Колючка для высшего эльфа или сиротка в академии (СИ) - Жарова Анита
Ну да, мне страсть как интересно, что это за место и почему Кириэль решил мне его показать.
Намек он уловил. Ответил:
— Это священная часть Аэренора. Раньше здесь проводился самый важный обряд для каждого эльфа.
— А сейчас?
Я хотела еще спросить, а что за обряды и какая цель и почему священная и еще для всех эльфов.
Но Кириэль произнёс:
— Сейчас в этом нет надобности. Это место пустует.
С этих слов мне все стало понятно. Понятно до привкуса колючего осадка.
Харт рассказывал, что эльфы и в первую очередь высокородные больше не находят своих истинных и браки обрели форму договорного характера и лотереи. Выходит, ротонда все это время пустует без новых пар.
С грустью в глазах снова осмотрелась.
Первые впечатления изменились.
Что я видела?
Колонны, которые постепенно поедала природа. Тонкая ручная работа по белоснежному камню крошилась, но ажурный узор по-прежнему гордо демонстрировал красоту, умирая с достоинством. Атмосфера наполняющая огромную ротонду, способную вместить не только пару, но и гостей, еще теплилась, делясь своим прошлым, когда истинные заключали союзы. Но я чувствовала ее угасающий отголосок так же как ощущала само угасание.
Дождалась ли она?
Дождалась…
Я впервые по-настоящему, именно в этом месте, осознала тот масштаб разрушения, с которым столкнулась раса Кириэля и мне стало больно.
У нас людей, наверное, с этим проще. Любим или не любим. А здесь…
Пока мы гуляли с Кириэлем, я совсем забыла про дневник. Точнее сказать — записи Элисара отошли на второй план. Чувствовала, мне надо поговорить об этом с высокородным. Надо. Но отчего-то не хотелось это делать сейчас.
Не желала разрушать пусть и грустную, но связывающую нас атмосферу.
— Каково это, найти свою истинную спустя столько поколений? — глухо, не узнав свой осипший голос, невпопад спросила я.
И пожалела. Самый глупый вопрос, который только можно было задать в подобной ситуации.
Ой как стыдно.
Но Кириэль отреагировал в своей манере.
— А каково обнаружить, что ты теперь будешь принадлежать только мне?
Занавес.
Мне аж по ушам резануло.
— Подожди, — вспыхнула как спичка, — начнём с того, что я в первую очередь принадлежу себе и только себе…
Мое возмущение утонуло в обжигающем поцелуе, когда губы Кириэля нагло и беспринципно накрыли мои.
На этот раз я взяла себя в руки…ну во всяком случае постаралась.
В попытке его оттолкнуть и высказать все, что думаю, потеряла равновесие и случайно повалилась на него. А высокородный почему-то не смог меня удержать. Или не пытался?
Зато у него ловко получилось перекатиться вместе со мной, заключив мою персону в объятья. Таким образом я оказалась у него на груди и попыталась подняться, но не вышло. Обняв меня крепче, он вдруг тихо попросил:
— Останься так.
— В смысле? Я же на тебе лежу. Эй!
Повернула голову. И это было зря. Наши взгляды схлестнулись и я словно пропала. Растворилась. Может это место и вправду было особенным и волшебным.
Иначе как объяснить мои внезапно нахлынувшие чувства.
Почему я перестала его отталкивать?
Вместо этого опустила голову, коснувшись кончиком носа его ключицы.
Прикрыла глаза, ловя биение сильного сердца, чувствуя щекой исходящее от Найтвейна тепло. Почти жар.
Массивная ладонь обводя линию моего плеча, плавно скользила по руке, опускалась, перебирая пряди волос. И от каждого движения по телу бежали мурашки, а под кожей разливалось тепло.
Приятно.
— Ты же не будешь больше называть меня Колючкой? — пробормотала я, сжимая ткань его распахнутой рубашки.
— Что? — он сам словно выпал из прострации.
Смысл до него все-таки дошел.
— Не буду.
— Обещаешь?
— Обещаю.
Снова молчание.
