Мой влюбленный адмирал - Ольга Сергеевна Шерстобитова
– Так вот почему на меня реагируют спокойнее, чем на того же Шархата! – изумленно заметила Миранда.
– И меня с моими молниями не избегают, пока я не начинаю их… использовать, – хмыкнула Тайгетта. – Рика, вон, даже на расстоянии интуитивно старались стороной обходить.
– Девушкам в разы проще было скрыть дар, чем мужчинам, – добавил Наран. – Нам, вообще, ничего не помогало. Даже не применяя свою силу, одна реакция окружающих нас выдавала.
– А еще она частично наверняка зависит и от отношения обычных ариатов к одаренным, – вдруг сказала Алекс, заправляя прядь за ухо и заметно волнуясь. – Не может быть иначе! Близкие, друзья, коллеги с нами вполне неплохо уживаются, потому что не испытывают перед нами страха. Получается, чем больше одаренного боятся, тем сильнее реагирует сила, словно чует угрозу.
Диар переглянулся с Шархатом, Рик нахмурился, а Эрик задумчиво побарабанил пальцами по столу. Наконец, мужчины кивнули. Рашхан сдвинул брови, похоже, обдумывая эту мысль.
Может, если бы окружающие заранее не выдумывали себе непонятно чего про одаренных, считая их столько лет монстрами, у моего адмирала жизнь повернулась немного иначе? Была бы не такой одинокой и более счастливой.
Я погладила его ладонь, и он посмотрел на меня, поднес мою руку к губам и поцеловал. Сдается, мы сейчас думали об одном и том же. И не удивлюсь, если похожие мысли одолевали всех присутствующих.
Только, какой смысл горевать о том, что уже ушло?
– Адаптационные программы придется корректировать, – задумчиво произнес Маркус. – Эти обстоятельства весьма существенно меняют картину.
Наран кивнул.
– А что случилось потом? – спросила Николь, открывая бутылку воды. – Была ведь причина, почему гены уснули так надолго. Пробудились, как понимаю, после второго сильного метеоритного потока, случившегося на Ариате около тысячи лет назад и способствующего ее техническому развитию? Именно тогда же и растения на планете приобрели уникальные свойства, и зародились новые редкие животные, и вода в некоторых озерах стала целебной, и на планете вновь стали рождаться одаренные с третьим уровнем способностей. Это же не метеориты, как до этого дня считалось, изменили генотип населения.
Николь, ученая до мозга костей, как и я, озвучила практически все мои мысли и, похоже, сгорала от любопытства.
Правитель Ариаты внезапно поднялся, прошел к окну, какое-то время стоял там, наверное, собираясь с мыслями.
– Все настолько плохо? – тихо спросила Алекс.
– История эта весьма… трагична, – сказал правитель Наран, поворачиваясь и возвращаясь к нам. – Древняя раса использовала технологии, способствующие развитию планеты. Они же ее чуть и не погубили. Ева, расскажите про механизмы в метеоритах, которые мы обнаружили, – попросил правитель Наран.
– Да, конечно, – ответила я, чувствуя себя в центре внимания. – Эти механизмы – изобретение чисто той древней расы, технологии абсолютно для нас неизвестной и… полагаю, теперь уже безвозвратно утерянной. Их всегда заряжали стихийники, а излучаемую энергию после использовали для подзарядки приборов, к примеру, на тех же космических кораблях.
– Так вот почему в этих аномальных зонах нас чуть не прикончило! – выдохнул Диар, стукнув кулаком по столу. – Энергия, схожая с нашей, только в разы сильнее! А я-то все гадал…
Судя по взгляду Криса, и ему до сих пор не давал покоя ненайденный ответ на этот вопрос.
Я кивнула, подтверждая слова термокинетика.
– Как странно… Ни Диар, ни я, ни Крис, а у всех нас грани стихийного дара, не ощущали энергию в аномальных зонах, когда их исследовали, как свою, – заметил Рик.
– Она сильно исказилась, – пояснила я, вспоминая, как пыталась ее прощупать, но это практически не удавалось, та вела себя очень агрессивно. – На Ариате однажды случилось так, что каждый из трех механизмов получил огромный импульс силы одаренного, который их пробудил и зарядил.
Я прикусила губу, уже зная, что те ариаты, активировавшие механизмы, погибли. Скелет одного из них мы с Рашханом нашли возле третьего метеорита. Эта мысль все еще откликалась во мне болью, заставляя сердце болезненно ныть. Но останавливаться на ней я не стала, Наран просил рассказать лишь об изобретении древней расы, о находке наверняка поделится нужной информацией сам.
– Так как настройки были сбиты, механизмы оказались взаимосвязанными и начали излучать волны. Те, в свою очередь, меняли климат планеты и создавали аномальные зоны.
– И мы такое смогли пропустить? – поразился Рик.
– Аномальные зоны находились в весьма удаленных и труднодоступных местах, были непредсказуемы и опасны. Мы долгое время считали, что дело, вообще, в метеоритах. Если бы братья Рейес некоторое время назад не попали в одну из зон, где в итоге погиб Кадур, и не заметили бы ряд моментов… все могло бы закончиться гораздо печальнее.
– То есть именно эти приборы древней расы виной тому, что Ариата чуть не погибла? – уточнил Шархат.
– Лишь отчасти.
Эльза встревоженно посмотрела на своего мужа, ласково погладила его по плечу, ничуть не стесняясь нашего присутствия. Она – сильнейший на планете эмпат, чувствовала эмоции и Нарана, и наверняка частично и наши.
Что же там такого случилось, что правителю Нарану так тяжело рассказывать? В его взгляде то и дело проскальзывает печаль.
– Когда механизмы, которых, к счастью, было лишь три, слишком редкими оказались материалы для них, заряжать стало некому, так как практически все чистокровные стихийники умерли, население планеты нашло иной способ делать требуемое. Они стали убивать полукровок, вытягивая их жизненную силу.
Я, зная про скелет, боялась строить догадки, и теперь ужас ледяной волной накрыл меня, не давая нормально дышать. Сколько же тогда погибло одаренных! И все ради того, чтобы зарядить приборы, без которых можно было бы и обойтись, но которые, надо полагать, давали определенную власть! Я закрыла лицо руками, опираясь локтями о стол, и моментально почувствовала, как Рашхан поглаживает меня по спине.
– Наши предки не могли этого так оставить! – сказал Диар, в голосе которого слышалась непривычная резкость. – Просто не могли!
Он стукнул кулаком по столу, и моих пальцев, уже лежащих на поверхности, на мгновение коснулся ледяной воздух. Рашхан напрягся, его сила незримо окутала меня, защищая, но Диар позволил себе лишь секундную слабость, взяв свой дар под контроль.
– И никто бы из нас не смог, – тихо добавил Рафаэль.
И по затаенной в самой глубине его глаз глухой тоске я поняла, что именно он, используя свой дар – считывать прошлое через вещи, раскрыл эту историю, побывав на оставшейся части корабля.
Гвен коснулась его плеча, встревоженно заглянула в глаза. Рафаэль Эрмер, разумеется, сильный мужчина, и не с такими историями сталкивался, но эта, сдается, потрясла его до глубины души.
Он едва заметно кивнул жене, успокаивая ее.
– Их, чистокровных из древней расы, оставалось на тот момент всего трое, – продолжил он вместо Нарана безэмоциональным голосом. – Разрушить механизмы они не смогли, для этого требовалось вытянуть из них всю силу, а наши предки были уже в возрасте, их дар затихал.
Я понимала, о чем Рафаэль говорит. Я сама смогла уничтожить механизмы в метеоритах только тогда, когда в них не осталось
