Грит (песчинка) - Анна Аксент
Наконец Мейтон плеснул в стеклянный бокал прозрачную жидкость из тонкой, вытянутой бутылки, и немного отпив повернулся к Изету лицом, прислонившись спиной к кромке барной стойки.
— Энвер, я не могу привязать ее к себе, или наоборот привязать тебя к себе… Я могу сколько угодно запрещать тебе что-то, угрожать, но будет ли от этого толк? Я действительно навел о тебе справки, фото с тобой и «эльфийками» в свободном доступе в сети, сейчас конечно их активно вычищают. На Райкале ведется активная работа по подготовке общественности к войне, теперь «эльфийкам» не нужны фото с человеком, которые будут порочить их в будущем. Я понимаю, что ты не виноват в том, что никто не привил тебе обычные ценности, ты не виноват, что твоя мать так рано оставила тебя одного, хотя она успела многое тебе дать. Но я не хочу, чтобы моя сестра была очередным твоим трофеем, на котором ты можешь задержать чуть дольше, только лишь потому, что тебя выдернули из привычного общества и образа жизни.
— А что если она для меня не очередной трофей?
Мейтон усмехнулся и спросил:
— Что вдруг изменилось в твоем восприятии женщин Изет?
Энвер молчал, ему показалось, что любые его слова будут восприниматься Мейтоном как очередная ложь и попытка втереться в доверие, обдумав и все взвесив, Энвер наконец открыл рот и заговорил:
— Да, у меня не было семьи. Мама была отстраненная, словно в своем мире. Она любила меня, но своей, немного не понятной для меня, тогда еще ребенка, любовью. В школе друзей у меня не было, в качестве примеров только семьи «эльфов», которые не отличаются теплотой. Из-за образа жизни мамы и моего собственного в человеческую диаспору на Райкале я так и не попал. «Эльфийки» были всегда готовы на разовый секс, но об отношениях с человеком речи никогда не шло. Устраивало меня это? Да! На тот момент устраивало, знал ли я что бывает иначе, конечно знал, но не собирался что-то менять в своей жизни ибо не видел в этом смысла. Но Мейтон, неужели ты думаешь что я по природе не способен на что-то большее? Твой отец как и мой пират, но ты же смог вырваться из порочного круга. Я не способен к Связи, и для тебя это значительный минус, но может же быть так, что и без Связи я понимаю, что не хочу терять Инталу-Аю и очень хотел бы прожить рядом с ней всю жизнь, и не потому, что не могу жить без нее, а потому, что хочу помогать ей и поддерживать ее, чтобы те трудности, которые встретятся на ее пути она могла разделить со мной и больше не была один на один с ними.
— А что если она не из тех кто готов разделить твои трудности Изет, а видит Космос, у тебя их предостаточно?
Энвер с каким-то облегчением рассмеялся и ответил:
— Мейтон… она не бросила меня на Райкале умирать после того как поджарила импульсником. А у меня был приказ убить ее. А про то, что произошло на вашей родной планете ты и сам знаешь.
— Так может быть ты просто первый раз за свою жизнь столкнулся с человеком, который отнесся к тебе с теплотой? И ошибочно принимаешь чувство благодарности за любовь?
Энвер поднялся с дивана и подошел к Мейтону вплотную.
— Когда ты понял, что любишь Аль? Когда из тебя выжгли Связь? — жестко спросил Энвер, и ткнув указательным пальцем правой руки в грудь Капитана, вкрадчиво сказал: — Но тянущее чувство вот здесь осталось? Или это было чувство благодарности к ней? Что она дала тебе крупицы тепла, хотя могла отказать и убить тебя тем самым?! Откуда ты знал, что это любовь?.. Консервируя старый корабль ты собрал все ее вещи, потому что ничего не хотел оставить. Прошло столько лет, а комбинезон, что сейчас на Аю ты узнал моментально… Поэтому не учи меня Мейтон Аль-Кон, ты тоже не умел любить.
Мейтон отстранил Изета от себя рукой и прошелся по кают компании. Энвер терпеливо ждал решения Аль-Кона. Конечно пытаться наладить отношения с девушкой и перешагнуть черту, что ему никак не удавалось пересечь можно и без «благословения» старшего брата, но он уже услышал как Мейтон Аль-Кон отзывался об «эльфенке». Хотелось сделать все правильно, не настраивая против себя членов семьи девушки.
— Я не хочу обманывать ее, — сказал Изет, — и не буду этого делать. Может быть единственное что у нас осталось в этом мире это мы сами?
Капитан наконец остановился и Изет вдруг увидел перед собой уставшего мужчину, который плохо спит последнее время и не знает, что делать и как быть дальше. Мейтон поднял на Изета глаза и спросил:
— Что будет дальше Энвер? Что будет с этим миром дальше?
— Будет война, и Инрад Инрала не решит ничего. Трон Райкаля не решит ничего. Между Первыми Мирами и Разумными Мирами будет война, вернее уничтожение одних другими. Люди проживающие на планетах Первых Миров будут обращены в рабство, или уничтожены физически. Разумные Миры превратят в колонии, на которых, теперь уже официально, будет существовать рабство. Рабство для людей. Конечно же они примут новые законы и лишат нас всего и всех прав.
Мейтон тяжело вздохнул и некоторое время молчал, Изет терпеливо ждал. Капитану как и службисту нужно было время, чтобы осознать происходящее и смириться с этим. Мейтон неторопливо вернулся к стойке, забрал свой бокал и опять присел на диван, жестом предлагая Изету последовать своему примеру. Энвер не стал спорить, сел напротив.
— Сколько людей на Службе? Возьмем в расчет и полукровок, которые в новом мире тоже окажутся за бортом. Сколько Изет? Ты сам службист и можешь назвать приблизительные цифры?
Энвер на секунду задумался, прикидывая в уме, вспоминал отчеты и сводки:
— На планетах Первых Миров людей на Службе не больше двадцати процентов, но на периферии цифры
