Хозяйка лавандовой долины (СИ) - Скор Элен
Антуан и Рауль вдоль и поперёк просмотрели все бумаги. Сорель даже что-то записывал в маленькую, висящую на цепочке, пристёгнутой к поясному ремню, книжечке. Глядя на него, Фабер тоже попросил грифельную палочку и бумагу.
Время неутомимо близилось к обеду, но, как ни странно, оба засобирались восвояси. Сначала Фабер, а за ним и Сорель. Как будто не хотели расставаться. Правда, оба пообещали навестить меня в конце недели.
Радуясь, что так быстро от них избавилась, я даже отправилась проводить гостей до самых ворот. Стоящий там часовой как раз обедал, но увидев нас, отставил миску в сторону, вытянувшись и отдав честь.
Выйдя за ворота, мужчины вскочили на своих лошадей, а я, как сказочная принцесса, провожающая своих рыцарей, помахала им рукой. Те, перегоняя друг друга и поднимая клубы пыли, помчались вниз по дороге. Навстречу им шла одинокая женская фигурка, заметив всадников, она отошла в сторону, уступая им путь.
— Кто это там ещё? — я приложила ладонь к глазам на подобие козырька, защищая их от солнца.
— Так это с кухни вашей дивчина, носит обед нашим косарям, — пояснил подошедший сзади часовой.
Интересно, кто это? Судя по фигуре — точно не Мари, а остальная женская половина замка сейчас перетряхивает мою спальню в поисках потерянного дневника.
Я вернулась к себе, застав полностью разгромленную спальню и Груню, ползающую под кроватью. Дневник так и не нашли, настроение у всех было безвозвратно испорчено. Роберто сразу как-то резко постарел, расстроено бормоча:
— Сколько лет в замке служу, никогда у нас воровства не было!
Луиза ходила поникшая, Стася затаилась в детской, где сегодня было особенно тихо. Лина тихонько плакала в своей мастерской и, хотя я говорила девушке, что никто на неё даже не подумал, глаза у неё снова были на мокром месте.
Одна Эбби чувствовала себя уверенно, правда переезд в комнаты прислуги пока отложила.
— Присмотрю пока… — заявила она, — у меня ни одна мышь не проскочит!
— Может в замке кто чужой поорудовал? — мне не хотелось думать о том, что кто-то из них мог позариться на старую тетрадку. Да половина слуг даже читать не умеет!
— Не приезжал ли в эти дни кто-нибудь? Может, кто из солдат в замок заходил?
Все задумались, только Мари продолжала что-то помешивать в высоком чане. Кстати, пока вспомнила!
— Мари, а кто это у тебя косарям обеды носит?
— Так Тамарис! Сама вызвалась! — не прекращая мешать, выдала повариха.
Тамарис! Признаться, я о ней совсем позабыла. За это время она умудрилась ни разу не попасться мне на глаза.
Все дружно переглянулись.
— Но ей запрещено подниматься на хозяйский этаж… — в голосе Луизы слышалось явное сомнение.
— А кто тогда ещё? Уж она небось читать-то умеет! — Эбби картинно упёрла руки в бока.
— Надо бы её комнату проверить, может Тамарис не знала, что это такое и просто почитать взяла? — выдвинул своё предположение Роберто.
— Теперь, испугавшись, она могла запросто его перепрятать, — вздохнула я.
— Тогда нужно проверить все комнаты прислуги! — твёрдо заявила Луиза.
Но ни в комнате Тамарис, ни в других дневника так и не нашли. Странно всё это. Стоило только Фаберу и Сорелю заинтересоваться старыми записями, как те пропадают. Но бароны точно не были в замке или были?
А представила себе как Сорель, облачённый в чёрный костюм ниндзя, карабкается по стене, а затем пробирается в мою спальню и крадёт дневник. Или Фабер под покровом ночи скачет к крепости, подгоняя коня.
— Брр, бред какой! — я мотнула головой, отгоняя странные видения.
Но то, что с изучением бумаг нужно ускориться — это факт! Что же такого подозрительного мне показалось в том дневнике? Вот Дэвид Тирсо пишет, что на рудниках всё спокойно, добычу кристаллов планируется увеличить, ведь барон влюбился и подумывает о свадьбе.
