Жена неверного маршала, или Пиццерия попаданки (СИ) - Удалова Юлия

– Вы же понимаете, Ваше Величество, что суда не будет?

Авл смерил меня долгим взглядом и кивнул:

– Имеешь полное право.

Я медленно ступил в тюремную камеру и остановился напротив нее.

Серилла сидела на стуле, закинув ногу на ногу. Ее независимый вид не вязался с затрапезным платьем, которое было ее маскировкой. Свои знаменитые красные локоны она перекрасила в русый цвет. Но и это не помогло ей уйти.

– Привет, сладкий, – спокойно сказала она. – Ты плохо выглядишь. Видишь, до чего тебя довела жизнь с этой бракованной уродиной. Правда, я хотела, чтобы ты поверил в измену и прибил ее собственными руками. Но и так вышло неплохо.

Я сдержал порыв ярости, чтоб не накинуться на нее в ту же секунду и придушить.

Придушить – это слишком легко.

Перед смертью она должна страдать.

– Зачем ты это сделала? Неужели не понимала, что я тебя из-под земли достану?

– А что толку? Твою ненаглядную женушку уже не вернуть. Живи теперь с этим.

– Зато ты жить не будешь.

– Почему это не буду? – легко пожала плечами Серилла. – Меня станут судить. Отец уже нашел хороших адвокатов и выход на судью. Пока суд да дело, плюс вся эта бумажная волокита… Я буду жить, Кайран, мой сладкий. И когда-нибудь выйду замуж за императора. Смотри, что я себе нагадала.

И Серилла достала из-за пазухи карту, на которой была изображена торжествующая королева, сидящая на троне. У ног ее валялся череп, увитый пышными алыми розами.

Я смотрел на нее в полном изумлении. Эта женщина почему-то действительно верила, что уйдет от возмездия. Я когда-то считал ее такой искренней, живой и умной, полный болван! Мне и в голову не могло прийти задуматься, какая она на самом деле.

Я сам привел в нашу с Манон жизнь это чудовище.

Я виноват в смерти своей любимой.

Лишь только я один.

– Ты дура, шлюха и убийца, Серилла. Самое мерзкое и грязное сочетание.

Девушка изумленно захлопала ресницами, а в следующее мгновение я вонзил меч прямо ей в горло. Кровь хлынула из раны, заливая ее платье и пол вокруг.

Дамвиль упала на пол, бешено вращая глазами и царапая ногтями каменный пол. Я наклонился над ней и влил в ее рану немного своей магии, чтобы она не умерла сразу.

– Но к-а-аак же… Как же с-с-суд? – клокоча, прохрипела она.

– Ты будешь умирать долго, очень долго с осознанием того, что ничто уже не спасет тебя. Совсем одна, в луже собственной крови. Вот твой суд.

Перешагнув тело этой падали, я захлопнул дверь в камеру и повернул в замке ключ.

Оставалось самое тяжелое.

Я должен был попрощаться с Манон.

Она лежала в пустой и холодной комнате без окон. Лежала не на кровати, а на каменном одре, в окружении цветов, которые постоянно меняли, стоило им начать увядать от царившего здесь холода. Мне объяснили, что они были призваны сдерживать проклятие, но больше всего на свете это напоминало похороны.

Это и было похоронами.

Ее тело было ледяным, на ресницах и посиневших губах блестел иней. По синей коже расплылись чернила проклятия.

Но все равно моя жена была прекрасна и бесконечно любима мною.

– Во что вы ее обрядили?

На Манон зачем-то надели короткую кожаную куртку, какие у нас леди не носят, обтягивающие черные брюки и высокие сапоги. Под курткой была какая-то диковинная кофта с высоким горлом и странной надписью на груди, тоже обтягивающая.

– Мы не переодевали леди Альберон, так как времени на сдерживание проклятья было мало. Эта одежда появилась на ней в момент поражения проклятием, господин маршал, а все, что было на ней, исчезло, – тихо ответил целитель. – Полагаем, это побочный эффект этой магии, ведь проклятья такой силы еще до конца не изучены…

Я притронулся губами к ее животу, затем ко лбу с месяцем. Не мог вынести, что целую свою жену в последний раз.

