Греховная погибель (ЛП) - Дженнингс Сайрита

— Он ушёл… — шепчет Адриэль, едва ли не плача. — На этот раз он ушёл навсегда.

— Нет, — рычит Каин, затем смотрит на братьев и сестру и отрывисто кивает. — Окружите их, но осторожно и без резких движений.

— Позволь помочь, — предлагает Николай, из ушей которого капает кровь.

Кейн качает головой.

— Ты не один из нас. Они убьют тебя на месте.

— Они? — Нико в замешательстве хмурится.

— Перед тобой не один демон, — объясняет Кейн. — Там все, которых за всё время собирал Легион потерянных душ. Они и есть Легион.

Я смотрю на Люцифера. Может быть — только может быть — они прислушаются к нему.

— Ты должен что-то сделать. Пожалуйста. Останови их, прежде чем они убьют всех. Ради меня… сделай ради меня.

Люцифер бросает взгляд на бойню и кровь, которая размазана по всему тому, что когда-то было сердцем центра Чикаго, и неохотно, к счастью, кивает.

— Сделаю всё, что смогу.

Он закрывает глаза, сосредоточивая силу, уплотняя тьму, чтобы выплеснуть её на столпотворение, накрывая хаотическую сцену своим влиянием. Каждый оставшийся меньший демон падает, вынужденный погрузиться в искусственный сон. А затем, один за другим, они начинают исчезать, уносимые ветром тёмной магии.

Легион поворачивается к нам, их лица залиты кровью, руки в багровых пятнах. Сем7ёрка двигается к ним медленными, размеренными шагами, заверяя, что они не намерены причинять им вред. Однако достали пистолеты и лезвия. Конечно, Легион не причинил бы им вреда, но у него Искупитель. Не этого Легиона я знаю. Я даже не знаю, там ли он вообще. Но если есть шанс… если есть хоть какая-то надежда, что смогу помочь вернуть его, я сделаю это. Он бы никогда этого не хотел. Даже если ему пришлось убить членов Альянса на заправке, ему это не доставило никакого удовольствия. Он чувствовал себя монстром, лишённым всякого шанса на искупление. Он может и не вернуться ко мне, но я обязана помочь ему найти обратный путь к вере. До меня он лишь хотел найти искупление и обрести Божью милость, как на Небесах. Знаю, он думает, что теперь надежда потеряна; как падший ангел может найти дорогу домой? Но верю в его сердце, и это самое прекрасное, самое чистое, что я имела удовольствие любить.

Сем7ёрка приближается, надеясь поймать Легион в ловушку до того, как они смогут дематериализоваться и уйти. Я сомневаюсь, что мы сможем отследить их тогда, так что есть вероятность, что у нас больше никогда не будет шанса. Они присели на корточки, их глаза бегают по пространству, как у дикого животного. Они боятся. Дезориентированные. Они знают о происходящем не больше, чем мы.

— Эй, — тихо зову я, вскинув руки, чтобы показать, что не представляю угрозы. — Вы меня слышите?

Безжизненный взгляд Легиона падает на меня, и я замечаю в глазах любопытство и восторг.

— Слышим. — Их голоса будут звучать в моих самых страшных кошмарах до конца дней. Различные тона и тембры, некоторые искажённые, звучали так, словно кто-то водит когтями по школьной доске. Но они говорят, как единое целое.

— Хорошо. — Я киваю, чтобы показать удовлетворение. Не хочу быть снисходительной, но хочу дать им понять — я не враг и принимаю их. — Поговорите со мной?

— Да. — Дюжина пауков ползёт у меня по спине.

— Спасибо. Мне нужно, чтобы вы позволили помочь… всем вам. Знаю, что вы злитесь и, может, немного напуганы. Но хочу лишь сделать всё лучше. Поможете?

Легион на мгновение замолкают, разглядывая Люцифера, стоящего позади меня, а потом говорят:

— Мы не вернёмся. Никогда не вернёмся.

— И не нужно, — уверяю я. — Я не за этим тут, обещаю.

Сем7ёрка приближается, и я не знаю, что они будут делать, но отвлекаю Легион. Не могу представить, чтобы они спокойно согласились пойти с ними, даже, если бы Сем7ёрка просто попросила.

— Тогда чего же ты хочешь, девочка? — Они смеются.

— Я хочу поговорить с тем, кого когда-то звали Самаэль. Можете найти его?

— Самаэль ушёл.

— Я не верю. Думаю, что он заблудился. Можете найти его? Пожалуйста.

— Мы никогда не вернёмся.

