Поцелованная Тьмой - Полина Корн
Когда же я, с перепачканными таки руками, брела в Зал медитаций, думала от стыда провалюсь под землю, если Азаил увидит меня в таком виде. Но зеленка не желала смываться, теперь только ждать или замазывать. Здесь стоило представить негодование остальной части группы, испачкались – многие, и завтра – бал.
Я толкнула тяжелую дверь и пропала.
Застыла на пороге, смотря на удивительное зрелище.
В ворохе разноцветных подушек, лениво раскинувшись затаившимся зверем, Азаил ан Бет, мирно спал. Разметавшиеся волосы красными прядями виляли между бархата, шелка и вельвета и он сам, как сытый хищник принял расслабленную позу. Мягкие спортивные штаны свободно свисали с бугрящихся мышцами бедер и икр, босые ступни как минимум на пол ладони длиннее моих. Сильный торс обтянут простой майкой, но в ленивой позе под тонкой тканью отчетливо поступали кубики пресса. Чистое искушение.
«Мой» – пронеслась словно чужая мысль. Я громко сглотнула.
Мужчина шевельнулся, и вперил в меня озадаченный взгляд. Аметистовые друзы зажглись, родив фиолетовое небо со знакомыми мне белыми звездами. Теми самыми искорками, в которых я купалась почти всю ночь… Губы пересохли мгновенно. Соски под спортивной майкой напряглись, и даже скрытые лифом, вызывающе топорщились сквозь ткань. Вот же… Раньше я стеснялась того, что у меня маленькая грудь, а теперь… горблюсь, чтоб он не заметил моего состояния. Но разве возможно обмануть телепата?
«Мой» – снова просвистело в голове.
Нет. Я этого не вынесу. Кое-как оторвалась от созерцания красноволосого демона, и повернулась спиной, чтобы уйти. Тьма с ней, с этой успеваемостью. Попрошу Эйнара дать мне другого преподавателя.
«НЕТ!» – протестующий вой одной сокрушающей эмоцией всколыхнулся во мне, замедлив меня всего на одно мгновение.
Сокрушительное, неотвратимое, предназначенное судьбой мгновение.
К моей спине прижимается горячий живот, ладони тренированного воина ложатся на грудь, он стискивает меня, и я чувствую ягодицами все изгибы его тела.
Глава 30. Глупость
Вьющиеся черные волосы на моей подушке выглядели неправильно. Антрацитовый гладкий шелк сливался с ними, не делая их особенными. Миниатюрная брюнетка пришла вечером, вежливо поскреблась в дверь на преподавательском этаже, а потом мило краснея и заламывая ручки промямлила что-то на счет успокоительных капель, не забывая стрелять в меня невинным взглядом, когда от нее одуряюще пахло возбужденно женщиной.
Я приглашающим жестом велел ей войти, и предложил присесть на диван возле камина. Капли у меня действительно имелись, но я долго колебался, отдать ли ей лекарство и отправить назад, или же воспользоваться ситуацией и снять мучившее меня напряжение. Каменный член напрягся за долю секунды. И я перестал думать.
Подхватил ойкнувшую девчонку на руки и понес в спальню. Разложил на простынях, и, без особых прелюдий задрал на Миралинде платье. Та подгребла подушку, и не сводя с меня невероятно порочного взгляда, устроила предмет под спиной, вызывающе прогнулась, раздвинув ноги. Под подолом не было белья.
– Магистр, – прошептала она.
Двумя быстрыми движениями избавился от одежды. Штаны отлетели в сторону под восхищенный выдох Миралинды. Девушка глаз не могла отвести от меня ниже пояса, озадаченно нахмурилась, а потом предвкушающе улыбнулась. Понятно. Уже мысленно примерила и в ее математике мы идеально подошли друг другу. Это всего лишь человеческая форма. Ничего… сверхвозможного. Но раз уж она сама пришла, то и играть мы будем по моим правилам.
– На колени.
Острый приказ не предполагал даже малейшей возможности неповиновения.
Кудрявая брюнетка вздохнула. Сменила позу, подползла к краю кровати.
Легкий ментальный толчок и она перемещается на пол передо мной. Вопросительно пялится на мой орган.
– Можно.
Я предпринял попытку расслабиться и прекратить думать о совсем других губах. Представить на месте неожиданной любовницы Камиллу казалось притягательным и кощунственным одновременно. В Астрале, она брала меня в рот неумело, но смело. А еще жадно. Хотела сделать мне приятно.
– Так хорошо? – спросил снизу чужой голос.
– Не отвлекайся, – приказал я, направив голову с черными кудрями в нужное мне русло.
Миралинда прекрасно знала, на что шла. И сейчас, от девушки прошла легкая волна недовольства, тут же сменившаяся красными всполохами возбуждения. Ей нравилось ласкать длинный толстый ствол языком, обводить чувствительную головку, подниматься по выступающим венам вверх-вниз. Только вот конечной целью она хотела сама получить разрядку. Тогда как, Ками, мечтала довести до экстаза меня.
Брюнетка старательно облизывала меня, но в какой-то момент я поймал себя на беспричинном раздражении. Возбуждение росло. Однако теперь, после той проклятой ночи, меня не покидало ощущение того, что я просто ищу замену. Хочу овладеть женщиной в этой реальности, проникать в тугое лоно и достигать пика наслаждения с кем угодно, только не с Камиллой. Ведь хрупкая девушка пробуждает во мне ту частичку Хаоса, спрятанную глубоко в сердце. И если внутренний демон выйдет из под контроля, я совсем не уверен, что смогу его сдержать.
А после, мне будет только одна дорога – к Изгнанникам в логово. Потому что жить дальше трезвым умом не выйдет. Я знал это так же очевидно, как и то, что Миралинда, неплохая в сущности особа, поразительно слаба перед мужчинами. Ищет в них тепла, а получает… то, чего заслуживает.
Кратким жестом остановил ее, поднял раскрасневшуюся девушку с припухшими губами. Мельком отметил, что не хочу больше целовать женщин, которых имею. Быстрым движение избавил гостью от платья, все еще гоня прочь воспоминания о легкомысленном комплекте белья, сорванным мною с другого тела.
Я толкнулся внутрь девушки жестко, почти жестоко, но она издала крик долгожданной наполненности, и ее аура окрасилась алыми пятнами удовольствия с крошечными вкраплениями боли. Подхватил ее под попку ладонью, теснее прижимаясь, растягивая, достигая самого центра. Она вцепилась в мои плечи тонкими пальцами, и потянулась к губам, но получила только чувствительный укус в плечо, от чего взвыла, и начала насаживаться на меня сама, яростно работая бедрами.
Плотно сжимаясь вокруг члена, тело девушки задергалось в оргазмических конвульсиях, тогда как мне еще было очень далеко до освобождения. Ее грудь тяжело вздымалась, и сердце колотилось в ребрах загнанной птахой. В синих глазах застыл восторг. На моих губ лишь мелькнула ухмылка, чтобы
