Я вас не убивала, герцог! - Ксения Игоревна Руднева
Ханна с Альфредом общались друг с другом с до того холодной вежливостью, что рядом с ними запросто можно было покрыться коркой льда.
– На полу Принцессе будет холодно, – заметил дворецкий, когда домоправительница принялась силами служанок сооружать загон. – Ты бы еще золотую клетку принесла для королевского фолена.
– Надо будет, и принесу! Да я что угодно сделаю, лишь бы Принцессушка была в безопасности. А то водрузил люльку с деточкой на стол, додумался! А если наша крошечка выпрыгнуть захочет и разобьется? Дети – они же не видят опасности.
Тут я вспомнила героический полет новорожденной над пропастью и решила никогда об этом не рассказывать, дабы не волновать лишний раз общественность. Пока умудренные опытом спорили и решали, как Принцессе будет лучше, малышка проснулась, завертела головкой и требовательно мявкнула.
– Ох, разбудили детку! – всплеснула ладонями Ханна. – Все ты, старый упрямец. Явился и давай указывать.
– Птенец королевского фолена избрал для себя этот дом, моя обязанность обустроить тут все подобающим образом, – с достоинством ответил Альфред.
Меня же отчего-то вся эта перепалка лишь привела в умиление – так ссорятся давно родные, привыкшие друг к другу люди у нас дома, и для меня от этих двоих веяло чем-то знакомым и родным. Как будто в гостях у соседей очутилась. Курлыканье малышки тем временем начало переходить на гневный тон, и я поспешила на зов своей питомицы. Дворецкий с домоправительницей дружно отодвинулись, освобождая мне путь, а Принцесса не стала терпеливо дожидаться в корзинке, а, возмущенно расчирикавшись, спланировала мне прямо в руки. Высказала на своем птичьем языке еще что-то, чего я не поняла, а потом ментально дала знать, что пришла пора ее кормить. И как только я перевела просьбу крохи, все с новыми силами переполошились.
– Я распоряжусь, – спокойно кивнул Альфред – казалось, единственный оплот спокойствия в моей комнате. – Скажите только, что именно нужно принести, леди? – и все разом уставились на меня, на лицах народа была написана абсолютная готовность угодить необычной питомице и ее хозяйке немедленно и с абсолютной точностью.
– Я… я не знаю, – пришлось признать смущенно. – В прошлый раз мы ее покормили размоченной хлебной коркой…
– Что? Ох! Ах! Да как можно? – раздался общий гомон. – Так и желудочек Принцессе испортить недолго, ей же нужна твердая пища.
– Нужно вареное яйцо!
– Нет, нужен творог!
– Овса ей надо, точно говорю! – посыпались варианты.
Я совсем растерялась, Принцесса принялась нетерпеливо курлыкать и ощутимо клевать мне ладони, конец беспорядку положил вошедший Андрэ:
– Прекратить балаган! – шикнул он, и все разом умолкли, даже Принцесса с интересом хлопала в его сторону круглыми глазами. – Я связался со специалистами, – он потряс в воздухе бумажной трубкой, больше всего напоминающей свиток* (*в руках Андрэ действительно свиток – магическое средство для мгновенной переписки на материке Семи королевств, просто Инга с ним еще не сталкивалась). – Птенцов фолена в первые десять дней жизни требуется кормить каждые два часа, крупы и творог действительно можно, но еще обязательны быть в рационе ягоды лойки. Только в них есть все необходимые птенцу витамины.
– Да где же мы их возьмем, Ваша Светлость? Они же только в горах растут… – испугалась Ханна, будто герцог от нее лично потребовал принести редкие плоды.
– Ягоды я уже заказал в ресторане, принадлежащем королю, он как раз находится в тех горах, – продолжил спокойно объяснять все Андрэ, и я откровенно им любовалась, его уверенностью, способностью разрулить любую ситуацию и не поддаться всеобщей панике. А еще – способностью быть истинным аристократом. Наверное, такая дается только по праву рождения, передается с благородной кровью предков. – Сейчас несите остальное и про воду не забудьте.
Как только он смолк, народ как ветром сдуло – все помчались выполнять сверхважное поручение, даже Санни. Я нервно хохотнула.
Глава 37
– Кажется, мы произвели фурор.
– Ты с момента своего появления перевернула поместье вверх дном, – улыбнулся Андрэ. – А теперь еще и самую необычную питомицу завела, – он погладил пальцем по серенькой пушистой головке, и на удивление Принцесса против не была, а даже потянулась вслед за лаской.
– О, да ты у меня любительница мужчин, оказывается. Не рановато? – покачала я головой, питомица гордо отвернулась, сделав вид, что глупый вопрос был задан не ей.
Короткая передышка закончилась скоро. Вернулись слуги, но вели себя уже хотя бы не так беспорядочно. Под строгим надзором Альфреда женщины вереницей входили в двери, неся на вытянутых руках серебряные плошки, а потом ставили их на специально расстеленную скатерть с золотым шитьем возле камина. Дворецкий оглашал каждое блюдо, как только плошка с ним опускалась на пол. Вскоре там выстроился целый шведский стол, даже под поилку приспособили серебряную подставку для яйца, а я испугалась, как бы у Принцессы не случился заворот кишок от такого количества съестного. Ох, испортят они мне птичку с таким-то подходом! Понимая, что тут я бессильна, оглянулась в поисках поддержки на Андрэ.
– Пусть Принцесса выберет что-то одно, а остальное потом унесут, – распорядился он, и я с облегчением выдохнула.
Весь день оказался посвящен хлопотам над малышкой. Ее кормили, как на убой, обустраивали по-королевски, настраивали свет, температуру воздуха, обеспечивали безопасность, ну и просто восхищались маленьким чудом. Птичке всеобщее внимание явно нравилось и льстило, но близко к себе она никого не подпускала, разрешала только любоваться собой на расстоянии. Я так ото всего устала, что ужин, проведенный с Андрэ наедине, стал действительно отдыхом. Мы расположились в малой столовой, вокруг горели настоящие свечи, а главное – была тишина и только мы вдвоем. Даже лакея Андрэ отпустил, пообещав, что мы и сами справимся.
Этот вечер мне определенно нравился, несмотря на все нависшие над нами проблемы. Но именно в тот момент они казались такими далекими, как будто вовсе нереальными, и только
