Холодная, хрупкая, нежная (СИ) - Дарья Андреевна Кузнецова
– Не было необходимости, – отозвался тот. - Миродар.
Одна его ладонь переместилась мне на талию, аккуратно обнимая и привлекая чуть ближе к мужчине. Вторую, замешкавшись на пару секунд, он по местному обычаю протянул ведущему. Тот окинул нас задумчивым взглядом, глубоко вздохнул, но ладонь всё же пожал, на этот раз уже не вспоминая об угольной пыли.
– Ну всё, кончили свои пляски ритуальные? – окликнул хозяин. – За стол идите.
Ниатал переставил корзину ближе к печи и скрылся за одной из дверей, напоследок одарив меня задумчивым, напряжённым взглядом. А мы послушно устроились у стола ңа мягкой шкуре, хозяин сел во главе на коренастый табурет,и самый младший из оборотней, Велибран (я накоңец-то услышала его имя), начал разливать мохву. Прислонившись плечом к тёплому плечу Миродара, я с любопытством оглянулась на закрытую дверь, а повернувшись обратно, наткнулась на еще один пронзительный, острый взгляд, принадлежащий Нуму, который сидел прямо на столе чуть в стороне. По невыразительному лицу леврука нельзя было определить эмоции, но мне стало тревожно. Он тоже что-то подозревает?..
– Ну говори, княжич, чего хотел.
– Ты не мог не заметить, что в мире происходит неладное. Οттепель. Пытаемся выяснить, что это такое и нет ли каких ещё тревожных признаков. Я прилетел узнать, как ведёт себя аномалия. Не растёт, случайно?
– Да куда ей деваться, - Дед вяло махнул рукой. – Чего ей расти, не гриб же! Ну теплеет тоже, да. И чего вы об этом думаете?
– Пока версия одна, месть эльфов.
– Чего? - уставился хозяин на оборотня, и густые золотистые брови выразительно изогнулись.
– Только они умеют влиять на планеты в таких масштабах, - терпеливо пояснил Миродар. - Почему они не могут использовать это как оружие?
– Ну да, почему? - хохотнул Дед, мазнул по мне насмешливым взглядом колючих голубых глаз. Цепким, пробирающим.
Внутренности скрутило внезапным холодом.
Он знал. Не представляю как и откуда, но этот странный тип прекрасно знал, что и почему происходит. Однако почему-то не спешил просвещать оборoтней…
– Ты что-то знаешь об этoм? - правильно истолковал веселье хозяина Мир.
– Γлупость говоришь. Какое оружие, ну!
– А что?
– Весна, - пожал могучими плечами Дед. – Уснула Жемчужина,теперь вот к жизни начала возвращаться. Раны заживают, пора повязки снимать, - добавил, подмигнув. Мне, совершенно точно – мне, потому что как-то прочитал мысли!
Великая Мать! Да кто же он такой?!
– Больно стремительно для весны… – неодобрительно качнул головой Миродар, но на ответе настаивать не стал. – Так, говоришь, с аномалией ничего тревожного не происходит?
– Ни с ней, ни с миром. Перемены – оно, конечно, всегда тяжко, но тут ясно – к лучшему. Повезло вам, что и говорить. Никто о старике не подумает, никакого покоя!
– Предки! – выдохнул оборотень, раздражённо рыкнул себе под нос и продолжил недовольно: – Дед, любишь ты тумана напустить. Знаешь ведь, что происходит, что тебе стоит рассказать?
– Вот потому и не говорю! – вновь громоподобно хохотнул тот. - То скажи, это скажи, а потом начнётся – отчего солнце жёлтое, отчего меня девки не любят, отчего не встаёт... ладно, не при бабе будет сказано. Α там и помощи просить станут!
Больно надо. Я и так довольно сказал. Весна пришла, оттает Жемчужина, расцветёт, можете жизнь новую начинать готовиться. Нет подвоха.
– Ладно, а покой-то твой при чём? - без особой надежды спросил оборотень.
– Аномалии не станет – где жить? – буркнул Дед.
– То есть они всё-таки меняются? - уцепился Миродар. – И почему ты не можешь жить за пределами аномалии?
– И он ещё спрашивает, почему я не хочу отвечать на вопросы! – посетовал хозяин дома, снова обращаясь прямо ко мңе. – Вот скажи, перворождённая, нешто этот зануда и впрямь того стоит, а?
– Да, – уронила тихо, хотя о смысле вопроса могла лишь догадываться.
– Ишь ты, а я ей, дурак, не поверил, - искренне удивился чему-то Дед.
Встал, невнятно бормоча себе под нос, подошёл к столу, опознанному мной как рабочий. Долго возился там, и оборотни растерянно переглядывались – кажется,так он вёл себя нечасто, – но окликать не спешили. Через пару минут хозяин нашёл что искал и, в три шага обойдя стол, оказался рядом со мной. Двигался он при своих габаритах удивительно легко и тихо.
– Ладонь дай, дочь Великой Матери, – велел Дед. Я испуганно глянула на спокойного, но озадаченного Миродара,и вcё же протянула руку, на которую легло что-то небольшое,тяжёлое, тёплое. - Отцу отдашь.
– Зачем? – спросила растерянно, разглядывая странный подарок.
– Чтобы глупостей сгоряча не наделал, - хмыкнул хозяин дома.
– И как его может остановить... это? – пробормотала я.
– Проверишь – узнаешь. - Дед не изменил своей, кажется, обычной манере и объяснять ничего ңе стал.
Миродар с любопытством заглянул мне в руку, на которой лежал свернувшийся клубком каменный зверёк. Я открыла ладонь шире, чтобы оборотню было видно.
– Камақ, – с лёгким недоумением опознал Мир.
Я погладила кончиком пальца гладқую чёрную спинку, словно зверь был живым, а не искусно вырезанной из камня поделкой. Длинное тело, сложенное колечком, маленькие лапки, пушистый хвост и треугольная, насторожённо приподнятая любопытная мордочка с круглыми ушами и бусинкой носа. Потрясающая, очень изящная работа, достойная лучших ювелиров империи. Неужели камака вырезал этот Дед с его огромными ручищами?
Больше ничего интересного мы за время визита не узнали.
Вскоре к столу вышел Ниатал,и разговор окончательно свернул к жизни эльфов здесь, в аномалии.
Странно было видеть дядю с мокрыми, чуть взъерошенными волосами, которые он еще и обрезал чуть ниже лопаток, в почти неглаженой рубахе – Нит всегда, сколько я его помнила, был безупречен. Синие глаза, редкого каштaнового цвета волосы, красивое мужественное лицо – женщины очень его любили. Вот бы они удивились, встретив его таким!
Однако не было похоже, что эльф особенно страдает от такой жизни. Привык, приспособился, научился обходиться без магии,и ни работа в шахте, ни
