Ясмина Сапфир - Мельранский мезальянс

Серо-голубые сумерки еще не подернули светлый день, но солнце уже не светило так отчаяно-ярко.

В машине пахло цитрусовыми и мелиссой или чем-то похожим. Я откинулась на сиденье и впервые, с каким-то затаенным восторгом следила за виражами Эймердины.

Она водила невероятно, филигранно, почти до безумия бесшабашно. Но если приглядеться, каждый поворот, каждый кульбит был рассчитан до сантиметра.

И если мы сбивали насекомых, то лишь потому, что Эймердина терпеть не могла жуков и мушек.

В дверях особняка нас встречал Захрам, в своем традиционном темно-фиолетовом костюме, с идеально гладким каштановым хвостом.

Без напоминаний, и без прежнего плохо скрытого недовольства на лице, дворецкий поклонился и поприветствовал:

— Госпожа Елисса Саркатта, госпожа Эймердина Саркатта, добро пожаловать домой.

— Ты пока иди к себе, а я зайду, попозже, — бодро предложила Эймердина и устремилась к серому шестиэтажному особняку Ульрани — он располагался чуть поодаль, отделенный от дворца Саркатта пышным парком.

Когда мы с Реем впервые прилетели сюда, я даже не обратила внимания на это небольшое, по сравнению с замком более знатной фамилии, здание. Зато сегодня Эймердина словно нарочно сделала большой виток над поместьем.

И я отметила про себя, что особняк Ульрани выглядел вполне уютно, хотя и не столь идеально, как его громадный, шикарный сосед.

— Вас проводить? — обратился ко мне Захрам и снова поклонился. Он явно старался загладить первое, неприятное впечатление, проявить дружелюбие, наладить отношения. Я улыбнулась, давая понять, что давно обо всем забыла. Захрам, похоже, не привычный к такому ответу знатных хозяев, только снова поклонился, но простоватое лицо его посветлело, а серые глаза просто засияли.

— Спасибо, я сама, — на всякий случай ответила я, и заспешила к себе.

По счастью, ни Лилитанна, ни Врастгард на пути не попались. Мне ужасно не хотелось ни с кем общаться — нервное напряжение перед завтрашней встречей резко набирало обороты.

В каком-то неестественном, лихорадочном возбуждении добежала я до своей комнаты и начала бродить там, как неприкаянная.

Накрытый синей вуалью сумерек двор казался неприветливым, мрачным, невзирая на яркие фонари. Насекомые стрекотали какой-то рваный рэп, резко, встревоженно окликали друг друга птицы, словно звали на помощь. Из-за полного безветрия ароматы ночных цветов — пряные, медовые, кислые — смешались в приторный коктейль, который совсем не хотелось вдыхать.

Новости в интернете разнообразием не радовали — все те же сплетни о сильных мира сего, все те же политические игры, все те же ничего не значащие сообщения о буднях разных планет.

Наконец-то удалось задержать банду грабителей на Лакри. Там обитала раса рептилий, вроде варанов, чья кожа оказалась ядовитой для некоторых других народов союза.

Гематитовые гуманоиды Ардивы, ростом не больше метра, заканчивали отстраивать планетарную столицу после жуткого урагана.

На Зейнеб — планете разумных растений, похожих на людей, грубо высеченных из дерева — долговязых и нескладных — открылся новенький телепорт, оборудованный по последнему слову техники…

У меня не хватало терпения прочесть хотя бы одну заметку целиком. Внимание моментально рассеивалось, устремлялось далеко от рас Галактического союза, их проблем и достижений.

Дневные хлопоты тоже ушли куда-то, за границы восприятия и все о чем я могла думать — грядущее свидание с врагами Саркатта.

Страх смешался с воодушевлением, паника с гневом. Эмоции бурлили внутри, как суп в кипящем котле. Но я не собиралась им сдаваться!

Руки потряхивало, ладони заледенели, кулаки инстинктивно то сжимались, то разжимались.

Поначалу я хотела напиться успокоительных, постараться обуздать эмоции. А потом, вдруг, решила, что это ни к чему.

Зачем скрывать волнение и тревоги? Я иду на встречу с врагами. Должна сыграть роль насмерть перепуганной дурочки-землянки. Так почему бы мне не трястись как осиновый лист?

Разве это не придаст нашей встрече правдоподобия? Не убедит Клейлисов и Рорри в том, что я готова к любой сделке и ради собственной безопасности пойду на любые жертвы.

Ближе к вечеру приехал посыльный из полиции — крупный, плечистый шатен, с фиолетовыми глазами, на удивление прямо в тон формы, и родинкой на самой переносице. Он ворвался ко мне в комнату без стука и до смерти перепугал Захрама с Нимайей.

Дворецкий и служанка заскочили следом, наперебой объясняя, что собирались сообщить о посетителе, но он опередил их на лестнице и возле дверей ждать не стал — вошел без доклада.

Я успокоила Нимайю и Захрама натянутой улыбкой. Настоящую вымучить не удалось — нервы сдали окончательно. В груди гулко бухало, холод опустился в желудок, ледяная волна то и дело пробегала вдоль позвоночника.

— Все хорошо, ступайте. Я разберусь, — я посмотрела на Захрама, на Нимайю — они поклонились и вышли вон.

Не размениваясь на представление, посыльный сделал красивый, приветственный поклон, поздоровался по форме и всучил мне синюю деревянную шкатулку, похожую на ту, где хранят драгоценности. Я отщелкнула магнитный замок и обнаружила целую пригоршню круглых видеофонов, с половину булавочной головки размером. Округлые серебристые устройства лежали на фиолетовой тканной подкладке, и ярко поблескивали на свету.

В душу немедленно закрались сомнения, страхи. Как я спрячу такие сверкающие штуки?

Под украшения их не замаскируешь — слишком просто выглядят, скорее уж похожи на все те же забытые рассеянной портнихой булавки. Под одеждой будут топорщиться — не сильно, но заметно. Не идти же на встречу «в пупырышках».

Не успела толком расстроиться, курьер, пояснил:

— Не беспокойтесь. Наклейте видеокамеры по инструкции, и они поменяются внешне. Не сомневайтесь, сами не найдете.

Я с недоверием посмотрела на приборы, на полицейского и снова на приборы. Он широко улыбнулся, не хуже иной фотомодели, взял две камеры, плюнул на них и приложил к груди. Устройства исчезли в мгновение ока. Я подошла, присмотрелась поближе, но так и не смогла определить — где же они блестели всего секунду назад.

Полицейский, кажется, тоже перестал замечать камеры. Снова плюнул на ладони, провел ими по мундиру и как фокусник продемонстрировал два сверкающих овала. Вытащил из кармана упаковку антибактериальных салфеток, протел камеры и вернул в шкатулку.

— Приятного вечера госпожа Елисса Саркатта.

Поклонился и стремительно покинул комнату.

Я убрала шкатулку в прикроватный ящик — он прятался под матрасом. Я обнаружила тайник случайно. Спросони нащупала выступ на гладком пластиковом каркасе постели, и ящик выскочил наружу.