Истинная мама (СИ) - Шугар Мия

А поговорить им, судя по всему, было о чём.

— И как я проглядела этого Марка? — сокрушалась Людмила Степановна, проводив гостей. — Всё на Гора смотрела, да прикидывала, какие красивые и умные детки у него и Еси получились бы..

Еся о бабушкиных переживаниях не подозревала, у неё хватало и своих. Начались они ещё поздним утром, когда прятаться в спальне Марка уже было невозможно. Ивэн так вопил, требуя к традиционной каше, сваренной Гором, свою Ма, что Еся без раздумий кинулась на первый этаж, в столовую.

Гор с видимым облегчением всучил Есе тарелку и сбежал от крикуна к себе, где, как Еся подозревала, забаррикадировался. Ивэн же, поначалу обрадовался появлению Ма, но понемногу начал принюхивается, и, чем дольше он втягивал воздух маленьким носиком, тем сильнее округлялись его глаза.

— Что случилось, Ивэн? — Еся безуспешно помахала ложкой, но мальчик буравил её таким взрослым строгим взглядом, что Есе даже пришлось критически осмотреть себя, — не приключилась ли какая неприятность со внешностью. Всё было в полном порядке, ничего не вывалилось, не порвалось, и даже домашние штаны были на месте, а не валялись, забытые в спешке на кресле в спальне. Так почему же он так смотрит?

Ответ на мучавший её вопрос она получила через пару минут, когда в столовой появился Марк и сразу обозначил свои права, — приобнял Есю за плечи, легко поцеловал в висок, и подмигнул шокированному Ивэну.

— Он как-то странно себя ведёт, — поделилась Еся. — Я думала — опять зубы беспокоят, но нет… И нюхает меня всё время..

— Ничего, привыкнет. — Марк спокойно уселся за стол и принялся за еду, между делом просвещая Есю. — Он чувствует на тебе мой запах и пытается понять, что происходит.

— Какой запах? — Еся смутилась. Неужели от неё чем-то пахнет? — Я только из душа..

— Хоть десять раз помойся, но аромат альфы, полученный при … кхм… близком контакте, ничем не убрать. — Марк развеселился при виде стремительно краснеющий девушки. — Если, кхм, контакт был разовым, то запах смоется через несколько дней, а то и через неделю.

Еся вопросительно посмотрела на Строжина, не решаясь озвучить одну мысль, а он продолжал невозмутимо жевать и откровенно наслаждаться её смущением, пока, наконец, не сжалился.

— С тебя запах не смоется никогда. Ни через неделю, ни через год.

— Это почему ещё? Ты… мы..

Сегодняшний день явно намеревался остаться в памяти Еси, как один из самых богатых на количество смущающих ситуаций.

— Потому, что я намерен ещё много-много раз поделиться с тобой своим запахом.

Еся замерла, от удивления чуть не забыв закрыть рот, а Марк промокнул губы, подтянул девушку к себе на колени и спросил:

— Как ты смотришь на то, чтобы попробовать построить крепкие отношения?

— Я?

— Ты.

— Но я же… А ты?!!

Я давно для себя всё понял и решил. Теперь дело за тобой.

Еся часто дышала и кусала губы, не зная, что ответить. В голове разом поселилось столько вопросов! Отношения — это же семья? Или Марк имеет в виду нечто другое? А бабушка? Как ей сказать? Хотя она явно обрадуется… Ой, Ивэн! Про Ивэна забыла..

От сумбура в голове отвлёк необидный, тёплый смех. Марк крепко, до возмущённого пищания, обнял Есю, прижал к себе и с наслаждением втянул сладкий аромат, притаившийся в ложбинке между ключицей и шеей.

— Не мучайся, Еся. Всё у нас получится, я обещаю.

— А Ивэн?

— А что с ним? — уверенно улыбнулся Марк, и обратился к мальчику: — Ивэн, ты с нами?

— Дя!

Глава 32

За окном тяжёлыми хлопьями падал снег, из-за чего атмосфера просторного кабинета казалась ещё уютнее. Мягкий приглушенный свет от матовой настольной лампы-шара разгонял ранние зимние сумерки, от электрического камина расходились волны блаженного тепла и на тёмных досках пола играли причудливые языки искусственного огня.