Ни разу в своей жизни, даже будучи мальчишкой, я не проронил ни слезинки. Даже, когда получал травмы и увечья, даже когда потерял мать, а потом отца.

И вот сейчас я почувствовал на своих глазах слезы в первый раз.

Мои первые слезы по девушке, которая сделала меня бесконечно счастливым, а потом до краев наполнила горем.

Опустился рядом с ее смертным одром на колени, взял ледяную руку и прикоснулся к ней лбом. Не знаю, сколько времени простоял так, не шелохнувшись, пока к моему плечу не притронулся император.

– Кайран, пора.

– Сразу после того, как заморозку уберут, ее не станет?

– Проклятие слишком сильное, господин маршал, – прошелестел целитель. – Оно превратит ее тело в пепел в ту же самую секунду, как только я сниму чары.

В последний раз я прикоснулся губами к губам Манон и кивнул.

Целитель взмахнул ладонью.

Прощай, моя ферай.

А меня ждет смерть в песках Шезаама.

ГЛАВА 62

Я открыла глаза с громким стоном.

Господи, где я?

Кто я вообще такая?

Надо мной шелестела зеленая листва, по которой дробно стучали капли теплого дождя.

Воздух был наполнен запахом озона, мокрой травы, сырости и лесных ароматов.

Я лежала на сплетенном из веток одре в окружении цветов, которые благоухали так ярко и сладко, что закружилась голова.

Долбаная финальная сцена из «Белоснежки», как же, как же…

Черт побери, но где же мой принц?!

Мой мужчина с русо-пепельными волосами, серебристо-багровыми глазами и красивым жестким лицом…

Последнее, что помню – его крепкие объятия и жуткую черную дыру в своей груди.

Я опустила взгляд – с грудью все было нормально. Красивый красный камень в форме сердца, что висел на моей шее, внезапно ярко сверкнул и я…

Все вспомнила.

Приглашение лорда Денвера, к которому я все-таки в итоге решила не ходить, потому что была слишком занята. Император, даки, ананасовая пицца и Кайран, который рванул ко мне через толпу и заснеженную площадь, ловко перепрыгивая и сметая все препятствия на пути.

Помню, как он крепко прижал меня к себе и…

Черный кинжал, который вонзился мне в грудь.

Выдохнув, расшвыряла цветы и слезла со своего ложа. Помимо ожерелья с сердечным камнем на мне была короткая белая шубка и красивое длинное темно-зеленое платье, украшенное золотистыми узорами.

В шубе было жарко, к тому же она намокла от дождя, поэтому я взяла ее в руки и пошла вперед.

Вскоре наткнулась на небольшую тропинку, которая и вывела меня к асфальтированной дороге, по которой…

По которой с характерным звуком проносились машины.

Не фаэтоны, к которым я привыкла. А самые настоящие машины из моего мира. Вернее, моего бывшего мира.

Или, получается, уже не бывшего.

Я вернулась.

Нина Малинина. Я снова в своем настоящем родном теле.

Вот только… Хотела ли я этого?!

Об ответе на этот вопрос предпочла не думать. Я подумаю об этом позже, иначе у меня просто взорвется голова.

Я попала в Орланию, когда у нас была осень, но сейчас уже лето. Значит, я отсутствовала примерно девять месяцев.

Денег у меня, естественно с собой не было. Так же, как и сотового телефона. Вообще ничего не было!

Почему-то я вернулась в свой мир в одежде, в которой была в момент смерти в Орлании.

Момент смерти в Орлании…

Так, подожди, Нина, пока не об этом.

В машину меня никто подсаживать не хотел – наверное, все пугались странного платья. Но, в конце концов, помогла какая-то девушка за рулем серого внедорожника. Добрая самаритянка поверила в мою сказку о том, что я ролевичка, которая потеряла своих. Так я и добралась до города, а потом и до своего дома.

Мне было так дико и странно, так нереально видеть свой мир, что все время казалось – это сон. Я заснула, но сейчас проснусь в Орлании. И Кайран будет обнимать меня крепко-крепко, как и всегда.

Да, мне очень этого хотелось. Почувствовать его рядом.

Занятая хлопотами, я как-то не обратила внимания, но сейчас вспомнила. На празднике муж был такой мрачный и строгий. Такой холодный.