Академия Кроувилл. Искушение для ректора - Наталья Гордеевская
Сорочка так же была безжалостно отброшена прочь, и я инстинктивно попыталась закрыться.
— Не надо, — покачал Габриэль головой, отводя мои руки в стороны. — Ты прекрасна.
Его страстный взгляд пожирал мое тело, а внутри меня зародилось какое-то восхитительное ощущение от того, что он так на меня смотрит.
Сердце билось неровными толчками, кожа горела в тех местах, которых касались жадные губы. Удовольствие спиралью раскручивалось внутри, сосредотачиваясь в самом низу живота.
Казалось, что его руки были абсолютно везде, не давая мне опомнится, заставляя изгибаться и хотеть большего.
— Пожалуйста, — невольно простонала я, сама не понимая, о чем прошу.
— Сейчас, дорогая, — ответил он, разводя мои ноги и устраиваясь между ними.
Его тяжесть была приятна, но почувствовав давление от чего-то большого и твердого, я изумленно распахнула глаза.
— Прости меня, — прошептал он. — Если бы я мог, я бы взял боль на себя.
В тот же миг он подался вперед, и меня пронзила острая боль, вырвав из горла крик и заставив сжаться.
Я неосознанно попыталась оттолкнуть от себя Габриэля, но он замер, хрипло дыша, и удерживая меня на месте.
Боль постепенно стихла, оставив ощущение необычной волнующей наполненности. Я чуть расслабилась, и Габриэль отступил назад, а затем снова двинулся вперед, заставив ахнуть от восторга.
Перед глазами рассыпались звезды, а в теле зажегся огонь. Жар накатывал с каждым движением, срывая дыхание и вознося на какие-то неведомые высоты, раскаляя нервы и рождая тихие стоны.
Мне казалось, что я не выдержу это пламя внутри себя, пока оно не взорвалось на миллионы искр, прокатившись по телу сладостной волной.
Габриэль протяжно простонал и замер, уткнувшись мне в шею.
Я обхватила руками его за плечи и тихо прошептала:
— Я люблю тебя.
Эпилог
Прошло 6 месяцев
— Габриэль, а это точно необходимо? — проговорила я, намазывая масло на поджаренный кусочек хлеба.
Мы сидели на кухне в загородном доме за завтраком, и я не оставляла попыток отговорить мужа от его очередной абсурдной, как мне казалось, идеи.
Он кивнул, отпивая кофе, и со всей серьезностью произнес:
— Пока я буду на задании, это необходимо. Я уверен в этом абсолютно.
— Нагнать полный дом стражей порядка, чтобы охранять меня одну? Тебе не кажется это излишним? — я скептически приподняла бровь.
— Ты беременна! — прорычал он, яростно сверкая глазами. — Я не могу оставить тебя без защиты!
— Тебя не будет всего пару дней! — воскликнула я. — А срок совсем небольшой! К тому же, кому придет в голову нападать на наш дом? Ты и так его барьером оградил! Осталось обнести по периметру колючей проволокой и ток по ней пустить, чтоб в темноте красиво было, если кто-то рискнет сунуться!
Он с интересом покосился на меня, явно обдумывая такой вариант.
— Не смей, — предостерегла я и умоляюще захлопала глазами. — Ну пожалуйста, не надо тут чужих людей! Я попрошу Клариссу остаться со мной, уж пару дней без нее твоя академия переживет. Ничего страшного не произойдет, вот увидишь!
Он хмуро поджал губы, и я поняла, что почти уговорила его. Поэтому сложила губки бантиком, распахнула глаза пошире и ласково протянула:
— Пожалуйста — припожалуйста! Мы с Клариссой замечательно проведем время: посекретничаем, поболтаем. А ты с задания вернешься быстро, вот увидишь, что все будет хорошо.
— Охранные артефакты все равно оставлю, — буркнул он, — и идея с колючей проволокой мне нравится.
Я улыбнулась, а он, поцеловав меня в нос, добавил:
— Скоро привезу Клариссу. Отдохни, пожалуйста, тебе не стоит напрягаться.
С тех пор, как мы узнали о том, что станем родителями, Габриэль как с цепи сорвался. Он был готов обложить меня подушками и носить на руках, лишь бы я не переутомилась ненароком. Ну и его забота о моей безопасности тоже приняла небывалый размах.
Никто чужой не смог бы даже приблизиться к дому, обнесенному невидимым барьером. Мне иногда казалось, что даже птицы облетают нас по широкой дуге.
А уж охранным артефактам я давно потеряла счет.
Причем и нападать-то было некому!
Ариадна была переведена в клинику для душевнобольных закрытого типа, откуда вряд ли когда-то выйдет. В тюремной камере в ней окончательно что-то надломилось, и она никого не узнавала, лишь твердила в бреду: «Это не я, не я, не я…»
Герберт был осужден за пособничество в нападении на академию и приговорен к пяти годам лишения свободы.
Габриэль нашел нового секретаря: молодого расторопного парня, который не обладал совершенно никаким даром, но виртуозно справлялся со всеми своими обязанностями.
И даже исполнял некоторые функции ректора академии, когда группа Ворона выходила на свои задания.
С тех пор, как мой дар проявился в полную силу, мне частенько приходилось заживлять синяки, порезы, переломы и прочие ранения, которые они получали, выполняя приказы.
Сначала я горько плакала от страха, когда в дом вносили кого-то из них без сознания или с травмой, но со временем свыклась с этой стороной их работы и исцеляла буквально за считанные минуты. Пару раз приходилось чинить и Габриэля, но потом ему доставалось от меня отдельно за то, что себя не бережет.
Мачеха скрежетала зубами от злости, узнав про мой дар. Даже решила, что я нарочно его утаивала, чтобы не дать ей заломить за меня несусветную цену при заключении брачного контракта. Но Габриэля она откровенно побаивалась и к нам не лезла.
С отцом же мы общались довольно часто, и новость о моей беременности привела его в неописуемый восторг.
Сестры не проявляли желания общаться со мной, как, впрочем, и я.
Наведя порядок в кухне после завтрака, я решила почитать в гостиной, но не успела погрузиться в книгу, как вернулся Габриэль.
— Принимай гостью, — воскликнул он, входя в дом.
Кларисса вошла, восхищенно озираясь, а я радостно бросилась ее обнимать.
— Спасибо, что приехали! — шепнула я ей. — Я так по вам соскучилась, вы не представляете!
— Я тоже, детка, — растрогано проговорила она, смахнув слезинку.
Показав Клариссе ее комнату и оставив распаковывать вещи, я вышла на крыльцо проводить мужа.
Он стоял на пару ступенек ниже и был почти вровень со мной.
— Будь, пожалуйста, осторожен, — тихо попросила я, прильнув к нему и с наслаждением вдыхая запах его одеколона. — И постарайся побыстрее вернуться. Помни, что мы с малышом тебя очень ждем.
Он бережно обнял меня, зарывшись лицом в мои волосы.
— Я буду стараться, — выдохнул он. — Но мы идем без Ллойда, у него свое спецзадание от Его Величества. Я вернусь, как только смогу.
