13 Дочь демона (СИ) - Орлова Алёна

— Свет, что же я наделала? Это всё проклятье... — шептали бескровные губы, но этот шёпот расслышали все. На женщину было страшно смотреть. Казалось, что она видит перед собой не собравшихся за круглым столом переговоров, а нечто страшное и мерзкое одновременно.

— Ангел, ты не хочешь рассказать, что за проклятье? — вкрадчивый, но властный голос Дона заставил потерянную женщину, перевести на него голубые глаза.

— Это все ты! Ты сам виноват в том, что произошло... — казалось, она сказала это спокойно, но подрагивающие губы в непроизвольном тике, выдавали её сильное потрясение и нервное напряжение.

— В чем я виноват, Ангел? — рык Дона разнесся по всей малой гостиной.

— В этом! — изящный пальчик со скромным кольцом уперся в детей. Дон перевел взгляд, рассматривая троицу и вернул потяжелевший, на белую как мел, женщину.

— Я виноват в рождении Марши? — удивленно спросил мужчина и поморщился. Ему не понравилось, как это прозвучало. Дети же, будто и не слыша ругань родителей, сидели совершенно отрешенные, — рассказывай, Ангел, — слова упали тяжело и веско.

— Нечего рассказывать, — опустила голову Ангелина и противореча самой себе, тихо начала говорить. — Помнишь, как мы познакомились? А как вы чуть с Севкой не уничтожили друг друга? А как пьяные завалились в академию и чуть не разнесли ее из-за приветствия хранителя? Ну да, кто же пьяных магов, которые еще в добавок и обнимаются, точнее стоят только благодаря друг другу, Г еями называет? А карточную игру, помнишь? После того как вас успокоили и восстановили часть здания? «Весело было.» —она говорила скорее для себя, погружаясь в воспоминания.

— О да! Нажрались мы тогда знатно, всё-таки пойло на Эдере особенное, — весело улыбнулся Повелитель, вспоминая молодость. — Академию смутно помню, мы в карты играли? И вообще хранитель сам нарвался, — надулся Дон. И Ангелина удивленно подняла на него свои изумительные глаза, сейчас полные затаенной боли.

— А куда ты смотрел, старый осел?

— Но Севка тоже сказал пароль, черт побери, для проникновения в эту академию!

— Ах, ты ж. (дальше идет непереводимая игра слов.), — народ, не ожидавший таких перлов от бывшей императрицы, немного подвис, а Дон попробовал оправдаться:

— Ну мне же Севка тогда еще и руку сломал. У меня был закрытый перелом. Вот, — и показал на руке небольшой шрам.

— У тебя не закрытый, а открытый перелом мозга был, — припечатала Ангелина. — А ты мне тогда понравился. Но ты смотрел на кого угодно, но только не на меня. А мне очень обидно было. Я всего-то и хотела, чтобы ты просто увидел во мне девушку, а не солдафона, — смущенно продолжила Ангелина. — Как тогда выскочило проклятье, не знаю. Да и как точно оно звучало, уже не помню. Но смысл был прост, продолжить свой род ты сможешь только с истиной любовью. А обязательным условием его исполнения я почему-то поставила объединение трех миров в одну нерушимую связь. Тогда, мне казалось, это невыполнимым условием, — она опустила голову, пряча глаза. — Я хотела наказать тебя, а вместо этого, — она посмотрела на Михея, — мой мальчик женат на твоей дочери. На демонице...

Повелитель быстро сопоставил все услышанное и впал в ступор. То есть, его вот так, походя, лишили наследника? За что? За то, что он был молодым, но не был кретином и прекрасно понимал, что не сможет предложить Ангелу руку и сердце. Но и обижать ее короткой интрижкой не хотел. А выходит, обидел ее? Ох, уж эти женщины!

— Это все конечно здорово, воспоминания и проклятье от светлых, — Дель немного поморщилась, — ничего удивительного, что откат ударил по семье, вы же светлые, какие проклятья могут быть.

Она посмотрела на мужа, потом на красивую женщину: истинная светлая, узкое личико, огромные голубые глаза и светлые локоны делали ее похожей на ангела. Да, имя ей подходило. Но то, что она была знакома с Доном, немного нервировало, хотя после снятия ошейника Дель чувствовала эмоции мужа.