Вот именно — о свадьбе! А потом записи резко прерываются и возобновляются уже через три года. Там Дэвид описывает рождение своего первенца и ни слова о рудниках, зато на каждой странице восторженные строки о его любимой супруге Виктории.
Виктории… Виктории!
Я сорвалась в места, подбегая в висевшей у меня в кабинете карте, предварительно не забыв запереть дверь на внутренний засов. Отсчитав нужное количество камней в кладке, я нажала на один из них, открывая тайник.
Виктория — именно так были подписаны хранившиеся в тайнике письма. Мысленно извинилась перед автором посланий и аккуратно развернула первый свиток.
Я просидела в кабинете до самого вечера, пропустив даже ужин. Груня и Эбби по очереди обеспокоенно стучали в дверь, но я открыла её только чтобы принять поднос с едой и попросить пока меня не беспокоить.
К вечеру у меня уже вырисовалась примерная картинка происшедшего.
Виктория оказалась не простой барышней, а настоящей Тюрской княжной. В письмах она сокрушалась, что её дядя, Тюрский князь, не даёт случиться её счастию — быть вместе с любимым Дэвидом. Тюрский князь был отнюдь не дураком, за свою племянницу он попросил не что иное, как ланзанитовые шахты.
Теперь я знала, где искать и, вывалив на стол документы, которые успела перенести сюда из сундука и, слава Богу, держала под замком, нашла всё, что касалось не только выпавших из дневника трёх лет, но и прихватила на год раньше.
Бумаги лежали на столе, на диване и даже на полу, согласно написанным на них датам. Сопоставив записи, я поняла, что на прииске резко возросли закупки оборудования для копки шахт. Одновременно выросла оплата шахтёров. Дэвид явно копал шахту и вероятно даже не одну.
Когда в окошко кабинета заглянул жёлтый глаз луны, я уже поняла, какую аферу он сумел провернуть.
Помимо Тюрского князя интерес к богатым приискам стал проявлять сам правитель страны. Слишком уж Тирсо поднялись, своими доходами соперничая с королевской казной.
С одной стороны дядя любимой женщины — с другой стороны сам правитель, Дэвид оказался сразу между двух огней. Но он придумал некий план, который помог ему выйти из этой истории победителем.
В строжайшей тайне были выкопаны несколько шахт. Естественно они были абсолютно пусты, это подтвердила не одна отправленная туда комиссия. Думаю, в нужных местах шахт были даже понатыканы несколько кристаллов ланзанита, чтобы никто ни смог ни к чему придраться. Для достоверности даже деревню перенесли на новое место. То-то она показалась мне какой-то подозрительно нежилой. После переноса в ней просто никто и не жил.
А вот настоящие шахты были законсервированы. Со всех рабочих была взята магическая клятва о неразглашении — Дэвид был сильным магом. К тому же все они получили богатые отступные и разъехались по стране. В долине остались лишь единицы.
Интерес правителя к шахтам тут же угас, Тюрский князь, поломавшись для вида, через год всё же отдал племянницу Дэвиду. Сыграв богатую свадьбу, чтобы не вызывать лишних подозрений, молодые тут же переехали в столицу, а замок стал их летней резиденцией.
Так барон Тирсо обвёл вокруг пальца двух правителей, получил любимую женщину и сохранил ланзанитовые залежи для потомков.
Оставалось только найти место, где находились эти самые шахты, но на этот счёт у меня была одна догадка. Взяв в руки медальон с портретом юной Виктории, я подцепила миниатюру острым кончиком ножа, открывая потайное отделение, откуда выпал клочок тончайшей бумаги. Аккуратно развернув, поднесла его ближе к лампе, разглядывая нарисованную там карту. Вот и пригодилась купленная в городе лупа.
Глава 30
С помощью лупы и светильника я нашла нужное место на занимавшей почти всю стену большой карте и едва удержалась, чтобы не присвистнуть. Судя по всему, Дэвид умудрился перенести деревню на довольно приличное настояние, скольких трудов это стоило даже страшно представить! Он предусмотрел всё, даже эту карту в кабинете заменил на похожую.
Теперь я знала точное место расположения ланзанитовых рудников и когда поняла, что держу в руках, мне стало по-настоящему страшно! Даже Дэвид, у которого были деньги, магический дар и многочисленные помощники, не мог не смог совладать с желанием сильных мира сего завладеть рудниками, что уж говорить обо мне, прихлопнут как муху и не поморщатся.
