходят… к костюму.
– Значит, вам нужны новые.
Пока я искала, что ему ответить, потому что фраза прозвучала угрожающе – с этого сдастся сделать мне еще один подарок, Феликс углядел в толпе кого-то еще – и вот меня уже тянуло в сторону, в которую я совершенно не собиралась идти.
Было прохладно, и меня потряхивало – и от холода, и от страха. Новые туфли, какими бы мягкими они ни были, удобства все равно не добавляли. Обруч чуть сдавливал голову
