Анна Гринь - Веер маскарада
— Эфрон должен нам так много за свои провалы, что просто не мог подохнуть раньше времени, — гоготнул Бурон.
Мужчины расхохотались.
— Главное, чтоб на этот раз все удалось. Нам не простят такого же, как в Беривеле, помните?
— Да это просто, — Эмир уверенно почесал нос. — Мы легко все провернем, сами посудите. Остались лишь детали, княжество у нас почти в кармане. А этот пивной бочонок пусть верит, что все хорошо. Еще немного, совсем немного осталось.
— Замечательно. Постепенно люди даже не заметят, как перемениться власть над ними. Уже сейчас князь радостно перевешивает на меня часть своих обязанностей, предоставив доступ к собственной печати и заверив мою подпись, — довольно кивнул Бурон. — Нужно лишь дождаться возможности разместить в столице достаточно сил, чтобы заставить князя переписать власть на нас.
— А если другие княжества не согласятся? Ведь дела людей решает совет князей! — хмуро уточнил Тривон.
— Вот поэтому и должно все пройти тихо и мирно, — с нажимом проговорил Бурон. — Захватив самые крупные из княжеств, мы легко подчиним себе остальные!
Мужчины согласно захмыкали, сдерживая довольный смех. Кто‑то из них упал в кресло, меня больно толкнуло в бок, но я промолчала, все еще надеясь, что ни у кого не возникнет мысли подойти к шкафу и взять книгу. Пока меня спасало лишь то, что я удачно устроилась за креслами и старалась не двигаться, хотя поза уже на пятой минуте показалась дикой пыткой.
— Нужно поскорее заканчивать с этим, — Эмир громко чем‑то постучал о пол, — мне надоело среди этих людишек. Вы не представляете, как они меня раздражают!
— Помалкивай и играй свою роль, — выдохнул Тривон, кресло заскрипело, когда он подался вперед.
— A li barren tu, — недовольно произнес Бурон. — Тебе надоело жить, Эмир? Сколько раз повторять, оставь свои мысли при себе. Я не хочу выслушивать нытье. Нас здесь держит дело. Как только мы исполним приказ…
— Прекрати повторять. Ты сам уже достал, — брезгливо изрек Эмир. — Только и делаешь, что повторяешь про некую цель и приказ, хотя я не уверен, что их придумал не ты!
В библиотеке повисла гнетущая тишина, которую прервали быстрые шаги и хлопнувшая дверь.
— Зачем ты его раздражаешь? — вяло спросил Тривон. — Знаешь же, как Бурон реагирует.
— Хоть какое‑то развлечение, — ядовито прогоготал Эмир. — Меня на самом деле уже воротит от этих тупиц.
Тривон не ответил, просто встал и ушел из библиотеки, предоставив Эмиру наслаждаться собственным обществом в одиночестве. Как они думали.
Я узнала достаточно, чтобы прямо из библиотеки направиться прямиком к князю и все ему рассказать, как только последний из мужчин уйдет. Эмир, тем временем, вовсе не собирался предоставлять мне такую возможность. Мужчина неторопливо расхаживал по библиотеке, пиная ногами стулья и шкафы. Пару раз он мелькнул в поле зрения, но сам меня не заметил.
Удивительно, как их могли принять за людей?! Я без труда поняла, что передо мной легард. Пожив среди этого народа, сложно спутать одного из оборотней с человеком. Дело не во внешнем облике, родство с людьми явно проявилось в легардах, но есть некоторые черты.
Однажды, Клант предложил мне перечислить пять явных признаков, что передо мной легард. Я долго думала, вспоминала. И назвала только три: рост, нечеловеческую гибкость и силу. Киашьяр посмеялся и напомнил про то, что я вижу, но не замечаю: особую ауру, окружающую каждого из оборотней, чем‑то похожую на едва уплотненный воздух; другую линию роста волос на затылке и висках, цвет глаз. Маги подмечали еще неяркое свечение и еле заметный силовой импульс.
Беззвучно усмехнувшись, я решила пока не говорить князю, а выяснить все детали самостоятельно.
В импровизированной засаде пришлось просидеть еще несколько минут, прежде чем Эмир таки удалился, щелчком пальцев погасив лампы. Я сдержала тяжелый вздох, дождалась, чтобы в коридоре затихли шаги, посидела еще немного, опасаясь появления ненужных мне свидетелей, и выбралась из укрытия, трясущимися от предвкушения руками прижимая к груди разлохмаченный том.
— Вот значит как! И Эфрон замешан… — пробормотала я себе под нос и прошлась по библиотеке в темноте, продумывая свои дальнейшие планы. Ходьба всегда помогала лучше соображать, и неплохой план возник всего за секунду. Для его исполнения необходима была подготовка, как что заботы я решила отложить на время, а пока для всех постараться прикинуться глупенькой молодой девушкой, на которую даже не подумают ничего достаточно хитрого.
— Тренируй мимику, Эмма! — хихикнула я и крадучись выбралась в коридор, постоянно оглядываясь по сторонам.
К превеликому облегчению, до самой спальни мне почти никто не встретился, кроме слуг. Зато уже в комнате я заметила, что кто‑то сюда заходил и что‑то искал. Все лежало на своих местах, но немного иначе. Покрывало на кровати явно отбрасывали и шарили под периной, надеясь отыскать тайник. Бахрома кисти балдахина зацепилась за резной столбик, добавив льву из темного дерева шерсти из зеленого бархата, но я хорошо помнила, как кровать выглядела до этого. Сумку с одеждой тоже не пропустили. Ее содержимое вытряхнули прямо на ковер — я заметила закатившуюся под стул булавку с приметным жемчужным украшением.
Брезгливо подцепив горловину сумки носком туфли, я заглянула внутрь и расстроено вздохнула. Тот, кто озаботился поисками, не удосужился даже сложить вещи чуть аккуратнее и стряхнуть пыль с рубашек.
— Искали наспех, опасаясь моего возвращения. — Разговоры с собой всегда способствовали мыслительным процессам, но делала я это лишь наедине с четырьмя стенами.
Попробовав отыскать на одежде следы какой‑то магии, через несколько минут безуспешного ощупывания ткани пришлось признать, что человек или легард, рывшийся в моей сумке, действовал умело и не использовал силу. Подумать можно было на кого угодно, от приказа слугам от князя или княгини и до любопытства хоть той девицы, Пели. Троицу заговорщиков я, естественно, также не отбрасывала.
Обойдя комнату по кругу, я осмотрела подоконники, хотя и так знала, что вошли сюда через дверь. На мои остальные сумки с документами, магическими ингредиентами, заданием на практику и артефактами внимания либо не обратили, ведь я забросила их в угол у окна, за большое кресло, так что от двери ничего нельзя было увидеть, либо поняли, что на вещах лежит слабенькая импульсовая магия — если бы кто‑то кроме меня дотронулся до сумок, то я сразу бы об этом узнала.
— Глупо! — покачала я головой. — Неужели он или она были уверены, что найдут что‑то важное? Я никогда не храню самое ценное в сумках.
