Копьё Маары - Кретова Евгения
Ее оглушительные вопли черной ртутью рассыпались о каменные плиты. Она цеплялась за каждый выступ, каждую неровность или стык в полу. Над головами волнами разливался плач Ирмины.
В кровь она разбила голые колени о плиты, но все равно палачи тянули ее все дальше и дальше, предвкушая предстоящее развлечение.
Мара смотрела на происходящее исподлобья, презрительно скривив губы. И вдруг:
– Не смей! – звонко разнеслось над толпой.
И тут же легкий свист ворвался в зал суда. Что-то серебристое рассекло воздух, пролетело над головами придворных зевак, разорвав черное одеяние духа, державшего Ирмину.
Духи черного морока, яростно взвизгнув, отпрянули и отбросили в сторону свою жертву. Ирмина поспешно отползла к стене и исчезла за нефритовой колонной. Синеватое в тусклом свете тронной залы лезвие, подобно бумерангу, описав крутую дугу, вернулось туда, откуда было запущено.
По залу пробежала волна удивления. Могиня с ужасом и нескрываемым отвращением наблюдала за сестрой, но, почувствовав вдруг необъяснимую тревогу, резко повернулась и увидела голубоватый свет в глубине зала.
– Енисея! – ахнула она.
При этом Велимудр, побледнев, схватился за сердце.
В легком золотистом облаке неспешно проявлялись фигуры: две мальчишеские, с оружием наизготовку, а над их чуть согнутыми, готовыми к атаке фигурами возвышалась натянутая, словно струна, девичья фигурка. Рядом с ней, почти одного роста, – две светловолосые девочки: одна в длинном прямом платье, с вышитым воротом и рукавами, и длинной косой, перевязанной яркой синей лентой, другая в узких брюках и мальчишеского кроя рубахе. Чуть поодаль от них, с любопытством озираясь, – темноволосая девочка, младше других на вид, с короткими лохматыми косичками, смуглая и широколицая.
Золотистое облако неторопливо таяло, пропуская в зал тепло и чуточку света.
– Кто-то что-то сказал? – Мара холодно уставилась на группу подростков.
– Не смей ее трогать! – отчетливо повторила Катя в зловещей тишине.
Мара, прищурившись, мгновение ее разглядывала. Их взгляды встретились: искрящийся лед и серо-голубое море. Катя с трудом выравнивала дыхание, пытаясь обуздать страх. Понимание, что она сейчас идет против самой могущественной богини древнего мира, да еще и в присутствии ее подданных, да на ее территории, лишало ее всякой решимости… От страха у нее перехватило дыхание.
Одна надежда грела – возможность в любой момент сбежать в храм Доли. Если, конечно, этот фокус пройдет во второй раз.
– Не смей трогать Ирмину, она имеет право на честный суд, – проговорила Катя, из последних сил надеясь, что поступает правильно.
Души умерших согласно закивали, кто-то даже прошелестел:
– Девочка права, любой имеет право на честный суд.
Катя, воодушевившись, добавила:
– Мы принесли тебе то, что ты обронила в нашем мире, то, что искала в нем эта ведьма. На, возьми его.
Она кивнула стоявшей рядом с ней Енисее, та раскрыла ладони. На них, величественно поблескивая, покоился каменный ритуальный кинжал с сильно изогнутым лезвием. Оно искрилось в полумраке, темные блики играли на затейливых завитках гравировки. Черные письмена на гладко отполированной поверхности мерцали таинственно. Кинжал приобрел необыкновенную яркость, словно осветившись изнутри, и медленно растаял в руках Енисеи. В то же мгновение он проявился на открытой ладони царицы ночи.
Мара аккуратно взяла копьё в руки. Удовлетворенно хмыкнула. Небрежно взглянув на Катю и ее друзей, коротко приказала:
– Уничтожить!
Матово-черное море духов всколыхнулось и, взвившись к сводчатому потолку, острым клином бросилось на них. С глухими хлопками из зала спешно исчезали многочисленные колдуны и маги. Тени умерших стремительно таяли, не желая становиться свидетелями жестокой расправы. Но были среди них и те, что встали стеной на пути духов.
Со змеиным шипением духи отпрянули на миг, рассыпались по каменным плитам поземкой, но взмыли к потолку и свились в новый клубок. Они яростно обрушились на ребят сверху, из-под потолка.