— Может поговорим уже о деле? — произнесла громко Дель, обращаясь ко всем. Она устала, ее мутило и ужасно хотелось кислого, и сладкого одновременно, и еще острого, и соленого. Но за столом каждый сидел, задумавшись о чем-то своем и, кажется, не слышал её вопроса.

Ответил ей, как ни странно, Грегори, он прекратил переводить озадаченный взгляд с одного на другого и похоже принял какое-то решение.

— Я так понимаю, "Око" вы решили украсть на благое дело? — он смотрел на Михея, но ответила Дель.

— Мы хотели очистить последствия войны на Эдере. Академия не тронута и знания в ней хранятся, но добраться до нее по Зоне невозможно. А маги всё равно рождаются. Необученные маги — это угроза для всех трех миров, ты так не думаешь? — Император не обратил внимание на панибратское отношение, его занимали другие вопросы.

— Не думаю, что "Око" справится. Это же аномалия, хотя, если там нарушены потоки ...

— Грегори задумался, потирая подбородок. И позволяя девушке разглядеть его в "естественной среде обитания", то есть без маски.

Молодой император был красив. Он был старше Михи, не на много, но старше.

Надменное выражение стало постоянной и привычной маской. Мраморно белая кожа, узкое лицо, но с волевым подбородком, небесно-голубые глаза. Все это обрамляли более светлые, почти белые, волосы как у матери, но без кудрей как у брата. Острые кончики ушей игриво выглядывали из прически и притягивали взгляд. Император производил приятное впечатление, высокий статный и очень притягательный для смуглокожих демонов. Если его увидят сестренки Марши, они его порвут на кучу маленьких Грегорят,

— пронеслась непрошеная мысль в голове девушки и она не удержалась и хихикнула, вспоминая как они осаждали ее.

— Грэг, Дель права, должно получиться, других вариантов я не вижу, — вклинился в разговор Миха. Он уже отошел от шока и был рад визуальному подтверждению его супружества с любимой девушкой.

Да и видел какие взгляды на Маршу бросает брат. Так даже лучше, улыбался он про себя, удивляясь, что оказался таким собственником.

Глава 23

Портал уже давно потух, но молодой император продолжал смотреть туда, где он ранее находился. Ушли все, даже Всеволод рвался уйти на Эдер. Как же сильно сейчас Грегори завидовал Михею. Во всем, начиная от карьеры сокола, заканчивая женитьбой на Марше. Когда-то именно он помог младшему брату поступить на службу, уговорил мать дать тому свободу. А теперь его разрывало на части от зависти и безысходности.

— Грегори, — на плечо легла ладонь давнего друга семьи, — не завидуй Михе, он еще намучается с демоницей, да и вообще тройной брак — это как-то ... — Всеволод пошевелили пальцами в воздухе, то ли не находя слов, то ли показывая что такое тройной брак и боясь сказать что-то не то, всё-таки речь шла о младшем принце.

— Так заметно? — криво улыбаясь спросил император и дернул плечом, скидывая ладонь.

— Есть немного, — хохотнул начальник департамента и посерьёзнел. — Нам надо решить, как быть с провинившимися.

— Рассказывай, что за бардак у тебя творится? — взял себя в руки император. Он рос зная, что все тяготы правления рано или поздно лягут на его плечи, так чего сейчас впадать в уныние?

— Да особо нечего рассказывать, — сразу стал серьезным Всеволод, — заскучали мои архаровцы, без внешнего врага стали воевать меж собой. Понимаешь, это даже не заговор, а так мелкие подлость, тупость и мерзость. — Легендарному соколу было неприятно рассказывать, что среди его бойцов завелась гнусь, желающая продвинуться по карьерной лестнице, подсидев ближнего.

— Хочешь сказать, что он подвел Миху под трибунал ради своей мелкой выгоды? Ты уверен? За ним точно никто не стоит? — император требовательно смотрел на старого друга семьи. Он ему доверял, но они когда-то уже прозевали переворот и в нем погиб его отец.

— Не поверишь, но он даже не знает кого подставил, — вздохнул сокол, — мы расслабились за последние несколько столетий мирной жизни.