Хозяйка волшебного дома. Книга 2 - Мартиша Риш
И вот скажите, есть ли тут обман? Фирма вложила большие средства в рекламу, в упаковку, — алые препараты эффективнее синих, — в обучение сотрудников тоже вложились. Пациент доволен, эффект получен. Обмана вроде как нет.
Хуже только эффект «нонцебо». Официально такого названия нет. Но мы-то, фармацевты, знаем, что некоторые подопытные, если их достаточно убедить, будут пить обычную чистую воду из красивого флакона строго по инструкции, то есть по капле и получат все те побочные эффекты, о которых написано в инструкции — и покраснение с зудом, и даже бронхит.
Странная штука человеческий организм. Если задуматься, то оказывается, он сам способен себя излечить. Да и навредить себе тоже может.
— Давайте, приручим дракона! — выдал Сашка откровенно смелую мысль.
— То есть, приручим?! — встрепенулась я.
— Ну смотри, Настен, тут все просто. Я хочу полетать, у дракона есть крылья. Дело за малым, осталось приручить зверя.
— Дракон сожрет вас, господин. Не думаю, что он готов оценить по достоинству верховую езду с точки зрения лошади. Зверь разделает вас как синюю куру. Наша хозяйка расстроится.
— Почему? — искренне удивился Саша, похоже, такая мысль ему в голову просто не заглянула. Бесстрашный он, что ли? Или так привык к Гадине Николаевне, что драконом его уже не напугать?
Впрочем я и сама бы не отказалась полетать на таком змее. Да что там полетать? Его бы погладить! Как представлю все эти чешуйки на морде. Наверное, он наощупь как ананас. Такой же твердый и шершавый и нос холодный.
— Апрху! — содрогнулся дом.
— Гневается ящер, — протянул Далет, глядя в духовку. Там уже томится его очередной шедевр под соусом из цукатов.
— Это потому, что мы его призраком напугали, — авторитетно заявила Анютка, — Сомневаюсь, что эта зверина умеет считать. Скорее всего, ваш запах в своей сокровищнице учуял.
— Учуял и теперь ищет врагов. Точно так же делает вепрь, — облизнул взглядом девушку Анджей, — Я много раз бывал в лесу в разгар охотничьего сезона. Зверя злит запах стали.
— Думаю, да. Сказывается предыдущий негативный опыт, — порозовело Анюта, — Один раз его уже напугали люди. Может, и не один раз. Он стал пугливым, бедняжка.
— Ты думаешь, он от испуга скреб когтями дверь в дом? Я вообще не понял, как она устояла, — покачал головой Саша и отхлебнул чай.
— Страх порождает агрессию. Конечно же, он нас всех просто боится. Бедняжка. Слышите, как он дышит?
— Это я так дышу. У меня между прочим акклиматизация, вот и насморк. Ну, что, Настен, приручать зверя будем?
— Саш, может, не надо? Мне только дракона для полного счастья и не хватает.
— Да ладно тебе. Вспомни, сколько ты зверья перетаскала в квартиру, пока жили вместе. И ведь я ни слова тебе не сказал. Даже котенка от хозяйки квартиры прятал у себя на груди.
— В плаще ты его прятал! И то, только потому, что он туда сам свалился, — тихо всхлипнул младенец на руках у бастарда, — Хотела бы я знать, откуда он взялся в лесу? Неужели бросили бедного?
— Его мать погибла родами, госпожа.
— Ты ее видел, Далет? А почему ничего не сказал?
— Вы не спросили меня, хозяйка.
— Расскажешь, какая она была?
— Что вы хотите узнать госпожа? Я видел только тело несчастной.
Глава 36. Настя
Саша изобрел новый способ кормления почти ручного дракона — теперь он засылает к нему метлу. Не знаю, что думает о нас чешуйчатый зверь. Наверное, подозревает, что связался с редкостными идиотами.
Но то, что думает о нас Ильсидора известно. Метла обожает разную пыль, мне кажется, она ее пускает на деликатесы для собственного употребления. С нами, к счастью, не делится. И по дому не таскает, жадничает, наверное.
Я потянулась, налила себе чашку крепкого ароматного кофе.
Взгляд сам собой опустился на колыбель. Крошка младенец раскинул в стороны ручки, сжимает махонькие кулачки. Один против целого мира. Как повезло, что Лео его нашел и принес в дом.
Я ведь малышкой осталась точно такой же сиротой. Мне повезло больше, чем эльфенку, разве что в том, что меня родили в больнице. Мать умерла родами, отец неизвестен. У эльфенка все точно так же. Мать погибла. Отец?
Вот тут-то меня и осенило. Я же видела остроухого! Да ещё какого! Самого короля Великого леса в своем собственном саду я могла за ним наблюдать.
Он искал беременную супругу. Беременную! Значит, может уже и родившую! Я подпрыгнула на месте от удивления.
Неужели матерью вот этого крохи была сама королева эльфов?
И тогда выходит, что мы всей толпой ненормальных спасли и позаботились о наследном принце?
Или выходит, что мы всей толпой ненормальных украли чужого ребенка? Нас же ещё и в смерти его матери обвинить могут. Что там король эльфов-то говорил? Что жена его сбежала вместе с чужеземцам. И беременна она была двойней. Может, этот чужеземец ее и убил? А второго ребенка похитил. Но почему только одного? Брать так обоих. Наверное…
Или от любовника рождён только один младенец? И чужеземец как-то смог выбрать своего сына?
А второй ребенок, тот младенчик, который у нас, это принц крови? За него же голову оторвут! Да просто за одно то, что мы его кормили молочком сумасшедшей козы. Я сама видела, как коза зажевала мою скатерть вместо того, чтобы кушать траву.
Или мы, вполне вероятно, неправильно вытираем попку монаршей особы. Надо было по кругу и с песней, а мы молча и как получится. Далет, тот вообще предпочитает малыша мыть.
Жуть какая! Нам же головы открутят и обратно уже не приставят! Что делать? Как объяснить, что ребенка мы все будем только рады пристроить в хорошие руки.
— Настен, дракон уже почти не кидается пламенем, — вернулся на кухню Сашка с боевой метлой на плече.
— Он вроде бы и не кидался или я чего-то не знаю?
— Я сегодня решил постоять на самом пороге драконьего логова. Думал, что отскочить точно успею, если ящер соберется меня сожрать. Надо же как-то приручать зверя.
— Ну и?
— Он как зарычал! Как пыхнул огнем, меня чуть с ног не сбило. И ещё плевки яда в разные стороны так и летят! Но в меня ни одного не попало. Я ловкий. Брови, правда, он мне подпалил.
— Вроде не очень заметно под слоем золы и сажи.
— Значит, я выскочил из пещеры, притаился за косяком. Стою, думаю, как за дверную ручку, чтоб руку дракон мне не сжёг. Страшно же. А потом думаю, вот так будешь бояться, так никогда