На удобной кушетке-шезлонге полулежала, кутаясь в лёгкий плед, девушка, и рассеянно смотрела в окно на кружащиеся снежинки, контрастно выделяющиеся на фоне темных туч. Туда же был устремлён взгляд седовласого мужчины, сидящего в глубоком кожаном кресле. Внешность его была словно позаимствована у доктора из детского стихотворения про Айболита, — мужчина обладал мягкими округлыми формами, аккуратной, почти полностью выбеленной временем, бородкой, и добрыми мудрыми глазами.

— Есения, так на чём мы остановились? — нарушил тишину мужчина.

Девушка медленно повернула голову, на несколько секунд задумалась, словно вспоминая, о чём идёт речь, затем кивнула и слабо улыбнулась.

— Я рассказывала вам об отношениях с мамой..

— Да, мама… У вас получилось то, что мы с вами планировали в прошлый раз? Вы ей звонили?

Есения плотнее укуталась в плед, создавая вокруг себя мягкий кокон.

— Да, звонила. И знаете, — всё прошло не так плохо, как я боялась. Мы поговорили и я смогла донести до неё свои мысли и переживания.

— Как она отреагировала?

— Мама… ей было тяжело, это заметно даже в телефонном разговоре. Она до сих пор вся в переживаниях… но моему звонку обрадовалась, и недавно звонила сама.

— Вы были рады?

— Вы знаете, скорее да, чем нет. Не могу сказать, что я прыгала от избытка эмоций, разговор получился нейтральный, как между шапочными знакомыми. Обсудили погоду, похвалились заготовками на зиму, да и всё на этом, пожалуй. Но я была рада услышать её голос. Это, как подтверждение, что с ней всё в порядке. Мне просто приятно знать, что мама жива-здорова, и всё у неё, в принципе, хорошо.

— Есения, я приятно удивлен. Вы большая молодец, и я уверен — скоро ваши отношения выйдут на новый уровень.

— Не перехвалите, — усмехнулась девушка. — Хотя… хвалите, конечно. Я, знаете, чем ещё отличилась? — Еся выдержала паузу. — Съездила в больницу к отчиму.

Мужчина чуть склонил голову.

— Так-так… Неожиданно… Расскажете?

— Расскажу. Он лежит в больнице недалеко от нашей деревни. Ну как недалеко — в восьмидесяти километрах. Мама заболела и не могла съездить к нему, а там лекарство нужно было купить и срочно отвезти. Она позвонила бабушке, плакала и умоляла помочь. Бабуля моя, — добрая душа, божий человек, собралась ехать на электричке до города, там в аптеке купить нужное и дальше на автобусе. Я случайно узнала и предложила отвезти на машине. Так она ещё и упиралась, не хотела меня тревожить!

— Как прошла встреча? Что вы чувствовали, можете рассказать?

— Я не видела его, не пошла в отделение. Но мне хватило и прогулки по территории. Там такая атмосфера… Все эти больные люди… кто раскачивается из стороны в сторону, кто разговаривает сам с собой, а кто безучастно смотрит из-за оконной решётки на парк, — не выпускают… И так мне грустно стало… Знаете, не было в душе злорадства и мыслей типа "Сам виноват, так тебе и надо", зато появилось сочувствие. Странно, да?

— Нет, Есения, не странно. Вы тонко чувствующий, ранимый и деликатный человек с высокой степенью эмпатии. Для вас естественно сопереживать другим людям, особенно оказавшимся в трудной ситуации. И то, что вы освободились от чувства ненависти, полезно, в первую очередь, для вас. Вы страдали и не могли спокойно жить дальше, но теперь, когда получилось преодолеть страх и злость на отчима, всё должно наладиться. Я горжусь вами, Есения, вы молодец!

— Спасибо, Алексей Владимирович. Знали бы вы, сколько бумаги я перевела на бесконечные письма маме и отчиму. Каждый день писала и сжигала, писала и сжигала..

— Но ведь помогло?

— Очень. Я и сейчас ещё иногда пишу, правда, уже реже. На прошлой неделе написала письмо с благодарностью, представляете?

Мужчина с интересом подался вперёд.

— Правда? Кого и за что благодарили?

— Обоих — и маму, и отчима. А за что? За Ивэна, конечно. И за Марка.

— Хорошо, — подбодрил Есю мужчина. — Продолжайте.

— Удивительно это принимать, но только из-за своего прошлого я попала на работу в "Надежду", встретила там Ивэна… Потом и с Марком познакомилась… Такая вот получилась цепная реакция. — Еся замолчала и вновь посмотрела в окно.