— Обещаю — я сделаю всё, чтобы вам не пришлось возвращаться. Просто, пожалуйста… позвольте мне поговорить с ним. Всего раз. Я хочу… хочу попрощаться.

Сем7ёрка находится на расстоянии удара. У нас может получиться. Возможно, нам удастся спасти Ли.

— Хорошо, — говорит Легион. — Ты можешь поговорить с ним. Но он больше не будет главным в этом теле. Не возвращайся за ним.

Я смаргиваю слёзы боли и киваю, не собираясь сдерживать это обещание. Быстро посмотрев направо, затем налево, я убеждаюсь, что все на своих местах.

Легион моргает, и на мгновение мне кажется, что души уснули. Но когда они вновь открывают глаза, вижу серебряные звёзды и лунный свет. Я слышу, как крылья ворона и аромат ночного воздуха, поцелованного жасмином, шёпотом скользят по моей коже. Чувствую, как огонь обжигает плоть, защищая от колкого зимнего ветра.

Он здесь. Мой Легион. Он вернулся ко мне.

Я бегу к нему вопреки здравому смыслу и бросаюсь в его объятия, несмотря на то, что он весь в крови. Плевать. Мне необходимо ощутить его, втянуть его аромат. Нужно знать, что он не потерян.

Нерешительно он обнимает меня одной рукой и прижимает к себе. В другой руке он держит Искупитель, но подальше, будто боится приблизить его ко мне.

— Легион… — Крупные, жалкие слёзы текут по моим щекам.

— Всё в порядке, детка, я здесь, — шепчет он мне в волосы между поцелуями. Голос снова его — хриплый и глубокий… И самый красивый звук, который мне доводилось слышать.

— Я думала… думала, что потеряла тебя. Что ты меня бросил.

— Мне пришлось. Я не хотел снова причинять тебе боль. Я скорее умру, чем вновь прикоснусь к тебе.

Я отрываю лицо от тепла его груди и смотрю на страдальческое выражение лица.

— Но это не так. Тогда был не ты. И… и я в порядке…

— Я мог убить тебя.

— Нет, я тебе доверяю.

Он качает головой, прежде чем отвести взгляд к окровавленной земле.

— Не стоит.

Я обхватываю его лицо ладонями, заставляя посмотреть на меня. Он должен видеть мою искренность. Ему нужно верить в нас так же, как я верю в него.

— Ты сильнее их. Я видела это, чувствовала. Ты нужен мне. Нужен Сем7ёрке. Хочешь верь, хочешь нет, но и миру ты нужен. Ты посвятил своё существование борьбе за высшее благо. Я прошу тебя, умоляю, пожалуйста… сражайся ради нас. Сражайся ради нас с тобой. Я люблю тебя, слышишь? Я люблю тебя, Легион. И я не перестану бороться. Я никогда не перестану бороться, чтобы вернуть тебя.

Я не знаю, что происходит, но, по-видимому, я сказала что-то не так. Потому что земля начинает дрожать, и ядовитый запах серы наполняет ноздри. Я слышу их… шёпот. Тысячи голосов, многие говорят на языке, которого я не понимаю, и они сердиты. Потерянные души вернулись и хотят, чтобы он ушёл.

— Нет! — умоляю я, крепче прижимаясь к нему.

Глаза Легиона расширяются, когда серебряные звезды начинают гаснуть в его испуганном взгляде.

— Иден. Иден, мне нужно идти.

Вдалеке я слышу, как Каин и остальные кричат, чтобы я отошла от Легиона. Нет. Я не могу. Я не могу отпустить. Я никогда не отпущу его.

— Пожалуйста, останься со мной, — кричу я ему в грудь, крепче обнимая. — Я не могу жить без тебя. Ты мне нужен. Пожалуйста.

— Я не могу. — Он приподнимает мой подбородок, и я вижу, что осталось всего несколько мерцающих звёзд. — Я люблю тебя. Так сильно люблю, что перевернул бы Небо и Землю, чтобы уберечь тебя. Так сильно, что скорее умру, чем подвергну тебя жизни, полной боли и разрушений. — Я ахаю, когда он поднимает Искупитель и протягивает его мне. — Я хочу, чтобы ты воспользовалась им. Убей меня. Ты наполовину Серафим. Если у кого-то здесь и есть шанс остановить меня, так у тебя. Для этого ты и была создана, Иден. Мне нужно, чтобы ты положила конец этим страданиям.

Я качаю головой и пытаюсь отступить, но он не ослабляет хватки. Он становится всё неистовее, все более встревоженным с каждой секундой. Голоса шипят громче, требуя крови в обмен на наш обман.