Шарлин Харрис - Сплошь мертвецы

— Ты весьма самонадеянна, если считаешь, что я знаю, о чем ты говоришь, и что я хочу слышать, как на меня кричит человек, — сказала Софи-Энн.

Глаза Эрика светились, как будто позади них горела свеча, и он был настолько притягателен, что я могла бы в нем утонуть. Помоги мне, Господи. Я заставила себя перевести взгляд на Андре, который изучал меня так, будто бы выбирал наилучший способ порубить мое тело. Джервейс и Клео просто смотрели с интересом.

— Простите меня, — сказала я, горестно возвращаясь в мир реальности. Было так поздно, и я была такой уставшей, и ночь была заполнена таким количеством неприятных инцидентов, что я на мгновение подумала, что могу неожиданно упасть в обморок. Но Стакхуасы не рождают кисейных барышень, как и феи, я думаю. Сейчас я порадовалась этой небольшой доле своих генов. — Я очень устала.

Внезапно силы меня оставили. Я действительно хотела пойти спать. Ни слова не говоря, я тяжело двинулась к двери, которая казалась мне почти чудом. Несмотря на это, когда я закрыла ее за собой, я услышала, как королева сказала:

— Андре, объясни.

Куинн ждал меня у дверей моей комнаты. Даже если бы у меня были силы, я не знала, была бы я рада или огорчена видеть его. Я достала пластиковый прямоугольник, открыла дверь, и после того, как я проверила внутри и увидела, что моя соседка ушла (хотя интересно, куда, поскольку с Джервейсом ее не было), я кивнула головой, говоря Куинну, что он может войти.

— У меня есть идея, — сказал он тихо.

Я подняла брови, поскольку сил говорить не было.

— Давайте просто заберемся в постель и будем спать.

Мне, наконец, удалось улыбнуться ему.

— Это лучшее предложение за весь день, — сказала я.

В этот момент я поняла, что могу влюбиться в Куинна. Пока он был в ванной, я стащила одежду, сложила ее и скользнула в свою пижаму, коротенькую, розовую и шелковистую на ощупь.

Куинн вышел из ванной в одних трусах, но я была слишком измотанной, чтобы оценить зрелище. Он лег в постель, пока я чистила зубы и умывала лицо. Я проскользнула к нему. Он повернулся на бок, раскрыл объятия, и я тут же скатилась прямо в них. Мы не принимали душ, но его запах был мне приятен: он пах жизнью и теплом.

— Хорошая получилась сегодня церемония, — вспомнила я после того, как выключила ночник.

— Спасибо.

— Будет еще что-нибудь?

— Да, если ваша королева предстанет перед судом. Теперь, после того, как Кейтер убита, кто знает, останется ли все в силе? И завтра после суда будет бал.

— О, я смогу надеть мое миленькое платьице, — эта маленькая радость расшевелила во мне планы на будущее. — Ты будешь занят?

— Нет, бал организует отель, — сказал он. — Ты собираешься танцевать со мной или с блондинистым вампиром?

— О, Боже, — сказала я, не желая, чтобы Куинн напоминал мне о нем.

И буквально одновременно он сказал:

— Забудь об этом сейчас, детка. Мы здесь сейчас в постели вместе, как и должно быть.

Как и должно быть. Это звучало хорошо.

— Ты услышала обо мне сегодня вечером, верно? — спросил он.

Ночью было так много неприятностей, что мне потребовалось время, чтобы вспомнить, что я узнала о том, что ему пришлось делать, чтобы выжить.

И что у него есть сводная сестра. Ненормальная, неуправляемая сводная сестра, о которой он заботился, и которая на дух меня не выносила.

Он был несколько напряжен, ожидая моей реакции. Я могла это чувствовать в его голове и по его телу. Я попытался увидеть в ситуации что-нибудь хорошее, но была слишком уставшей.

— Куинн, у меня нет проблем с тобой, — сказала я.

Я поцеловала его в щеку, потом в губы.

— Нет проблем вообще. И я постараюсь полюбить Франни.

— Слава Богу, — сказал он с облегчением. — Тогда хорошо.

Он поцеловал мой лоб, и мы заснули.

Я спала как вампир. Я не просыпалась, чтобы сходить в туалет или перевернуться. Лишь однажды мое сознания выплыло наружу, когда Куинн всхрапнул во сне, просто чуть обеспокоившись звуком, я прижалась к ему покрепче. Он остановился, что-то пробормотал, и стих.

Когда я, наконец, действительно проснулась и взглянула на прикроватные часы, было четыре дня. Я проспала двенадцать часов. Куинн ушел, но он оставил отпечаток больших губ на кусочке гостиничной почтовой бумаги (моей помадой) и положил его на свою подушку. Я улыбнулась. Моя соседка не пришла. Может быть, она проводит день в гробу Джервейса. Я содрогнулась.

— Она была с ним холодна, — сказала я вслух, желая, чтобы здесь была Амелия, которая нашла бы, что ответить.

Кстати об Амелии… Я выловила свой сотовый телефон из сумочки и позвонила ей.

— Привет, — сказала она. — Что случилось?

— Чем занимаетесь? — спросила, стараясь не чувствовать тоски по дому.

— Чешу Боба, — сказала она. — У него шерсть скаталась.

— А помимо этого?

— Ну, я немного поработала в баре, — заявила Амелия, стараясь, чтобы это прозвучало как бы между прочим.

Я была поражена.

— И что ты делала?

— Разносила напитки. Что еще там делать?

— Как Сэм дошел до того, чтобы взять тебя?

— Братство собирает большую встречу в Далласе, и Арлена взяла отпуск, чтобы поехать туда с тем ничтожеством, с которым она встречается. Потом сынишка Даниэль подхватил воспаление легких. Так что у Сэма действительно были проблемы, и, поскольку я оказалась в баре, он спросил меня, знаю ли я, как выполнять эту работу. Я сказала: «Эй, что тут может быть сложного?»

— Спасибо, Амелия.

— Ну, ладно, я думаю, это прозвучало довольно неуважительное. — Амелия рассмеялась. — Но это оказалось немного сложнее. Каждый хочет поговорить с тобой, но тебе нужно спешить и не пролить на них напитки, и нужно помнить, кто что пил и как платил. И постоянно быть на ногах.

— Добро пожаловать в мой мир.

— Ну, как там г-н Полосатый?

Я догадалась, что она имела в виду Куинна.

— У нас все в порядке, — сказала я, вполне уверенная в том, что было правдой. — Он проводил одну большую церемонию прошлой ночью, было так здорово! Вампирскую свадьбу. Тебе бы понравилось.

— Что интересного на сегодняшний вечер?

— Ну, может быть суд, — у меня не было желания объяснять, в особенности по мобильному телефону. — И бал.

— Ого, как у Золушки?

— Пока не знаю.

— Как проходит деловая часть?

— Я расскажу об этом, когда вернусь, — сказала я, вдруг погрустнев. — Я рада, что ты занята, и что все идет хорошо.

— Кстати, Терри Бельфлер звонил спросить, не хочешь ли ты щенка. Ты помнишь, когда Энни сбежала?

Анна была очень дорогой и очень любимой катахулой[39] Терри. Он приходил ко мне в поисках Энни, когда она удрала, и к тому времени, когда он ее нашел, она уже имела несколько тайных свиданий.