Катя и ее друзья не шелохнулись. Каждый раз, когда черная лавина падала, над их головами появлялся ярко-голубой купол, который защищал их от черного морока.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Все новые и новые духи прибывали в тронный зал, просачивались сквозь нефритовые плиты, проступали из-за колонн. Угольная волна набирала силу.
С каждым новым ударом сиявший над головами подростков купол вздрагивал все громче, а сами они переглядывались все тревожнее. Местами по его прозрачной поверхности пролегли косые трещины. Кое-где голубая сфера с гулом разрывалась, пропуская внутрь тонкие струйки черного пепла. Он безжизненной пылью оседал на одежды людей.
Олеб, Истр и Енисея, переглянувшись, приготовились к схватке. Аякчаана, зажав уши, с визгом упала на колени и, съежившись, замерла, то и дело испуганно поглядывая на потолок.
Катя, все это время державшая посох Велеса перед собой, крепче взяла его в руки. Под защитным куполом их волшба работала отлично. Что случится, когда он падет, никто не знал.
Но в случае чего у них с собой есть и секретное оружие.
Ярослава достала из-за рукава узелок с золотым песком, отогнула уголок и высыпала из него на ладонь пригоршню. Посмотрела наверх, примеряясь. Словно черные вороны, кружили над ними духи, то опускаясь низко и шелестя темными одеждами, то взмывая вверх.
Купол гудел, серебрился… и со звоном растаял. Черное море, взревев, ринулось на них.
– К бою! – крикнул Олеб.
В плотной мгле, окутавшей подростков, мелькала голубоватая сталь их мечей. Истр, Олеб и Енисея едва успевали отражать удары – духи падали на них, дразнили, выматывая и заставляя нервничать. Катя, вооружившись своим посохом, размахивала им, отбрасывая черных духов одного за другим.
Ярослава, не выпуская из виду Аякчаану, временами подкидывала в воздух золотую пыль, от которой духи с визгом разлетались врассыпную. Аякчаана, все так же сидя на коленках, суматошно собирала с каменных плит и подбрасывала в приближающихся духов крупицы золотой пыльцы, выскользнувшие из рук Ярославы. Духи, повизгивая, отпрыгивали в сторону.
– И о чем мы только думали? – отрывисто спросил Истр, уставая раздавать удары налево и направо. – Надо было сразу хватать Могиню и Велимудра и тика́ть отсюда.
К ним как раз прорывались Велимудр и Могиня, разбрасывая светозары и молнии, от которых черные духи с шипением разлетались в стороны. Катя с удивлением заметила, что рядом с ними, плечом к плечу, отбрасывая духов прочь, в схватке участвовали десять молодых мужчин, схожих лицом и повадками с Велимудром.
– Это же братья мои! – оглянувшись на них, воскликнула Енисея.
Катя тоже видела их.
Енисея радостно улыбнулась, шумно выдохнула и тут же пропустила удар – рука потемнела от соприкосновения с черным мороком, безвольно повисла, не в силах больше держать рукоять меча.
Девушка быстро взяла меч в другую руку и продолжила борьбу.
– Катя! – крикнула подруге Енисея. – Нас так надолго не хватит, надобно торопиться!
Катя коротко кивнула и тайком покосилась на еще одно существо, что изо всех сил пыталось им помочь, а сейчас металось у стены, выглядывая из-за груды черных тел злобных духов. Она посмотрела на него внимательнее. Сердце колотилось, ноздри хватали воздух.
Духи в это время собрались в один гигантский кулак, готовый обрушиться на них в любую минуту.
Ярослава рядом выдохнула.
Существо у стены – не тень и не человек – бросилось к ним и, перехватив отброшенный духом светозар, снова запустило его в черную колышущуюся навью толпу. И еще раз, и еще, молча подхватывая искрящиеся, как шаровые молнии, солнечные огни и упрямо загораживая собой Катю.
Это был Антон. Плотный сгусток, источающий туман.
Но вот черный дух подкрался к нему и завис совсем рядом. Катя успела отбросить его к стене, выпустив из посоха ярко-синий луч. Существо обернулось, улыбнулось лукаво и церемонно поклонилось наподобие средневекового рыцаря.