Ваш любимый доктор, или Дело всей жизни - Соня Марей
Нейт Клавиус, который взял на себя большую часть всех забот, порой недоуменно хлопал глазами, удивляясь моей изобретательности и не понимая, зачем столько мороки.
– Для чего такие сложности, нейра? – спрашивал он. – Вам, конечно, виднее, но я все равно не понимаю.
– Поймете, дорогой нейт Клавиус. Обязательно поймете, – обещала я, загадочно улыбаясь и продолжая осматривать, чертить и планировать.
Комната для занятий была готова первой. Маленькая, но уютная и светлая, с длинными партами и скамьями для учеников. На стены я повесила анатомические плакаты, доставшиеся в наследство от Эллен, туда уже переехали первые жители – Йорик и тряпичная кукла, которой я приготовила роль младенца. А список желающих присоединиться к обучению все полнился, и я не знала, смогу ли взять всех. Сначала я решила подготовить тех, кто уже имел какое-никакое представление о повивальном деле, а после набрать класс с нуля. Что-то мне подсказывало, что скоро популярность акушерской науки взлетит в несколько раз, а женщины перестанут бояться, что их будет теснить гильдия, и смогут работать открыто и легально.
Нейт Лейн чувствовал, что скоро роженицы и их мужья со звенящими кошельками будут проплывать мимо цепких лап гильдии. Хоть это его и нервировало, но он обещал, что не станет вставлять мне палки в колеса в обмен на то, что я перестану мельтешить у него перед глазами и совать нос во все углы. Он ворчал скорее по привычке, потому что теперь я была уверена – он меня признал. Ну а желчность характера в таком возрасте уже не могло исправить ничто, хотя… влюбиться бы ему. Ласки и тепла ему не хватало, совсем плесенью покрылся в своей башне. Естественно, свои мысли я Лейну не озвучила, боялась навлечь на свою и без того бедовую голову извержение вулкана.
Практиканты, эти собиратели сплетен, вездесущие глаза и уши гильдии шептались, что многие рады уходу Ойзенберга, а Калвин, который поначалу ходил неприкаянной тенью, вдруг расправил плечи. Его старший коллега, покровитель и конкурент уходил, а это значило, что теплое местечко правой руки Лейна освободится. Но зря эта снулая рыба надеялась, более цепкий, умный и решительный здоровяк Брайтен уже потирал руки. Он не упускал случая поддеть бедного Ойзенберга:
– Что, старина Оззи, не хочешь расставаться с очаровательной нейрой, за ней бежишь? Ты аккуратней, если муж-огневик заметит, что ты свои дряхлые бубенчики к ней катишь, может и яичницу из них сделать, – и, весело скалясь, грозил пальцем.
В ответ Ойзенберг краснел, белел, скрипел зубами и кидал на меня озлобленные взгляды.
– Я и сам давно хотел покинуть это сборище неудачников, – бормотал он себе под нос, на что Брайтен хохотал еще громче.
Пришло время вспомнить и про Тая Отто. Его не тревожили фантомные боли, а это значило, что ампутация проведена хорошо и качественно. Практиканты не могли нарадоваться, ведь скоро их подопечному должны были поставить протез, который мальчишки собирались расписать веселыми и жизнеутверждающими фразами.
Я предложила Таю стать борцом за асептику и антисептику, то есть потрудиться в госпитале благой Валиры санитаром. Парень называл меня доброй феей, но сомневался, что сможет справиться с задачей, намекал на свою ущербность. Я же не хотела, чтобы он чувствовал себя калекой, по своим внутренним качествам Тай превосходил многих из тех, кто имел две руки и две ноги, поэтому не сомневалась в нем. Тем более когда-то я пообещала ему работу и крышу над головой, пора бы сдержать слово.
За всей этой рутиной я забывала о грядущей проверке, о своих страхах и задаче, которую мы никак не могли разгадать. Бесстрашный исследователь Сальвадор Эйле продолжал объезжать деревни и села, вливая в себя ведра местной воды, поедая пищу с «подозрительных» земель и ожидая, когда у него появятся долгожданные симптомы таинственной хвори. И каждый раз расстраивался, когда просыпался здоровым и бодрым. Даже Ули стал коситься на него с подозрением.
Я сильно уставала. Даже не так: я уставала, как престарелая лошадь, которую погонщик все хлещет и хлещет, выжимая из нее все соки. Чтобы компенсировать недосып, уже несколько дней принимала энергетические пилюли. И хорошо, что сейчас Норвин был с головой погружен в свою работу и почти не бывал дома, потому что я чувствовала, снова качусь по проторенной колее. Снова думаю о других больше, чем о себе и близких. Я ведь даже маме, пока она была жива, частенько забывала позвонить.
– Горбатого только могила исправит, – цитировал Пискун поговорку, которой я сама его и научила. – А добрыми делами вымощена дорога в ад.
– Прекрати каркать, комок шерстяной. Это все временно.
– Ага-ага.
Кажется, фамильяр ни на грош мне не верил.
Я стала испытывать неприятное чувство вины и хотела только одного – дождаться открытия госпиталя и пережить проверку. А потом все как-нибудь рассосется, и я заживу.
Вскоре мои молитвы были услышаны, и в начале новой недели среди гильдийских лекарей прокатилась весть: наши долгожданные гости из столицы, наконец, прибыли. Мы с Йеном, Дэрином и нейтом Брайтеном как раз стояли у постели больного, которого мучила боль в животе.
– Что?! Приперлись уже?! – бесцеремонно воскликнул Брайтен, не заботясь о том, что его слышат все вокруг. – Надеюсь, они быстро уберутся восвояси, не люблю я это все, хоть убейте.
– Они уже у ворот, – доложил юный практикант, минуту назад влетевший в палату.
Он был таким же перепуганным, как и все остальные, ведь по результатам проверки любого из них могли лишить стипендии или отправить домой с позором. Если, конечно, не находилось весомых денежных аргументов.
Я почувствовала, как дышать стало тяжелее, а поджилки затряслись.
– Эл, не дрейфь! – подбодрил меня Пискун. – Хочешь спою песенку про самый лучший день?
– Я, конечно, ценю твою поддержку, но ты лучше следи за тем, чтобы я хоть немного была похожа на Эллен. Говори, если кого-то из них она знала. Подсказывай детали со времен обучения, которые помогут понять, что я это она.
А еще надо про скромность не забыть. Эх, где мои двадцать лет?
Я разгладила складки на халате, выше подняла голову и откашлялась. Что ж, чему быть, того не миновать. Надо пережить эту встречу достойно!
Глава 19
Некоторое время спустя нас пригласили пройти в кабинет нейта Лейна. Я старалась держать лицо кирпичом, но выходило
