Однажды я встретила волка - Анна Клирик
— Но Дирк, волколюд…
— Это уже не ваша забота! Быстро разошлись. Варлам, Милен, чтобы через полчаса духу вашего в деревне не было! Как вы через реку перебираться будете — не моя забота.
— Ты еще пожалеешь, что так обошелся с нами, Дирк, — процедил столяр. — Князь узнает, что здесь творится, и пришлет свою дружину. От леса и мокрого места не останется, а вас казнят за содействие магам.
— Магам? — переспросила Мита. — Вы шутите? Волколюды — не маги.
— Молчи, мерзавка! — зашипел Варлам.
— Вон, — отчеканил Дирк. — Мое терпение на исходе.
Варлам плюнул старосте под ноги и развернулся. Милен бросил последний взгляд на Зеру, и в его глазах промелькнула тень сожаления. Затем он поспешил вслед за отцом.
Тут внимание Миты привлекло поскуливание Лика. Девушка вцепилась в шерсть на его плече, а потом с удивлением обнаружила, как та исчезает из ее рук. Тело волколюда вывернулось и противно захрустело, и Зера вскрикнула и зажала рот рукой.
Лик превращался в человека.
Спустя несколько долгих секунд на колени травницы упало обессиленное человеческое тело. Мита повернула его лицом к себе.
— Лик, очнись. Лик!
Волколюда все еще лихорадило. Растерянная, Мита подняла взгляд.
— Я не знаю, что происходит. Не знаю, что делать!
— Надо занести его в дом, — решила Зера.
— Я помогу, — Пилар, который все же решил не уходить, присел рядом с Митой и закинул одну руку Лика себе на плечо. Дирк подхватил с другой, и вместе они потащили его к калитке. Гидер отступил, пропуская их вперед. Мита подошла к нему и протянула руку.
— Я сам дойду. — На губах отца появилась вымученная улыбка.
— Не дури. Не стоит нагружать ногу. Пойдем, я помогу.
* * *
Лика уложили на полати Гидера. Сам охотник расположился на печи, хотя Дирк отговаривал его, мол, куда, с больной-то ногой. Сдался он быстро: Гидер еще мог как-то передвигаться самостоятельно, а вот волколюд — нет. Затащить того на печь та еще задачка, да и Мите было бы неудобно за ним ухаживать. А о том, чтобы поднять волколюда на чердак, и речи не шло.
— Скажете Радии, когда Лик придет в себя, — попросил Дирк, когда уходил. — Пойду я разбираться с Варламом, да и остальных угомонить надо. Мита, не высовывайся пока наружу. Не могу ручаться, что на тебя не нападут снова.
— Я сбегаю, если что, — пообещала Зера.
Лик дышал тяжело и прерывисто. Его кожа была горячей, а на лбу выступила испарина. Мита схватилась за таз, чтобы принести воды, но ушибленная рука дала о себе знать — таз с грохотом упал на пол.
— Я схожу, — вызвался Пилар.
— Спасибо…
Пока пастух набирал воду, травница залезла на чердак, чтобы поискать там какие-нибудь травы, которые могли бы помочь. Вот только она не понимала, что именно произошло с Ликом. Внешне походило на лихорадку, но лихорадка ли это? Когда она впервые обернулась, чувствовала себя так же. Что-то произошло с его Зверем? Как ей тогда быть?
Когда она спустилась вниз, сжимая в руках берестяную коробку с можжевельником, Зера уже суетилась возле печи, нагревая воду. Пилар стоял в стороне, понурив голову.
— Я могу чем-то еще помочь? — спросил он, не глядя на травницу.
Мита покачала головой.
— Не знаю. Спасибо тебе в любом случае.
— Извини, — обронил он. — Я не хотел… я не знаю, что на нас всех нашло. Милен был таким красноречивым, так легко настроил всю деревню против вас… и я повелся. Прости меня…
— Не извиняйся. — Мита улыбнулась и потрепала парня по плечу. — Все обошлось. И ты встал на нашу сторону. Спасибо, правда. Я не знаю, что бы я сейчас без тебя делала.
Пилар смутился.
— Ты это… если что… зови. Я у себя буду. То есть, не сама, пусть Зера сходит.
— Я вам что, почтовый ястреб? — пробурчала подруга.
— Обязательно, — перебила ее травница. — Спасибо еще раз.
Когда Пилар скрылся за дверью, Мита вздохнула и села на лавку.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила она у отца.
— Лучше, чем полчаса назад, — улыбнулся Гидер. — Возможно, ногу я все-таки не сломал.
— А что случилось? Давай, я посмотрю, может, надо перевязать как-то.
— Займись лучше Ликом, — посоветовал охотник. — Сама знаешь, если он не вернется в лес, клан будет волноваться.
Мита поджала губы, но все же приблизилась к волколюду. Ощущение, что ее разрывает надвое, ей совершенно не нравилось: она хотела скорее помочь Лику и от этого испытывала вину перед отцом. Возможно, охотник почувствовал это и решил помочь дочери определиться с выбором.
— Ты точно не знаешь, что с ним? — поинтересовалась Зера. Она внимательно наблюдала за тем, как Митьяна опускает в воду полотенце, выжимает его и прикладывает ко лбу зверолюда. — Ну, я имею в виду… ты же поняла?
— Не знаю я, — вздохнула травница. — Надо, чтобы он пришел в себя. Так я смогу понять, что чувствует он сам, и, возможно, пойму, что делать. А пока остается только ждать.
Она накрыла его простыней и положила сверху шерстяное одеяло, которым когда-то Лик поделился с ней. Лик прерывисто вздохнул и поморщился, но глаз не открыл. Полотенце сползло на лицо.
— Приглядывай за ним. — Зера встала. — Я сама помогу дяде Гидеру.
— А ты сможешь?
— Ну, что-то я да умею. Оставь это на меня. Я поищу что-нибудь твердое, чтобы закрепить ногу — лучше будет, чтобы ее не тревожили.
Зера подмигнула и выскочила за дверь.
— Ага… — рассеянно отозвалась Мита.
Она протерла лицо волколюда полотенцем, смочила его в тазу, выжала и вновь положила на лоб. Кажется, пока это единственное, что она может сделать. А еще — напоить еловым чаем, когда он проснется. Лику точно станет легче.
* * *
Митьяна успела задремать, когда услышала стук в окно. Она подняла голову, проверила, что Лик все еще спит, затем поднялась с лавки. По ту сторону мутного стекла сидел ворон; его перья почти сливались с потемневшими кустами. Травница сразу узнала Тира.
— Входи, — шепнула она, приоткрыв дверь.
Ворон негромко каркнул и скользнул внутрь.
— Отец спит, Зера пока ушла к себе, — поделилась Мита. — Можно говорить.
— Лик все-таки с тобой, — сделал вывод Тир.
Он запрыгнул на лавку, затем перебрался на стол и стал разглядывать лицо спящего волколюда. Дыхание Лика больше не было таким прерывистым, его уже не колотила дрожь, но в себя он приходить не торопился.
— Добегался… — вздохнул ворон.
— А?
Митьяна уставилась на Тира, который покачивался на краю стола и вертел головой.
— Нечего было в новолуние
