Детский сад для чайлдфри (СИ) - Цветкова Алёна

Я рассмеялась.

— Там явно что-то есть. А что именно, мы сейчас увидим. Осторожно! — остановила я Миклуху. Решившего залезть в горячий камин. — Подожди, пусть остынет!

— Не, — отмахнулся он, — я не полезу, только рычажок сдвину… Ой, — одернул руку, обжегся, — горячо… Гелла Варга, дайте какую-нибудь тряпку!

Варга тот час вскочила со стула, бросив недошитую рубашку, схватила какой-то лоскут и кинулась на помощь к Миклухе. Ну, ведь каков, а? Маленький, но уже умеет сделать так, чтобы все его слушали!

— Отойдите, — деловито окинул взглядом всю толпу, — сейчас стена крутиться будет, места надо много.

— Так это вы ночью тут лазили? — назмурилась Варга, — а мы с девочками удивлялись, откуда столько мусора на полу появилось.

— Мы, — кивнул Жирка.

Миклуха нас уже не слышал.

— Вон тот рычажок, видите? — Громко шептал он, тыча пальцем в правую стену внутри камина. Уверена, он делал это нарочно. Никто не должен был пропустить момент его триумфа. Они оба с Варгой засунули в горячий камин головы и что-то высматривали там среди свежей сажи. — Тяните! Уф, как жарко! Гелла Варга, давайте быстрее. А то мы с вами изжаримся сейчас.

Гелла Варга, сунув руку, закрытую тряпкой, с усилием потянула за невидимый нам рычаг. Раздался скрежет, и одна стена неторопливо начала поворачиваться вокруг своей оси, открывая темный провал тайной комнаты. Как в кино…

Мы все разом отпрянули, спасаясь от безжалостного механизма. Но при этом невольно тянули шеи вперед, чтобы рассмотреть, что там, внутри.

— Ну, наконец-то, — раздался голос недовольного Потя, — что так долго-то? У меня давно все свечи сгорели! И завтрак я из-за вас пропустил! А уже обед скоро!

Хмурый мальчишка, протиснулся сквозь образовавшуюся щель и заморгал, привыкая к свету. Серая от пыли рубашонка, грязное, замурзанное личико и ошметки густой паутины, висящие на нем как гирлянды на елке, явно говорили, что внутри очень пыльно и грязно.

— А че это вы здесь собрались? — ехидно спросил он, — сокровища хотите увидеть? А их нет!

— Как это нет?! — вскинулся Миклуха, — там же сундуки!

— С замками! — кивнул Жирка.

— И картины! — пискнула Солька.

— Пока свечи были, я все облазил, нашел ключи от сундуков, — Поть прикрыл глаза грязной, в разводах ладошкой, прячась от света, бьющего в окна, и сокрушенно вздохнул, — нет там никаких сокровищ. Бумаги только какие-то. Книги. И картины, где мужики разные, да бабы нарисованы. Ни золота, ни камней каких-нибудь драгоценных, ничего нет!

— Не может быть! — завопил Миклуха и рванул в темноту.

Я расслабленно выдохнула и рассмеялась. Ну, да… Нельзя быть такой наивной и верить в сказки. Нет никаких сокровищ. Такое везение бывает только в сказках.

Хотя надо посмотреть, что это за документы. Вдруг это векселя или долговые расписки? Для детей, которым нужны золото и бриллианты, эти бумажки ничего не значат, но ведь они могут быть очень ценными.

А картины? Если вспомнить, сколько могут стоит картины известных художников… может быть именно в них прячется настоящее богатство.

Так что рано опускать руки. Надо перенести все сундуки и картины в дом. А там разберемся.

Наконец что-то громко щелкнуло и стена застыла, встав поперек комнаты. Все замерли. Кроме Миклухи и его компании. Они тут же нырнули в темноту, зазывая всех за собой.

— Варга, у тебя есть свечи? — спросила я, не отрывая взгляда от темного провала в стене. Так хочу, чтобы мне повезло.

Через пару минут, держа в руке свечу, я осторожно сделал первый шаг в тайную комнату с «сокровищами».

Сокровищница была небольшой, квадратов девять-десять, не больше. Весь пол был заставлен тяжелыми, объемистыми, деревянными сундуками с железной окантовкой. У дальней стены большими стопками стояли завернутые в ткань картины. Все было покрыто толстым слоем серой пыли, на которой явственно были видны следы детей, побывавших здесь ночью.

Поть не обманул, все сундуки были раскрыты и в них, даже при скудном освещении были видны сложенные аккуратными стопками книги в темном переплете. Я поставила свечу на крышку сундука и достала одну книгу.

