Король Драконов: сильнее смерти (СИ) - Фрес Константин

— Что? — выдохнула Ежинка. На ее бледной мордашке глаза превратились в черные от расширившихся зрачков. — Что ты говоришь такое?! Какое замужество? Я и ты?!..

— Я привез тебе корону, — ответил Демьен. — И себя самого. Я все решил. Если ты согласишься, то… к свадьбе все готово. Столица примет тебя радостно. Хоть завтра же.

— А как же та, что жила в твоем сердце?

— В моем сердце, — горько произнес Демьен, — жило лишь воспоминание о ее красоте. Может, мы растерялись в мирах. Может, ее и никогда не было в моей жизни. А ты — есть. И я хочу, чтоб ты осталась там навсегда, лесное дитя. Ты говорила мне, что некрасивая — так вот я не согласен. Ты видишься мне самой красивой из всех девушек. Ты полна света и нежности; и это затмевает любую некрасивость. Мне все равно, как ты выглядишь. Я хочу лишь слышать твой голос и смех и ощущать твою ладонь на моей щеке. Я хочу чувствовать тебя рядом. Ты для меня дороже всего, что я имею на этом свете. Я долго сопротивлялся этому чувству, напоминая себе о той, что любил прежде. Но не смог устоять перед тобой. С первой встречи. Маленькая смешная лесная девушка-эльф.

— В сказках, — промолвила она дрожащим голосом, — все проблемы решаются поцелуем. Молодые короли целуют заколдованных принцесс, и та становятся красавицами.

Демьен привлек девушку к себе и поцеловал ее — робко, касаясь губами ее губ, чтобы не спугнуть своего бледного мотылька. Ведь для маленькой Ежинки этот поцелуй, верно, был первым в жизни. Самым первым и самым желанным, до головокружения, до слез.

— Не изменилась, — тихо рассмеялся Демьен, уткнувшись лбом в бледный лоб девушки.

— Короли, — ответила Ежинка, растворяясь в немудреной ласке, — что целуют своих принцесс, обычно в них влюблены…

— Тогда точно помогло бы, — хитро ответил Демьен, и девушка вскрикнула, услышав его признание.

Ежинка тонкими теплыми ладонями порывисто обняла его лицо и поцеловала сама — в губы, в щеки, в глаза, — наслаждаясь тем мигом, в который ее Король принадлежал только ей, и не веря в свое счастье.

— Как страшно, — прошептала девушка, несмело обнимая Короля. — Как невероятно хорошо и как страшно…

— Отчего тебе страшно, лесное дитя? — спросил Демьен, спуская ветхую ткань с плеча девушки и целуя его горячо и страстно.

— Страшно, что это сон, неправда. И с пробуждением слова твои рассеются… или окажутся злой шуткой. И красивый Король, назвавшийся моим и сделавший предложение, уедет, играя и шаля, забрав с собой мое сердце и мою жизнь. Это убьет меня вернее ножа, пронзившего сердце…

— Это не сон, и не шутка, — ответил Демьен серьезно.

Демьен распустил завязки на красивом платье и поцеловал девушку в грудь, прямо напротив быстро бьющегося сердца.

— Так ты не ответила мне, — пробормотал он хрипло, прижимаясь лицом к ее коже, пахнущей весенними фиалками, — ты согласна? Согласна стать моей Королевой?

— Ты лукавишь, молодой Король, — ответила Ежинка, все еще не веря Демьену. — Королева — это не то же самое, что возлюбленная… Королева — это та, что разделит с тобой трон, но не обязательно любовь. А мне не нужен трон без тебя… Скажи то, что говорят влюбленные, а не короли.

Демьен рассмеялся, уткнулся лицом в ее волосы.

— Я люблю тебя, Ежинка. Люблю так, что готов прожить с тобой здесь, в лесном доме, всю жизнь свою. Мне не нужны ни шелка, ни бархат на тебе, чтоб увидеть твою красоту. Для меня ты — солнце.

— Повтори еще раз, — млея, попросила Ежинка, поглаживая Демьена по черным волосам, вглядываясь в его лицо, чтобы запомнить на всю жизнь, до самой старости, каждую черту его в тот миг, когда он впервые говорит «люблю».

— Люблю, — ответил Демьен, подхватывая легкое тело девушки на руки.

Снова за окном пела вьюга, засыпая дом пушистым снегом. В маленьком оконце отражался золотой свет свечей и очага, согревающего маленькое уютное пространство.

