Фамильярам слова не давали! - Ольга Викторовна Романовская
Тигрий мысленно оставил от подчиненного горстку пепла и процедил:
– У вас определенная репутация, господин Грир, гораздо хуже упомянутых столбов. И, как выяснилось сегодня, крайне богатая фантазия. Меня всего лишь волнуют отношения внутри коллектива, еще одной колонки в «Меробейтском вестнике» академия не переживет.
– Не беспокойтесь, – сжалилась я над ректором, – господин декан совершенно равнодушен ко мне. Я плачу ему тем же. А теперь можно уйти?
Точнее, сбежать от блондинистого собственника. Еще никто, а уже ревнует.
– Можно, – разрешение мне милостиво дали. – После договорим, госпожа Мей.
Ладно, подготовлю ведро холодной воды – она помогает настроить мысли на нужный лад.
Напомнив о необходимости хранить в тайне все происходящее, Тигрий достал ключ и огорошил:
– Вы мне уже два свидания должны. Раз здоровы, сегодня же первое стребую.
Шантажом ректор не ограничился и, загородив от присутствующих, нагло поцеловал. И как – губы огнем опалило. Быстро отстранившись, Тигрий с невозмутимым видом открыл дверь. Ответить на наглость я не могла: в приемную вернулась Берта. Не хватало устроить бесплатное представление!
Ужом выскользнула из кабинета, отправляя платье.
– Ой, а что вы здесь делаете? – скользнув по мне взглядом, удивилась секретарь.
Сомневаюсь, будто от нее укрылся мой неряшливый вид и пятна на щеках.
Отмолчаться бы не вышло, ответила правду:
– Ректор к себе вызвал.
Берта нахмурилась. Понимаю, еще недавно я лежала в постели, а тут тайком скачу по чужим кабинетам.
– Дело чрезвычайно важное, – зачем-то добавила я.
Лучше бы молчала!
– Ругал? – улыбнулась секретарь и понимающе кивнула. – Вы вся красная!
Представляю, о чем она подумала: ректор с молоденькой преподавательницей заперлись, а потом девица выскочила помятая.
– Душно! – соврала я и жадно уставилась на графин с водой. Выпью весь!
И пусть Тигрий только попробует прийти без нормальных цветов, бесплатно за Вальбура работу доделаю и спишу на аффект.
Вот ведь дракон, залез мне в душу! А ведь есть и другой, с которым нужно познакомиться. Но не сейчас, сейчас у меня забот хватает. Сначала разберусь с одним, потом примусь за второго, а между ними объясню господину Анту, что темным ведьмам очень не нравятся покушения. Еще больше, чем самовлюбленные и божественно целующиеся блондинчики.
Глава 23
Преподавательская гудела. Несмотря на то что часы отсчитывали последние минуты до начала занятий, к студентам никто не спешил.
Сегодня я проспала. Простительно, учитывая обстоятельства. Восстановление требовало массы физической энергии, а пополнить ее легче всего во сне. Я пока не успела изучить механизм действия драконьей крови, но догадывалась: дело в особой регенерации Крылатых лордов. Какое счастье, что Тигрий не пожалел для меня столь ценной субстанции!
При мысли о ректоре на лице отныне возникала глупая улыбка. Приходилось одергивать себя, напоминать о поцелуе в дверях и глупой ревности к Леонтию. Последняя могла вылиться в крупную проблему. Становиться собственностью дракона я не собиралась, придется с ним поговорить. Только когда, вопрос открытый: Тигрий уехал вскоре после допроса Ванессы и с тех пор не объявлялся. Минуло уже четыре дня, я начала волноваться. Студенческий приятель Леонтия легко мог расправиться с ректором. Проклятие проклятием, но мы имели дело с чрезвычайно сильным некромантом. Понятия не имею, кого он там притащит из-за Грани в следующий раз, вряд ли гарпию.
Словом, причин для беспокойства хватало. Вся надежда на работу, может, отвлекусь. Если я в третий раз сунусь к Берте с вопросом, не вернулся ли ректор, она точно запишет меня в его любовницы. Да и должна же быть у женщины гордость? Захочет – сам зайдет. А не захочет – никаких свиданий.
Заварив ромашковый чай, я погрузилась в медитацию, приводя чувства и мысли в порядок. Проклятия жестоко мстят за малейшую небрежность.
– Орланда?
Вздрогнув, подняла голову и вопросительно уставилась на Натэллу. Спорим, сейчас про ромашковый чай спросит. Совру про бессонницу.
Ведьма пару минут пристально разглядывала меня, удивленно и недоверчиво, и наконец выдала:
– Про Ванессу правда? Это ты ее?
– Что – я?
Устало потерла виски. Накрылась моя медитация медным тазом.
– Не скромничай, все уже знают.
Натэлла пододвинула стул к моему столу и по-хозяйски положила на него локти. Остальные притихли, во все глаза уставились на меня. Я гулко сглотнула. Не нравилась мне роль местной знаменитости.
– Ты ведь ее прокляла, – не унималась ведьма.
Час от часу не легче! Сейчас обвинит в преждевременной кончине несчастной стихийницы и потребует публичного отравления мухоморами.
– И правильно, – неожиданно встала на мою сторону Лорен Майклз, отвечавшая за физическую подготовку девушек. – Я бы и вовсе гадине шею свернула. Стольких людей опозорить! Как, ты не читала еще? – по моему ошарашенному виду сообразила она и протянула свежий номер «Меробейтского вестника», не после еды будет помянут!
Предвкушая очередное торжество тупости и гнусности, я с мрачным видом уставилась в газету. На первой полосе обнаружилась статья, посвященная академии, и в ней… Глазам своим не поверила: писаки извинялись за порочащие репутацию материалы и предавали вечному черному пламени покойную Ванессу Шауб, скрывавшуюся под маской анонима. Попутно привели ее биографию, саркастически прошлись по заслугам и внешнему виду. Словом, не изменили традиции облить кого-то грязью.
Сложив газету, я вернула ее Лорен и кивнула, дерзко обведя взором коллег:
– Да, это я. – Лучше так, чем посвящать всех в истинное положение вещей. – Простите, – развела руками, – смачных подробностей не последует, я для «Вестника» не пишу. А вот вам неплохо бы извиниться перед деканом и прочими, кого очернила Ванесса, за все те эпитеты, которые они от вас выслушали.
Преподаватели притихли, потупились. Правда глаза колет? Они ведь дружно травили тех, на кого им указали. Ванесса неплохо знала людские души, добилась нужного результата.
До колокола оставалось пять минут, и я поднялась, чтобы тут же плюхнуться на стул. Остальные тоже во все глаза таращились на распахнувшуюся дверь.
– В академии объявили внеплановый выходной? – Леонтий! – Даже если ректор в отъезде, занятия продолжаются. За работу, господа и дамы!
Триединая, как же я рада его видеть! Серьезного, грозного, снова исполняющего обязанности декана темного факультета. А вот остальные, похоже, не очень. Боялись, некромант припомнит молчаливый бойкот и шепотки за спиной. Я бы точно не забыла, раздала всем сестрам по серьгам.
– Госпожа Мей, можно вас на минуточку? – поманил Леонтий.
Я кивнула и, подхватив сумку, вышла в коридор.
За спиной стояла гробовая тишина. Точно ждали репрессий.
– Гадюшник мне не рад, – усмехнулся декан и забрал у меня сумку.
Пробовала протестовать, но некромант оказался непробиваем:
– Знаю я, какие тяжести