Вездесущая пыль проникла и в сундуки, хотя внутри ее было намного меньше, я стряхнула ее с обложки и вгляделась. Ничего, просто гладкая, кожаная обложка без каких-либо опознавательных знаков. Открыла прямо на первой странице и пролистала несколько листов.

Это была не книга, а тетрадь, исписанная мелким убористым почерком. Буквы в темноте было не разобрать, но на первой странице я смогла прочитать имя «Витрош Мериган» и даты… пятьдесят лет назад…

Я мгновенно догадалась, это же семейный архив! Тот самый, который я искала в библиотеке и не могла найти! Может это и не те сокровища, на которые я рассчитывала, когда бежала сюда с детьми под дождем, но, несомненно, это большая ценность для рода Мериганов.

Теперь я в полной мере оценила старания геллы Изеры по вбиванию в мою бестолковую голову гордости за принадлежность к Мериганам. Потому что я внезапно ощутила гордость за свой род. И желание сберечь каждую тетрадь, ведь в них собраны сведения о жизни Мериганов за много лет.

— Внимание! Это утерянный семейный архив рода Мериганов. — Я подняла свечу и оглядела помещение, в котором бродили дети и Варга. Не все решились зайти в полный пыли и паутины тайник. — Все это мы перенесем в дом, когда закончится дождь. А пока, Миклуха, — позвала я помощника управляющего, — выгоняй всех, закрой сундуки и верни стену на место.

— Хорошо, лесса Феклалия! — подпрыгнул довольный мальчишка. — а семейный архив — это что такое?

— Это история рода Мериганов, записанная в тетрадях. Каждый из предков моего мужа писал о себе и своей жизни. Все они давно умерли, а их записи сохранились. И теперь мы можем узнать, как они жили, о чем думали…

— А зачем это нужно?! — удивился Миклуха, одновременно махая руками и прогоняя ребятишек. Но не тут-то было. Всем хотелось услышать про семейный архив. И дети столпились вокруг меня, глядя снизу вверх и ожидая ответа.

— Чтобы знать, какими людьми были наши предки. Какие подвиги они совершили и какие допустили ошибки. Подвигами можно гордиться, а ошибки принять во внимание, чтобы сами не попасть в такую ситуацию…

— Лесса Феклалия, — дернула меня за подол одна из девочек, — а у нас есть семейный архив?

На ее лице висел огромный клок паутины. Я стряхнула его с ее щеки и улыбнулась.

— Я завела на каждого из вас тетради, в которых записываю о том, какие у вас есть болезни, как вы себя ведете, как учитесь… Это не совсем семейный архив, но хотя бы что-то. Но вы сами можете начать его вести. Это просто, нужно только каждый день записывать в тетради все события, которые оставили след в вашей жизни. А потом сохранить эти тетради и передать их своим детям…

— Я тоже хочу семейный архив, — почесал бритый затылок Поть. — Я напишу, как нашел сокровища и всю ночь караулил их от разбойников!

— А я напишу, — выступила Солька, — как мы с Миклухой и Жиркой побежали к лессе Феклалии, чтобы сказать про сокровища…

— Нет, это я напишу! — встрял Жирка.

— Нет, я! — голос Миклухи звенел от негодования. — Я мог бы и один сбегать. Я просто взял вас с собой!

— Тише, — улыбнулась я, — вы все можете написать об этом в своих личных тетрадях. И ты, Солька, и ты, Жирка, и ты, Миклуха, и все остальные тоже могут написать, что видели, как открыли тайную комнату.

С этого дня в приюте началось повальное увлечение дневниками. Каждый ребенок стремился записать для своих потомков все, что с ним происходило. Под это дело все дети очень быстро запомнили буквы и научились писать. И пусть почерки не у всех были красивые и аккуратные, но старания им было не занимать.

Я же пришла на следующий день с мужчинами-конюхами, и в три приема перевезла все сундуки и картины в основной дом. Картины оказались семейно галереей. И я велела вернуть ее на туда, где она висела раньше — в холл второго этажа.

На шум из своей комнаты вылезла гелла Изера. За эти несколько дней несчастная старуха заметно сдала. Она резко похудела, сгорбилась и с трудом переставляла ноги. Ее лицо покрылось морщинками, став похожа на сморщенный финик. Всегда аккуратная прическа растрепалась, как будто бы она давно не причесывалась. А может быть так и было. Признать в этой старой бабке прежнюю геллу Изеру было практически невозможно.