Дикая связь - Джей Бри
Норт пожимает плечами. — Она не знала. У нее не было никакого контроля над этим, ты знаешь это. У меня столько же сомнений по этому поводу, как и у тебя, но ты должен быть разумным, Нокс.
Он разминает пальцы, как будто проверяет их. — Я ничего не должен. Ты сказал мне это, когда привез сюда. Я не должен ничего делать, если не хочу.
Норт поджимает губы, и я почти вижу, как Нокс начисляет себе очко за эту маленькую победу. Брут посапывает во сне, поворачиваясь ко мне, и я снова закрываю глаза на случай, если они посмотрят сюда более внимательно на это движение.
Когда Норт снова заговаривает, его голос становится ниже, мягче в тишине: — Она им нравится. Я думал, ты просто послал шпиона, но посмотри на них всех.
— Или они окружают ее, чтобы убедиться, что она не сможет сдвинуться с этой кровати так, чтобы они этого не заметили.
Норт издает звук раздражения в задней части горла. — Она едва ли больше, чем ребенок, Нокс. Она не собирается ничего делать. Она не…
— Не надо. Я не буду говорить об этом. Если ты попытаешься, я сброшу тебя с лестницы. Она здесь, потому что является твоей Связной, и Грифа, и Гейба. Если ты настаиваешь на том, чтобы оставить меня в живых и здесь, тогда я сыграю свою роль, но она не моя. И никогда не будет.
Впервые за долгое время мои узы расстраиваются при мысли о том, что у меня нет его, и даже когда я сглатываю желчь, подступающую к горлу при его словах, я подавляю их.
Он принял решение, и я тоже.
Я не стала бы связывать себя с ним, даже если бы мир зависел от того, произойдет ли это.
Норт тихо выскользнул из спальни, а Нокс рухнул обратно на диван, натянув на себя одеяло, чтобы немного поспать. Раньше три фута не казались такими далекими, а теперь?
Теперь я не думаю, что когда-нибудь преодолею этот разрыв.
Глава 17
— Я, блядь, ненавижу тебя. Я ненавижу каждую мелочь в тебе, и если бы ты не был в этой группе Связных, я бы свернул твою гребаную шею и спрятал твое чертово тело на свалке, где тебе самое место.
Гейб фыркает от смеха, глядя на ярость, исходящую от Атласа, но взгляд Грифона быстро заставляет его замолчать. У меня нет ни энергии, ни кислорода, чтобы говорить гадости кому-то из них, поэтому я просто сосредотачиваюсь на том, чтобы взять дыхание под контроль.
Я провела час на беговой дорожке, потом Грифон заставил меня заниматься с гирями вместе с Гейбом, пока сам тренировался с Атласом один на один. Стало совершенно ясно, что тот, кто занимался с Атласом на Восточном побережье, позволял ему сохранять форму благодаря его дару.
Грифон совсем не такой тренер.
Я никогда раньше не видела, как он использует свои способности, кроме распознавания лжи и блокировки боли, и есть что-то странно-умилительное в том, чтобы наблюдать, как он взламывает мозг Атласа и отключает его дар на каждом шагу. Серьезно, каждый раз, когда Атлас думает использовать его для победы в их спарринге, Грифон просто отключает его.
И вот теперь мы все наблюдаем, как Атлас беснуется из-за этого.
— Если ты не можешь победить меня без обмана, значит, ты бесполезен для меня. Если ты бесполезен для меня, то тебе не доверят защищать Оли, и за пределами этого поместья с вами двумя всегда будет сопровождающий, так что давай, злись на это. Я не буду рисковать своей Связной, оставляя ее с дилетантом. Уверен, что Гейб будет рад подменить тебя, — говорит Грифон, поправляя ленту на руках.
Гейб практически светится от гордости из-за его слов. Я уверена, что его щеки скоро будут болеть от того, как сильно он ухмыляется, но Грифон и со мной никогда не расщедривался на комплименты, так что я уверена, что это просто прекрасное чувство – знать, что он так высоко ценит твои навыки.
Я никогда не сомневалась в Гейбе. Я видела его бои достаточно, чтобы понять, что ему нет равных в нашем классе ТП. Потребовались годы упорной работы, чтобы достичь того, чего он достиг, не только способностей, но и контроля, который он имеет над своим даром.
Он – невероятно полезен не только для нашей группы Связных, но и для всего общества.
Атлас скрежещет зубами, но Грифон лишь пожимает плечами, не раскаиваясь. — Оли занимается этим всего несколько месяцев, и ее работа с ногами лучше, чем у тебя. Твои родители должны требовать возврата денег за того ленивого тренера, которому они переплатили и к которому отправили тебя.
Атлас смотрит на меня, и я сохраняю спокойное выражение лица, снова поднимая гири, Гейб висит позади меня в качестве наблюдателя. Мне это совсем не нравится, но я продвигаюсь в выполнении комплексов, которые назначил мне Грифон, настолько хорошо, что боюсь, как бы он не поменял все местами и не решил мучить меня снова.
Грифон внимательно наблюдает за всеми нами, и когда Атлас делает очередной глубокий вдох, выжидательно поднимает на него брови.
— Ты проделал отличную работу с Оли. Я буду работать усерднее.
Хм.
Не тот ответ, которого я ожидала, но я тихо радуюсь, что Атлас… ладно, не совсем отступил, но он готов признать, что Грифон – лучший в этом деле.
Это многое говорит о человеке.
Грифон ничего не говорит, но когда Атлас поворачивается и снова отрабатывает стойки, медленнее и тщательнее, я вижу, что мой угрюмый Связной со шрамами тоже впечатлен им.
Грифон держит нас там в два раза дольше обычного, но сегодня суббота, и нам не нужно идти на занятия, так что у нас нет причин просить его отпустить нас.
Атлас также становится безумно сосредоточенным на том, чтобы усвоить то, чему его учат, он постоянно сдерживает свой дар, и через некоторое время Грифон, наконец, говорит нам, чтобы мы размялись и исчезли на весь день. Грифон все еще бормочет ему критические замечания все время, пока он проходит через стойки, но, по крайней мере, больше не копается в его мозгу.
Растяжка – моя любимая часть этих пыток, потому что я делаю ее, сидя на заднице на матах, и она не требует ни кардио, ни усилий, так что я не тороплюсь с ней.
