С. Алесько - Обуздать ветер
— Ну ты и тряпка, дружок! — зло бросил тот и вышел, хлопнув дверью.
Мне айровы дрязги успели надоесть до колик, и я старался поменьше обращать на них внимание. Пусть Корешок с Эрикой лучше друг друга подкусывают, чем меня. Друг, правда, иной раз срывался, вот как сейчас, зато сестренка после бывала особенно ласкова, что мне очень даже нравилось.
Избавившись от Корня, девчонка принялась щебетать о том, сколько нового увидела и узнала, как все было здорово да интересно.
— Ты говорил, мне нужно мужчин опасаться, а они оказались гораздо любезнее женщин. Почему?
Эрика не утруждалась пустячным враньем, впитанным большинством людей с детства. К примеру, если немолодая или не слишком привлекательная торговка глядела на нее мрачно, айрица тут же надувала губки и принималась цедить слова. Это, конечно, не улучшало настроения бабы, и без того раздраженной созерцанием юной красотки, поэтому сестренка, к моему неудовольствию, предпочитала общаться с мужиками.
Я попытался объяснить ей тонкости обращения с женским племенем, но она никак не могла взять в толк, что же такое зависть.
— Нет, Тим, я никак не могу понять, почему они, как ты выражаешься, за-ви-ду-ют моей молодости и красоте. Они, когда были моложе, возможно, выглядели гораздо лучше. Да и их дочери, внучки и правнучки будут молоденькими, когда я состарюсь. Это же естественный ход вещей. Чего тут злиться, досадовать, за… завидовать? — споткнулась на малознакомом слове. — У нас в Зеленях наоборот радуются чужой удаче, красоте, здоровью. Это же гораздо приятнее, чем дуться при виде кого-то, кто кажется тебе лучше, чем ты сам.
— Рассуждаешь ты правильно, но люди, увы, не таковы. Многие из них, кстати, находят великую приятность в наблюдении за несчастьями ближних и совсем непрочь навлечь на них эти самые несчастья. Так что уж будь добра, улыбайся и говори что-нибудь любезное, даже если на тебя волком смотрят.
Когда мы отправились делать закупки в дорогу, сестренка последовала моему совету и, надо сказать, небезуспешно. М-да, друг прав, так айрица скоро и врать научится… Если доведется еще с Клевером встретиться, дед точно меня убьет.
Корень с нами не пошел, он, мол, прихватил все, что надо из дому, и пока не обносился. Зато, когда мы вернулись, заявил, что маленьким девочкам пора спать, а мужики пойдут развлекаться. Эрика ядовито пожелала нам приятного вечера, и мы отправились.
Я, признаться, думал, что айр потащит меня в какое-нибудь веселое заведение, но он завернул в довольно спокойный кабачок, где подавали отменное пиво. Под копченые пряные колбаски употреблялось оно особенно хорошо.
Корешок, пропустив пару кружек, начал нудить, что я много позволяю своей сестрице.
— Думаешь, она замолвит за тебя словечко перед Клевером, когда домой вернется? Не дождешься! Она ж творящая. Сам посуди: в попутчицы навязалась, а помогать с памятью отказывается.
— Слушай, Корешок, чего ты на Эрику взъелся? Посмотреть на нее приятно, да и поболтать тоже, если не говорить одни гадости.
— Я на нее взъелся?! — возмутился друг. — Это она об меня так и норовит ноги вытереть! И я, кажется, понял, почему.
Я в очередной раз глотнул золотистого пивка, благоухающего летним лугом, и вопросительно уставился на Корня.
— Лет пять назад, еще до моего первого ухода в скитания, на праздник Заколосья к нам в Рослый Лес Клевер пожаловал. Было у него какое-то дело к Рогозу. С собой притащил не кого-нибудь, а девчонку-подростка, совсем еще зеленую, но уже тогда бойкую не в меру. Я, как ты понимаешь, ни дедом твоим, ни его спутницей не интересовался. Слышал, болтали, что это его внучка, да мне-то что? На празднике, как водится, воины да охотники свою силу и ловкость показывали…
— Угу-угу. Ты, небось, отличился, — прогудел я в кружку. Корешок, оказывается, знает толк в пиве. Сколько раз в Усте бывать приходилось, а такого душистого и вкусного не пробовал. Может, потому что раньше я в тихие местечки не заглядывал?
— Понятно дело, отличился, — отвечал айр в привычной самодовольной манере. Хотя почему самодовольной? Он действительно отличный воин. — Было ради чего. Ванда тогда ухажера выбирала, а она была девица видная. Высокая, статная, спереди… м-да… даже больше, чем полапать мечтается, сзади тоже… — взгляд Корня подернулся дымкой приятных воспоминаний, руки задумчиво поглаживали кружку.
— Ну и как? Тебя выбрала?
— А то! Только твоя сестрица-пигалица чуть было все не испортила. Когда Ванда ко мне с венком подошла, она, мелочь такая, тоже сунулась с поздравлениями. Пришлось осадить легонько.
Меня разобрал смех. Не, я, конечно, Корешка понимаю. Есть такие мелкие девчонки, которые чуть ли не с десяти лет мнят о себе — ого-го и все норовят к взрослым парням прицепиться. Сестренка, наверное, такой и была. Но я отлично знал, как мужику проще всего нажить врагиню: достаточно выказать пренебрежение в ответ на искреннюю и горячую приязнь.
— И как же ты ее осадил?
— Да всего-то в сторону отодвинул, чтобы под ногами у Ванды не путалась. Кажется, сказал, что мала еще, да и когда подрастет, вряд ли мне до подмышки дотянется.
— Ох, Корень, — простонал я сквозь смех. — Радуйся, что Эрика пока не вошла в силу, а то б давно тебя в турий рог скрутила. Или, что еще забавней, женила б на себе и те самые рога наставила, — последняя мысль, покачиваясь на пивных волнах, казалась особенно смешной.
— Смотри, как бы она тебя на себе не женила, — мрачно проронил друг. — От этой стрекалки всего можно ожидать. После того, как я ее вежливо послал, она на меня и не взглянула, зато весь Рослый Лес чуть не год повторял ее ядовитые шуточки на мой счет, которыми она сыпала на гулянии. Мы с Вандой в конце концов из-за этого и расстались.
— Не, ты определенно запал ей в душу, — веселился я. — Может, она из-за тебя и ко мне прицепилась? Не пойму только, почему Клевер за ней до сих пор сам не явился или кого-нибудь из творящих не прислал?
— На это и не расчитывай, — махнул рукой друг. — Клевер — старикашка хитрый, всегда был себе на уме и к другим старейшинам не больно-то прислушивался. С него станется готовить себе не преемника, а преемницу. Иначе чего бы ему Эрику чуть не с пеленок с собой таскать? Говорят, сила у нее большая, так что сам понимаешь. Если он и не хотел, чтоб она по человечьим землям скиталась, то теперь, возможно, решил, что это к лучшему. Опыта наберется, за тобой, дурачком, приглядит. Еще и назад приведет, коли ты с даром совладаешь.
