Жена с хвостом - Кристина Юрьевна Юраш
— Готов, — произнес голос, который я никак не ожидала услышать. Шаги приближались к клетке, а я вжалась в тетю не то от страха, не то от волнения… Слезы выступили на глазах, когда ткань с клетки стащили.
«Неужели это он?», — спрашивало меня сердце, а я даже не знала, что ему ответить.
— Да убери ты свою корову! — послышался раздраженный голос Вольпена. — Все, никто на нее больше не покушается!
Клетка распалась так же мгновенно, как и появилась. Словно рухнула стена.
— Дорогой!!! — завизжала тетя, бросаясь на дядю, как голодная пума. Дядя покачнулся, едва удержав равновесие, пока тетя звонко расцеловывала его в обе щеки.
— Вы не ранены? — послышался мрачный голос, а я подняла глаза, словно не веря.
— Она ранена! — внезапно обернулась тетя, давая дяде передышку между: «О, я так рада, что ты жив!» и «Ты сумел мыша одолеть! Так что инквизиторы тебе раз плюнуть!».
Меня сняли с повозки, а за мной тащилось проклятое покрывало.
— Мадам, — послышался мрачный голос мужа, а я смотрела на того мальчика, который назвал меня «свежей коровой» и не узнавала его. Тогда он был маленьким, а сейчас выше меня на голову…
— Не скажу, — прошептала я, бросая робкий взгляд на мужа.
— Нет уж, показывайте. Вы тут значит, всем показали, а мне нет, — послышалась мрачная насмешка.
Я мялась, глядя на дядю. Тот кивнул.
— Меня ранили в … хвост, — едва слышно прошептала я.
— Показывайте, — настаивал муж. Он воткнул окровавленную саблю в землю, а сам снял перчатки, приседая на корточки. Хвост по привычке прилип к ноге, прячась. И я ничего не могла с ним поделать!
Осмотревшись по сторонам, я сглотнула и наклонилась, тихонько сказав, чувствуя, как схватилась за его плечо.
— Он просто вас боится… По привычке… Хвостику очень страшно… Вот…
Внезапно на меня посмотрели те самые глаза. Он смотрел на меня так же снизу вверх, как когда–то в детстве.
— Мадам, не заставляйте меня делать комплименты, это получается настолько изысканно, что второй раз я этого не смогу повторить…
Я увидела улыбку на его лице, а сама впивалась взглядом в его лицо.
— Вы тоже вспомнили? — спросила я, глядя в глаза.
— Не сразу, — произнес муж, пока я по привычке одергивала юбку. — Спасибо корове. Не появись она у вас, это так бы и осталось какими–то кусками невнятных детских воспоминаний.
— О, великий целительный тролль! — съехидничал Вольпен. — Удар по голове помогает вспомнить все…
— Я хотела вернуться, — прошептала я. — Я очень хотела… Но не смогла… Это отец заколдовал меня…
— Я уже знаю, что вас нашли ребенком на руинах дворца, — произнес муж, пока тетя терлась щекой об дядю.
— Я … я думала, что наша встреча …. Ну с воспоминаниями, произойдет не так, — прошептала я. И действительно, я думала, что все будет совсем не так… Мы разговариваем так, словно мы слабо друг друга знаем…
— А как? — на его губах появилась улыбка. В этот момент, я почувствовала, как меня притянули к себе и поцеловали.
— Не надо, — смутилась я, немного отстранившись. — Не при дяде и тете…
— Сдерживаюсь, как могу, — послышался обжигающий шепот на ухо, а я покраснела. Этот шепот звоном растекся по телу, а потом вылез пытающим румянцем на щеках.
Я стояла, прижимаясь и кутаясь в чужое тепло. Столько лет прошло, а я до сих пор не верю.
— Как вы здесь оказались? — спросила я, как вдруг увидела лошадь с телегой.
— Скажем так, я не успел уехать далеко, но мы очень торопились, — усмехнулся муж. — Этот резвый скакун сожрал морковку на половине пути и передумал ехать в Столицу.
— Я лежал, думал, все… Помираю, — послышался голос дяди. — Крепко же мне досталось. А тут эта худая кляча, жуть в капюшоне и скрипучая телега. Ну все, думаю, пора! Отслужил я свое! Прощайте! А потом смотрю, лицо знакомое. Думаю, с каких это пор начальство на полставки смертью подрабатывает. Я быстро сказал, все как есть, а тут смотрим, корова бежит. Начальство говорит: «А я ее знаю!». Следом за коровой бежит тролль. Начальство говорит: «И его я тоже знаю!». Гномов и кролика мы сперва и не заметили. Все это бежит с криками: «Офелия!».
— Прошу, — усмехнулся муж. — У меня тут подарок жены стоит.
Когда тетя подошла к телеге, лошадь нехорошо посмотрела на нее. Меня лошадь узнала, но тоже не обрадовалась. Она вообще никому не была рада…
— Карета там, дальше по дороге… За поворотом, — произнес дядя, махая рукой.
— А тебя что? Феи лечили? — ревниво спросила тетя. Дядя посмотрел на руку, где был компресс из листочков.
— Морковка есть? — спросил муж мрачным голосом. — Без морковки мы никуда не поедем.
— Нам нужно дотянуть до кареты… — заметила тетя. — Там у меня пирог из черники…
— Нет, нужна морковка, — произнес муж, осторожно неся меня на плече. Так сказать, раненым хвостом вверх. Карету починили быстро, поэтому обратно мы уже ехали, звеня сервизом.
— Ты вернулась! — послышался голос призрака, как вдруг она осеклась, увидев инквизитора. — Ой! Мамочки!
— Тише, — остановила я его. — Не бойся… Смотри, что у меня есть… Гляди… Твой медальон!
Я открыла его видя портрет маленькой девочки и красивую надпись, с вензелечками и завитушками. «Мама любит тебя, Мариэлла».
— Что? Мариэлла? — осмотрелся Вольпен. — Да у нее половину кукол так зовут!
За стеной послышался грохот и детский плач: «Ай, больно–больно, больно!». Я бросилась вверх по лестнице, забыв про больной хвост. Стоило открыть дверь, как я увидела девочку, лежащую на полу. Она больше не была прозрачной. А была из плоти и крови. И рыдала настоящими слезами.
— Все, все, все, — успокоила я ребенка, которая осматривала свои руки и удивлялась.
— Какая прелесть! — послышался голос тети. — Посмотри, милый! Маленькая девочка! Давай возьмем?
— Она наша, — спорила я, пока Мариэлла не понимала, что происходит.
— Ну она у нас погостит, просто погостит, — заметила тетя, глядя на малышку. — Пока вы обустроитесь! Иди ко мне,