Маленькая, хрупкая, как лесной цветок, Ежинка, освобожденная от одежды, была прелестная и напуганная, как олененок. Она стыдливо пряталась под простыней, но Демьен поцелуями и осторожными прикосновениями успокоил ее, и она позволила прикоснуться к себе, горящей от смущения и жажды любви.

Демьен с трудом укрощал свою страсть, лаская и целуя ее невинное тело, касаясь губами светлых пятнышек остреньких сосков, любовно поглаживая ладонью вздрагивающий живот девушки. Он накрыл ее собой, прижался, согревая, целуя ее мягкие губы, хмелея от ее податливости и робкой нежности, с которой девушка отвечала на его страсть. И не было слаще поцелуев, чем неумелые поцелуи маленькой Ежинки, и не было игры прекраснее, чем игра, затеянная двумя людьми — сильным молодым Алым Королем и тонкой несмелой лесной девушкой. Его мужественность оттеняла ее утонченную хрупкую женственность, его сила подчеркивала ее нежность.

Он осторожно коснулся ладонью ее бедра, и девушка раскрылась перед ним, застенчиво, но покорно, словно готова была принадлежать ему. Эта отважность и готовность отдаться теплом пролились в его сердце. Ежинка боялась, не верила; но желала ухватить свой кусочек счастья хоть на миг, хоть на один день. Ах, маленькое отважное лесное дитя…

— Не бойся, — тихо произнес он, — Больно бывает только в первый раз. И лишь сначала.

— Я люблю тебя, — простонала она, когда он овладел ею, пометил этой первой болью. — Я твоя, мой молодой Алый Король…

— Моя, — ответил Демьен, осторожно лаская ее, стирая стон с ее губ поцелуем. — Навсегда моя. Вся моя. Моя невеста; моя Королева. Моя возлюбленная.

Он забрал ее невинность, ее чистоту и наивность себе, сделав девушку своей, обласкав все ее хрупкое тело, развеяв ее стыдливость и открыв для Ежинки новое чувство — страсть.

Сплетенные воедино тела двигались неспешно и мягко, влюбленные передавали дыхание из губ в губы, и Ежинка оттаивала, становясь все смелее, погружаясь в неведомую ей ранее чувственную любовь. Блаженно закрыв глаза, она обнимала плечи Демьена и откидывалась на постель, позволяя ему любить ее и овладевать ее телом все смелее, все сильнее толкаться в ее лоно.

И Демьену казалось, что его волшебные сны сплетались с действительностью, с происходящим настоящим, с творившейся любовью и нежностью.

— Завтра, — выдохнул Демьен, сцеловывая последние стоны и тихие вздохи с губ своей Ежинки. — Завтра мы отправимся в столицу, и обвенчаемся! Только обещай мне не покидать меня никогда, лесная девушка-эльф.

— Но сходить попрощаться с моим лесом, — ответила Ежинка, вздрагивая под горячим телом Демьена, — с моим ручьем и со всей моей прежней жизнью мне нужно.

— Пойдем вместе, — ответил Демьен. Его губы целовали девушку слишком жадно, слишком сладко. — Я не хочу отпускать тебя ни на миг.

Ежинка улыбнулась. Она ничего не сказала Демьену, но для себя решила, что сходит к ручью одна. Видимо, ей хотелось сказать лесу что-то сокровенное, интимное, такое, в чем она не готова была признаться своему Королю. Вероятно, она хотела сесть на пенек и поплакать от счастья, пустить по холодному зимнему ветру слова о том, как она стала счастлива и поблагодарить лес за то, что он привел по своим тропкам молодого Короля именно к ее порогу.

Возможно, она хотела припомнить чьи-то обидные и горькие слова, сказанные ей о ее невзрачной внешности, и посмеяться над ними, утирая катящиеся слезы.

На ее столе, сколоченном из грубо обструганных досок, лежал королевский венец Демьена, а рядом — его сумка. Она чуть приоткрылась, и Ежинка видела, как мигает красным и синим камешек на ободке еще одного королевского венца — того, который Демьен привез для нее.

— Как хорошо, что мы вместе, — произнес Демьен, прижимая к себе свою нежную возлюбленную. — Как хорошо, что ты со мной, лесная фея…

Тесно прижавшись друг к другу, они лежали, обнимаясь, а тепло гладило их влажные тела и ласкало кожу.

Глава 20. Финита ля комедия

Но поутру Демьен проснулся все же один. Спешно одеваясь, он поглядывал в оконце — не возвращается ли Ежинка? Прислушивался — не скрипят ли шаги по снегу? Но все был тщетно. Тишина, окутывающая лес, была тревожной, и Демьен, едва не плача от досады, уже на ходу надевал сапоги, скача на одной ноге по снегу.