Метанойя. Две стороны Александрины - Наташа Эвс
– Тебя ждет отец, – заметил Константин.
– Папа всегда меня ждет. Ты совсем не понимаешь, о чем речь? Только папа за мной и поплачет, стоит попробовать себя там, где я нужна.
– Александрина, ты говоришь нехорошие вещи. Это серьезная тема.
– В том-то и дело, что мне известно о серьезности, ты даже не представляешь, как мне это открыто.
– Что произошло? – Костя отчаянно покачал головой. – Где я пропустил? Что с тобой, Саша?
– Я очень устала здесь. Для чего я вернулась? Что это за дела, которые вырвали меня из мира любви и радости? Мне нужно сделать чертово УЗИ плода, да кому все это нужно? И зачем? Все равно я никому здесь не нужна, а единственный друг спасает меня просто по-человечески. На минуту мне показалось, что тебе не все равно, но это мираж. Я вовсе не принуждаю тебя к особой заботе, но ощущение, что ты кому-то небезразличен – заставляет жить. К сожалению, этого у меня нет. – Я побрела дальше, едва сдерживая подкативший к горлу ком. – Не иди за мной, дай побыть одной, мне плохо.
Константин нагнал меня и развернул к себе.
– Тебе плохо, а я должен оставить тебя?
– Послушай, ты уже снял кота с дерева. Все. Не беспокойся больше.
– Не уходи… – Костя выдохнул и покачал головой. – Прошу, не отталкивай меня.
– Назови хоть одну причину для этого. Хоть одну, но ценную. И я останусь.
Лицо Константина покрыла холодная маска, с которой он внутренне боролся. Некоторое время мы стояли молча, глядя друг другу в глаза, после чего последовал ответ:
– Прости, Саша, я плохой друг. Но мне не все равно. Твоя судьба не оставляет меня равнодушным. Я дал особенную клятву однажды и теперь не могу ее нарушить, но помочь тебе – моя обязанность. Если и тебя упущу, это меня убьет. Пожалуйста, помоги мне.
Хотя я не получила конкретного ответа, сказанные слова тронули мое сердце.
– Твоя откровенность сейчас ощутима. Это тепло согревает. – Я шагнула к Косте и обняла его. – За это спасибо.
Не ожидая такой реакции, Константин сначала растерялся, но после обнял в ответ и еле слышно прошептал:
– Если бы я знал, что снова встречу тебя в своей жизни… Саша… Дай мне помочь тебе.
– Не бросай меня, что бы со мной ни сделали. Я одна не вытяну. И пока моя голова способна трезво смотреть на вещи, ты должен кое-что знать.
Костя отстранил меня и нахмурился.
– О чем ты?
– Это движется ко мне. Что-то сильное и великое, с чем бороться мне не хватит сил. Я чувствую его, и мне страшно. Иногда мои действия не связаны с моими желаниями, потому что часть того, что появилось на инициации в «СМиДе» вошла в меня и теперь мной управляет. Но не всегда. Сейчас перед тобой я.
– Знаю, – с грустью кивнул Константин. – Очень рад, что ты здесь. Нам нужно быть готовыми, мне бы очень помогла книга, по которой происходил вызов.
В этот момент в моей голове промелькнула картинка того, что нужно было вспомнить, и я кинулась к стене дома со словами:
– Постой! Она здесь!
Костя удивленно смотрел, как мои руки вытаскивают из запасного подвального воздуховода старую книгу.
– Не может быть… Это та самая?
– Да! – я радостно кивнула. – Просто сейчас увидела свое действие, когда прятала книгу сюда.
Мы поспешили в дом, а после занятий в клубе к нам присоединился учитель.
– Отличная новость! – одобрительно кивнул Тоши, разглядывая старинные надписи колдовской книги. – Костя, ты в этом разберешься?
– Думаю, да. Только время уйдет на перевод текста, но я буду стараться закончить быстрее.
– И еще, нужно поменять наши графики. Построим их так, чтобы занятия твоих и моих групп чередовались, этим мы сможем неотрывно быть с Александриной. Сейчас у тебя занятие по старому, поезжай, я побуду здесь.
Когда мы с учителем остались одни, я сделала нам кофе с кексами и, устроившись напротив, спросила:
– Мне нужна информация о Косте, вы можете ее предоставить?
– О, как! Официально. Что тебя интересует?
– Он скрывает свою жизнь. У него что-то произошло, но Костя словно пытается забыть об этом сам. Я чувствую его внутреннее страдание, это абсолютно точно, у меня теперь иная чувствительность. Вот что по этому поводу можете сказать?
Тоши Кимура поднял брови, глядя в пол, будто размышлял о том, как все преподнести.
– У парня была сложная жизнь. Он трагически потерял мать в юном возрасте, отец не смог пережить уход жены, пристрастился к алкоголю, а Костя пытался вытащить его. Но получилось это у другой женщины. И вскоре отец уехал с ней из города, живут за полтысячи километров от нас. Константин очень тяжело переживал смерть матери, поклялся отомстить обидчикам, для этого уехал учиться в Тибет, поглощал знания, как гигантская губка, измотал себя, морально чуть не уничтожил. Но добился, чего хотел. Для этого прошел обряд инициации, как и я, дал клятву целибата. Когда вернулся домой, узнал, что от тех же обидчиков погибла и его сестра, из близких родственников. Был подавлен долгое время, с тех пор я знаю его таким, как сейчас, раньше он был другим. Но с тобой, Саша, он словно ожил. Не делай бросок через плечо, не знаю, где грань терпения в этом парне, но, боюсь, эта грань – ты.
Меня очень тронула судьба человека, который бескорыстно и так горячо пытается помочь, судьба друга, которого когда-то я даже не замечала.
– Невероятно. Сколько сил у него, сколько терпения. Сочувствую, такую ситуацию тяжело пережить.
Тоши закивал головой.
– Он очень изменился. Мой ученик словно попал под жернова испытаний, и мне пришлось наблюдать эту трансформацию личности, но даже я не смогу понять его боль до конца.
– Что такое клятва целибата? Это обещание безбрачия?
– Да, Саша. Отдать себя на алтарь, посвятить одному стремлению, жертвуя мирскими радостями. Это серьезный шаг.
– Да. Более чем серьезный. Скажите, что за обидчики, которые повинны в смерти матери Кости?
Тоши Кимура помолчал, как-то серьезно глядя на меня.
– Ты знакома с ними. Это те же, что повинны в сме… В общем, они находятся по ту сторону стены.
– Что? – Я напряженно выпрямилась. – Кто они?
– Неужели ты не догадываешься? – Учитель прищурился, склонив голову.
– Нет. Если они в солнечном городе, я найду их.
– Не придется даже искать. А вот они уже давно нашли тебя. И так же нашли однажды маму Кости. И… твою маму.
– О чем вы? Что это значит? – Я растерянно
