Волчица на продажу. Соната золотой луны (СИ) - Айза Блэк
Я знала, что только с ним можно познать рай, купаться в удовольствии. Наша близость — будет как шквал нерастраченных чувств, адская нежность, разрушающая запреты. Один раз, одно совокупление, и мы сольемся воедино, навеки, так что даже смерть не сможет нас разорвать. И я не могла этого допустить. Не имела права. Предавший раз… он с чистыми намерениями сделает это снова… он погубит меня… уже почти погубил…
Все эти обрывки трезвых мыслей, кружили у меня в голове рядом с безумным, обжигающим желанием. И оно побеждало. Нужно было спасаться. Когда его губы уже касались меня, я прошептала:
— Сегодня я разделю свое ложе с мужем, — он отпрянул, и посмотрел на меня взглядом раненого зверя. Его глаза — открытая рана. Мои слова продолжали эхом звучать между нами, разрывая его внутренности в клочья. — Так что давай поторопимся, он наверняка уже заждался меня, — я вонзила свой нож еще глубже, вспарывая его душу, сама содрогалась от дикой боли. Видимо теперь у нас всегда будет именно так. Одна боль. Одно страдание на двоих. Иного нам не дано.
Рафаэль повернулся и пошел, мы покидали романтическое место, пропитанные отчаянием. Мы шли по осколкам наших желаний, топтали их ногами, и уже не могли остановиться. Стена предательства стала еще толще. Она разделала нас, оттягивала все дальше и дальше друг от друга. И никогда нам ее не победить.
Когда мы уже прошли приблизительно половину пути, до меня донесся вскрик и чуть позже запах гари.
— Ты слышал?
— Да, — Рафаэль остановился, прислушиваясь. Сейчас он походил на натянутую струну.
— Что это? — запах гари усиливался. — Пахнет смертью…
— Я не могу идти туда с тобой. И не могу оставить одну, — Рафаэль взял меня за руку, сильно сжал.
— Пошли вдвоем, — я решительно двинулась вперед, содрогаясь от удушающего запаха. После сегодняшних откровений, вряд ли смерть могла меня напугать.
Глава 58
Рафаэль взял меня на руки, перед глазами мелькали деревья. Он двигался со скоростью не свойственной даже оборотням. А я крепко держалась за его шею, прижавшись к груди. И чувствовала себя маленькой, защищенной. Даже запах опасности в воздухе не мог развеять моего умиротворения.
— Там, — вампир осторожно поставил меня на землю, и указал рукой вдаль. Там стояли вампиры и оборотни. Все были в сборе кроме нас.
— Пошли, — я шла к месту и молила небеса, чтобы это не был кто-то из близких мне. Пусть будет тот, кого не знаю, кого не так жалко. Эгоистично? Да. А как иначе. Даже при казалось бы призрачном бессмертии оборотней и вампиров, и нашу долгую жизнь, смерть равняет всех. Проживи ты хоть тысячу лет, ты все равно будешь не готов к смерти. Жизнь самое ценное и самое хрупкое, что у нас есть. И порой мы так пренебрежительно к ней относимся. И только дыхание смерти отрезвляет нас, заставляя взглянуть в глаза неизбежности.
Я посмотрела на Лауру и увидела на ее лице скорбь. Истинные эмоции, которые она и не пыталась прятать.
— Я найду всех причастных. И тогда для них наступит ад на земле, — от ее голоса присутствующий окутало страхом. Вампирша намеренно вселяла ужас, она испускала яд, вместе со своей скорбью. И никто не сомневался, она воплотит каждую из своих угроз, самым изощренным способом.
Убили Берхарда. Кто-то вонзил клинок ему в спину, проткнул сердце, а после отрубил голову и поджег останки вампира. В воздухе пахло чем-то неуловимам, пугающим.
Я стояла вдали, опершись о ствол дерева, и наблюдала, не в силах пошевелится. За эти годы, вампир стал мне дорог. Я любила разговоры с ним, мне нравились прикасаться к его знаниям. Казалось, вместе с Берхардом ушла целая эпоха.
Лаура допрашивала всех в свойственной ей манере. Она не спрашивала, она силой высасывала информацию. В воздухе витала энергия ее злости, болезненно впивающаяся в сознание каждого, на кого вампирша ее направляла.
Только и это, не давало особенных результатов. Никто ничего не знал. Не видел. Берхард был у всех на виду, и в какой-то момент просто исчез. Зачем он пошел в лес, один? Оставалось загадкой. Кто-то определенно его выманил. Но чем? Как? Предательский удар в спину древним клинком, не оставил ему шансов выжить.
Меня Лаура не тронула. Она вообще не замечала моего присутствия. Чему в данной ситуации я была только рада.
Надо позже рассказать ей все. Хватит молчать. Если моя информация поможет остановить все я должна попробовать. Самой мне не победить мучителя. А что он в этом замешан, я даже не сомневалась.
Нужно лишь всем немного упокоится. И тогда я приду. Пусть решает, что со мной делать. Но скрывать больше я не намерена. Возможно, если бы я решилась раньше раскрыть свою тайну, то спасла бы жизнь двух вампиров. Когда я приняла решение, стало легче. Моя трусость уже итак слишком дорого обошлась всем. Если даже мне придется понести наказание — так тому и быть. Я заслужила.
Порой я ловила на себе взгляды Рафаэля, который на удивление был очень подвижен, и напоминал мне неугомонный ветер, сновавший по периметру не останавливаясь. Вампир явно что-то искал. Поймав мой взгляд, грустно улыбнулся краешком губ. Я отвернулась.
— Пошли домой, — возле меня возник Аякс.
Оборотень взял меня за руку и направился к Лауре.
— Мы откланяемся на сегодня. Вечером я прибуду к тебе, и буду полностью в твоем распоряжении. Убийцу необходимо найти в кратчайшие сроки, — он смотрел на нее как на божество.
Вампирша лишь кивнула головой, и отвернулась от нас. Я следовала за мужем, напоследок окинув взглядом собравшихся. Тут не хватало только моего братца. Подозреваю, он свалил еще до обнаружения тела. Эта мысль мелькнула в моей голове и тут же испарилась. Слишком много потрясений за одну ночь. Мне необходим отдых, нужно привести мысли, чувства хоть в какой-то порядок.
— Ты текла по нему как сука, — Аякс нарушил молчание именно этой фразой. Я вздрогнула, посмотрела на идущего рядом оборотня, он скривился, в глазах злость.
— Мы можем, просто молча дойти до машины. После всего случившегося, я не хочу сейчас выяснять отношения, — я ускорила шаг.
— Ты хотя бы на одну минуту, нет, на одну секунду подумала обо мне? Каково мне ощущать на тебе запах клыкастого недоноска, — волк зарычал, и ударил по стволу ближайшего дерева. Оно треснуло и раскололось. — Никогда для меня ты так не текла! Твои трусы
