Все ведьмы — стервы, или Темных принцев мы (не) заказывали - Катерина Александровна Цвик
Мы посторонились, пропуская их мимо, и вдруг магистр ван Шэр остановилась. Я с опаской сделала шаг назад, но женщина вздохнула, подняла на меня очень грустный потускневший взгляд и надтреснутым голосом произнесла:
— Прости меня, Стелла. Но жертвой придворных интриг темной империи стал мой сын. И только так я могла его спасти. Но… не вышло.
Я не знала, что ответить. Сегодня мне на голову свалилось слишком много всего. К тому же я так и не поняла, за что она извинялась. За то, что хотела меня убить, или за то, что не смогла и тем самым не спасла сына?
— Вы хотели разменять жизнь четверых ни в чем не повинных людей ради жизни одного преступника, — нахмурившись, произнесла Кэсси.
Щека женщины неприятно дернулась. Она опустила глаза и произнесла:
— Когда у вас появятся свои дети, вы меня поймете. Возможно…
— Ты их чуть не убила, а сейчас просишь прощения и понимания?! — глухо возмутился магистр Майот и подтолкнул женщину вперед. — Идем, нас ждут.
Мы проводили их взглядом и… пошли дальше. Но на развилке я остановилась и сообщила:
— Вы идите, а я ненадолго зайду к Керту — проверю, как он там.
— Может, позже? Ты еле на ногах стоишь.
— Нет, сейчас. Мне… нужно.
— Нам с тобой можно?
— Не стоит, — поколебавшись, ответила я и слабо улыбнулась.
Молоденькая лекарка, которая дежурила у входа в лекарское крыло, дремала прямо за столом, и я тихонечко проскользнула мимо. Вошла в палату Керта и села рядом с ним на кровать. Его грудь мерно вздымалась, волосы растрепались, и мне очень сильно хотелось их поправить, потом провести пальцем по высоким острым скулам, линии носа, губам. Но я сдержалась. А ведь он совсем не изменился. Я не видела тех мелких, но делающих лицо немного иным, изменений, которые без труда заметила в его друзьях.
Керт.
Похоже, нам не суждено быть вместе. Как ни поступи, все равно получится криво и неправильно. Такой мужчина, как он, никогда не простит измену, даже если сам отдаст меня в руки Ворта. А кинжал в сердце навсегда сделает эту дилемму несущественной, потому что я разучусь любить, а зачем ему та, кто не сможет ему ответить искренностью на искренность?
Поэтому сейчас я сидела рядом с ним, смотрела на его бледное, но такое любимое лицо и… прощалась. Мы не сможем быть вместе, а потому ненужно травить душу. После того, что я задумала, он сам не захочет меня видеть. Но так будет лучше.
— Прощай, — прошептала я.
Не выдержала и все же наклонилась и поцеловала его в губы.
А когда почти вышла из его палаты услышала тихое:
— Стелла…
На секунду замерла, но не обернулась, шагнула за порог и смахнула некстати набежавшие слезы.
Но пошла я не в свою комнату, как сказала девочкам. Я приняла решение, и пора было его осуществить.
Пока у меня хватало на это духу…
[1] Этот эпизод описан в истории ведьмочки Матильды «Все ведьмы — стервы, или Ректору больше не наливать»
Глава 26. Удачи-гыр
Кертис ван Рок (ван Валар)
Керт стоял посреди комнаты и смотрел, как к нему от двери медленно идет полуобнаженная блондинка. Никакого платья или даже халатика на ней не было. Ступая, словно кошка, она шла к нему в своих умопомрачительных чулках — на это раз красных в черную полоску — и таком же умопомрачительном черном корсете с пикантными красными рюшечками, завлекательно прикрывавшими высокую полную грудь. У Керта от такого зрелище все везде пересохло, в том числе и в голове, потому что кровь оттуда отхлынула к совершенно другому органу. Он только и мог что сглотнуть и произнести:
— Стэлла…
Он даже двинуться с места не мог. Хотя очень хотел в несколько шагов преодолеть разделявшее их расстояние и сграбастать прелестницу в объятия. Но не мог, а потому просто смотрел на девушку и ждал, когда она к нему приблизится. Она шла, но почему-то все никак не могла до него дойти.
— Стелла, — снова позвал он.
— Керт… — ответила она, загадочно улыбнулась, внезапно развернулась и поманила его за собой пальчиком, открыв ему умопомрачительный вид на тыл в очаровательных кружевных трусиках. — Керт… — позвала она громче, а он, как дурак, стоял таращился на нее и не мог сдвинуться с места. — Керт! — позвала она еще громче, а потом неожиданно оказалась совсем рядом и залепила ему пощечину когтистой лапой: — Керт! Да проснись ты уже наконец!
Парень ошалело открыл глаза и увидел перед собой не прекрасное девичье личико, а клыкастую морду урунгуза, и вздрогнул.
— Гыр?!
— Ну а кто же еще? Или я, может, на твою Стеллу стал похож?
Керт стушевался, еще не в силах отойти от сна. Чтобы скрыть смущение, он огляделся и с удивление осознал, что находится в лекарской палате. Внезапно на него обрушились воспоминания о событиях последних суток, и он резко сел:
— Где Стелла и мои друзья? Что произошло? Мы отбились от той сумасшедшей?
— Все вам удалось. Не без моей гыр-помощи, конечно. Куда ж гыр-без меня? Это я всех привел на помощь!
— Хорошо, что привел, — нахмурился Керт. — А где ребята?
— Так отдыхают твои гыр-некроманты — вы ж всю ночь в изнанке куролесили, потом ты ушел в отключку, а они еще перед ректором, Главной ведьмой и вашим начальником тайной канцелярии отдувались.
— Ого… А меня тогда ты зачем разбудил? — продолжал хмуриться Керт, чувствуя непонятную тревогу.
— Так из-за Стеллы.
— Что с ней? Она ранена? Где она?! — Керт вскочил с кровати и завертел головой в поисках своей одежды.
— Да ничего такого с ней гыр-не случилось, но если не поторопишься, то случится кое-что похуже, — вздохнул Гыр и так посмотрел на некроманта, что у того нехорошо засосало под ложечкой. — Ты ее навсегда потеряешь.
— Что?! Рассказывай!
— Ведьмы они же что? Правильно: они — дамы гыр-эксцентричные, упрямые и жутко эмоциональные. За то мы их и любим, прелестниц ведьмовских. Но это уже не про меня-гыр… Н-да… — Лицо урунгуза скривилось, будто он съел что-то ужасно горькое. — Я ведь поначалу сильно на нее гыр-обиделся, а сейчас вот понимаю. Ни о ком, кроме своей рогатенькой красотки, думать не могу. И вот знаешь, прямо тянет к ней как ни к одной другой бабе. Не хочу никого больше! Представляешь?! И так мне от этого почему-то… хорошо, что даже гыр-удивительно. В общем, думать я даже как-то по-другому начал. Вот.
Керту внезапно захотелось придушить поганца, который ходил вокруг да около и