— Я вспомнила, — резко поднявшись, подхватила свою сумку, но тут же покосившись на Найтвейна, запахнула ее, дабы он случайно дневник не увидел и покопавшись, нашла плеер. — Мне кажется, тут не хватает музыки.
Кириэль приподнялся на локтях. Окинул взором старенький гаджет у меня в руках. Изогнул бровь.
— Ты притащила в Голденхол вещи из своего мира?
— Только одну. Есть песня, которая мне нравится. Сейчас.
Сев рядом, протянула высокородному один из наушников. Показала, что делать. По лицу Кириэля непонятно ничего. Изогнутая бровь так и застыла.
Из-за короткого провода наклонилась к Найтвену ближе. Нажала на кнопку с характерным щелчком и в тот момент в глазах Кириэля отразилось удивление.
Надеюсь, ему понравится.
А что?
Романтика.
Может быть именно сейчас мы стали ближе.
Он обхватив меня за талию, подтянул к себе. Я снова чувствовала тепло его тела. Кончиками пальцев высокородный водил по моему животу, задумчиво смотря перед собой. А у меня от его странной ласки щипали щеки. Было нечто близкое, значимое в этих прикосновениях. И для меня более откровенное, чем его требовательные поцелуи.
Тридцать вторая глава
Новый день и новая тренировка.
Погрузившись в свои мысли, я едва не пропустила атаку.
В последний момент очнулась и выставила вперед тыльную сторону ладони. Водная стихия среагировала, сформировав защиту, но меня все равно пошатнуло.
Кириэль молниеносно оказался рядом. Несколько секунд его пристального взгляда и вопрос от него:
— О чем думаешь?
Ну что ему сказать?
На самом деле есть, что ему поведать. Я просто не нахожу то времени, то моральных сил. В моей сумке по-прежнему хранится дневник Элисара и я пока ни о ком с ним не поговорила.
Неделя прошла незаметно, наполнялась изо дня в день событиями, тренировками, общением с Кириэлем, Ингрид и ее широкомасштабной подготовке к «Сияющей ночи», на которую ее пригласил тайный поклонник.
Если быть честной, то вся академия перевернулась вверх тормашками в переносном смысле с этим балом. Ажиотаж активно подогревался «Веселой жизнью адепта». Магическая тайная редакция академской газеты строчила новости и анонсы просто безумными темпами.
Мне везло и про меня «Веселая жизнь» больше сенсаций не выпускала. Даже странно, но ни разу не засветилась новость о нашей истинности с высокородным. Но об этом никто кроме меня, самого Кириэля и Харта не знал. Возможные догадки не в счет. Своим друзьям тоже пока не рассказывала. А для всех остальных мы с Найтвейном были адепткой и куратором.
Раз в «Веселой жизни» такая оригинальная новость не засветилась — значит волшебная редакция не всемогуща и похоже для свежих новостей требовались информаторы.
Мой преследователь притаился, ничего страшного больше не происходило. Коридоры Голденхола патрулировались боевиками и Эштером лично. В вечернее время по-прежнему нельзя было покидать жилые зоны, но адепты с лихвой компенсировали его в дневные часы, разрываясь между лекциями и подготовкой к празднику.
Холлы, коридоры и даже лектории обрастали праздничной мишурой и различными магическими приблудами, создающими простенькие, но милые иллюзии.
Преподаватели как одержимые сначала отчитывали адептов за то, что вместо учебы те думали о «Сияющей ночи», а сами параллельно напевали себе под нос мелодии и боролись за право попасть на дежурство в торжественный зал.
Атмосфера суматохи и предвкушения праздника захватывала.
Даже суровый Ясень пропитался и они с Гуном искали себе девушек. Больше всего удивлял Гун. Он внезапно стал самым продвинутым экспертом в вопросе общения с девушками и двадцать четыре на семь проводил лекции Ясеню. И у того от стараний Гуна дергался глаз. Правда, пока у обоих парней с девушками не складывалось. Все надежды были на Ингрид и ее гуманитарную помощь в виде переговоров с подругами.
Харт, напротив, расслабленно прогуливался по Голденхолу. Насвистывал веселые мелодии и отпускал каверзные шутки то в адрес адептов, развешивающих гирлянды, то парням отчаянно ищущим девушек.
