Монстры в Академии - Екатерина Бунькова
— А еще этот мир славится чрезвычайной бедностью магии, — напомнил неприятный мужчина. — Как она будет справляться с магиками?
— Как видите, у нее неплохо получается, — ректор кивнул на класс.
Марина тоже повернулась к ребятам. Словила несколько жгучих взглядов, и вдруг поняла: это ее банда, а перед ними — чужаки. И ребята готовы пойти против своей природы, но одолеть посторонних в этой схватке, так что даже неугомонный Крис, который обычно и десяти секунд не мог просидеть спокойно, сейчас стоял навытяжку.
Но увы, Марина знала, что вся эта болтовня и демонстрация порядка — ничто, и если комиссия пришла с намереньем найти недочеты, она их найдет.
— И все же нужен документ… — будто прочитав ее мысли, вкрадчиво начал подлый мужчина, которого, похоже, послали в комиссию с определенной целью: не допустить открытия класса. Такого Марина тоже насмотрелась.
— Позвольте взять слово, — наконец, сдержанным тоном попросила она, перебив его.
Седой мужчина, возглавлявший комиссию, кивнул.
— Спасибо, — кивнула она ему в ответ и принялась за отчет. — В образовании я семь лет, не считая периода практики. Работала по большей части с подростками — младшими и старшими. У меня в классе были и сироты, и дети с разнообразными… кхм… недостатками, в том числе агрессивностью, образованной нарушениями в развитии мозга. Я обучала детей бедняков и детей богачей, сталкивалась со сложными ситуациями, а также криминальными наклонностями.
Воздух закончился, и Марина глубоко вдохнула, набирая новый. Красивое, располагающее вступление было сказано, пришло время для бумажного оружия:
— В подтверждение своего образования могу предоставить два диплома с отличием о получении высшего педагогического образования, диплом среднеспециального образования по специальности «Музыковедение», сертификаты по освоению курсов по делопроизводству и информационным технологиям, а также многочисленные сертификаты о прохождении курсов повышения квалификации.
Уточнять, что последние, в основном, относятся к обучению проведения экзаменов по ЕГЭ и переходу школ на ФГОС, она не стала.
— А почему сразу не предоставили? — прищурился «засланный казачок».
— Почему же? Предоставила. Ректору, — на голубом глазу соврала Марина, прекрасно понимая, что главное в таких делах — уверенность в себе. — А лично от Вас запрос не поступал. Но могу принести прямо сейчас. Я так понимаю, у Вас достойное образование, и перевод с моего языка Вам не требуется?
— Кхм, — мерзкий дядечка поморщился. — Нет, не нужно. Если многоуважаемый Актелий Денеб видел Ваши документы, думаю, повторная проверка не требуется. Пока предлагаю разобраться с классом.
— А что тут разбираться? — ответил седой чиновник весьма добродушно, однако, при этом строго сверкая взглядом из-под пенсне. — Полагаю, занятия только начались, и вряд ли дети могут нас чем-нибудь порадовать.
— Я имею в виду, легальность открытия направления, — пояснил дядечка, сверкая на Марину взглядом. — Мне тут господин Тельпе любезно предоставил информацию…
Он достал из-за пазухи какие-то листы. Комиссия с любопытством в них уставилась.
— О, неужели Вы не могли заранее просмотреть все бумаги? — поморщился господин Гарден. — Я пришел сюда именно посмотреть, как на деле функционирует новый класс. Если он не соответствует основным критериям, зачем мы вообще ехали сюда столько часов?
Дедок сурово сдвинул брови, глянув на ректора, но тот и глазом не моргнул.
— Видите ли, мне только сегодня господин Тельпе указал на один любопытный момент… — заерзал «казачок». Похоже, «топить» школу его подговорил вовсе не руководитель комиссии, а кто-то, кто в нее не входит.
«Проректор наш! — уверенно заявил внутренний голос, указывая на скромно стоящего за спинами важных мужей господина Тельпе. — Вот сука!»
«Не будем судить поспешно, — осадила своего незримого собеседника Марина. — Раньше он всего лишь хотел держать магиков на расстоянии».
«А теперь — намеренно топит, — внутренний голос сжал воображаемые кулаки. — Наверное, ему за это кто-то заплатил».
«Вот я и говорю — не надо поспешности, — ответила Марина. — На самом деле, плевать, кто нас топит, главное — выплыть».
Пока она спорила сама с собой, седой чиновник начал сердиться на «казачка»:
— Мэйгрин, хватит этих театральных пауз! Что там не так с документами?
— Видите ли, — с садистким наслаждением начал мужчина, а Марина максимально напрягла слух и внимательность. — Минимальный объем класса — пятнадцать учеников.
Все лица комиссии синхронно повернулись к магикам, а губы зашевелились: мужчины подсчитывали ребят.
— Но их тут пятнадцать, — непонимающе протянул господин Гарден.
— Простите: восемнадцать, — вежливо, но дотошно поправила Марина. — За последней партой Дух пустынь — его вы можете обнаружить по бутафорским очкам, которые он надел, чтобы быть видимым. А также здесь присутствует один парень-дриада — вон он, в кадке — и один великан. Поморник, помаши нам.
Поморник послушно поднес руку к окну и пару раз махнул ладонью.
— Даже восемнадцать, — поправился господин Гарден и недоуменно уставился на неприятного дядьку. — Что Вы мне голову морочите, Мэйгрин?
— Позвольте не согласиться, — с тщательно скрываемым торжеством сказал тот. — УЧЕНИКОВ здесь всего четырнадцать. И четыре УЧЕНИЦЫ.
— Но это же… нелепица! — господин Гарден высоко вздернул брови. — И в Академии, и в других учебных заведениях нет запрета на обучение девочек.
— Запрета нет, — согласно кивнул довольный собой мужчина. — И все же мы следуем букве закона и жестким формулировкам. А в документах черным по белому написано: «Класс должен состоять не менее, чем из пятнадцати УЧЕНИКОВ». Не учениц.
— Мэйгрин, а Вы, случайно, не в мире Креста родились? — прищурился на него господин Гарден. — Нельзя же так буквально трактовать формулировки. Просто создателю Устава даже в голову не пришло, что в Академии захотят учиться девочки.
— Или же мы не учитываем каких-то особенностей, продуманных за нас великим учителем, — возразил ему Мэйгрин. — Я же не говорю, что всех девочек следует исключить. Я лишь обращаю внимание, что основатель Академии считал необходимым наличие именно пятнадцати учащихся мужского пола в каждом классе.
— Вообще-то, из истории известно, что изначально у основателя было всего четыре ученика, — осторожно заметил ректор, явно стараясь не показать себя скандалистом. — Полагаю, требование набирать класс от пятнадцати учеников появилось позже, когда Академия стала коммерческим предприятием, и нанимать в штат учителя менее, чем на пятнадцать человек,
