Попаданка для дракона (СИ) - Верховцева Полина

— Сейчас я покажу тебе фокус, хочешь?

— Нет, — я схватилась за забор, чтобы не упасть. Сил не было вообще.

— Не будь такой занудой, Машенька. Тебе это не идет. Где же твой дух авантюризма? Давай, выбирай любую. Покажу тебе, как твоя же кровь работает.

— Не надо мне ничего показывать, — я попятилась от оврага, но зацепилась за кочку, присыпанную снегом, и плюхнулась задом в сугроб.

— Да не бойся ты. Они мирные.

Оллин взял с забора веревку с петлей на конце. Раскрутил ее, как настоящий ковбой, и метко набросил на одну из выжл. Петля захлестнулась вокруг щуплого, иссохшего тела, прикрытого рваниной.

— Попалась, — он поплевал на руки и начал тащить.

Выжла сопротивлялась, громко рычала, тянула скрюченные пальцы, хватая неведомого врага и не понимая, что дело в веревке. Потом повалилась и стала барахтаться по земле, как рыба, вытянутая из воды. От звуков, которые она издавала, в жилах стыла кровь. Звериный вой, смешанный со стонами, визгом и хриплым плачем.

— Отпусти ее. Ей плохо, — едва шевеля губами, сказала я.

— Сейчас будет хорошо, — еще рывок и Оллин волоком вытащил ее в просвет между кольями. Тут же, пока она ползала по земле, накинул сверху веревку, приматывая руки к телу. Выжла хрипела, пытаясь ползти, словно червяк, а старик поставил ногу ей на спину придавливая к земле

— Стоять!

Пока выжла хрипела и извивалась, Оллин стащил тяжелые рукавицы, залез рукой в карман и достал оттуда одну бутылочку с моей кровью. Зубами вытянул пробку, сплюнул ее в сторону и склонился к чудовищу

— Пора лечиться, куколка.

Намотав на кулак спутавшиеся грязные волосы, он поднял ее на колени, запрокинул голову, так что блеклые зеленые глаза уставились в небо, и залил ей в рот лекарство:

— Пей тварь. До дна.

У нее в горле что-то булькало, хрипело, а красные капли стекали по подбородку.

— Пей.

Наконец, раздался звук надсадного глотания.

— Вот так, — сказал Оллин и отшвырнул ее от себя.

Выжла притихла. Лежала ничком, не подавая признаков жизни. И я уже подумала, что все, отмучалась бедная, но тут ее скрутило, выгнуло как тетиву. Из перекошенного рта вырвался дикий вопль, от которого волосы стали дыбом.

Я едва держалась, чтобы не броситься бежать. Это было жутко.

Она билась об землю: головой, ногами, боком. Вытягивала шею, так что видны были напряженные жилы, и визжала. Ей вторили встревоженные выжлы из оврага, и весь лес наполнился страшными звуками. Испуганные птицы взмывали с деревьев, а где-то вдали воем отозвалась волчья стая.

Накинутые Оллином веревки сползли, освобождая иссохшие руки. Выжла поползла, пальцами цепляясь за кочки, снег. Поползла к нам.

Этого я выдержать не могла, от страза у меня все внутри сдалось, и полыхала только одна мысль: бежать, спасаться, оказаться как можно дальше от этого ужаса.

Я побежала. Бросилась прочь, сломя голову, но далеко уйти не далось — веревка, стягивающая мои запястья натянулась

— Куда это ты собралась? Сейчас самое интересное начнется, — старик дернул меня обратно, так что я едва устояла на ногах, — смотри. На это можно любоваться целую вечность.

Воспользовавшись тем, что он отвернулся, я начала распутывать верёвку. Мне удалось ухватить за свободный кончик и ослабить узел. Сначала немного, потом еще чуть-чуть.

Выжла ползла к нам, и ее крики все больше походили на измученные стоны. Она тянула к нам руки с длинными черными когтями, бешено вращала глазами. В уголках запекшихся зеленушных губ собирались хлопья бурой пены.

— Красотка, правда? — глумился он, а я от ужаса ничего не могла сказать.

Просто смотрела на нее, хватая воздух ртом, и чуть ли сама ее кричала.

Ее хрипы становились все отчаяние, иссохшее тело било крупная дрожь, хлопья пены падали на снег некрасивыми темными пятнами. А ее глаза…переставали быть болотно-зелеными. С них спадала мутная пелена, взгляд становился осмысленным, и зелень сменялась приглушенной синью.

Это все еще была выжла: грязная, лохматая, пугающая до дрожи, но глаза становились человеческими.

Она поправлялась прямо на глазах. Возвращалась обратно.

Дрожь перешла в судороги, она начала биться в припадке, заламывая конечности, выгибаясь так, что казалось странным, как еще не сломался хребет, а потом затихла. Ничком уткнулась лицом в снег…И все.

— Хорошего понемножку, — усмехнулся Оллин небрежно переворачивая ее носком валенка, — все отбегалась, болезная.

— Ты…ты убил ее.

— Нет, просто не долечил. Чтобы выжлу сделать обратно человеком, нужна не одна бутылочка, а целых пять, а то и десять. Я не собираюсь тратить драгоценную кровь на не пойми кого. Просто хотел показать тебе, как это работает.

Это была жестокая демонстрация. У меня все в груди сжималось, когда смотрела на тщедушное скрюченно тело. Это ведь была чья-то мать, жена, сестра. И она начала приходить в себя. Возможно, поняла, где находится и просила помощи.

— Это не первый твой эксперимент? — удрученно спросила я.

— Конечно, — похоже Оллин этим гордился, — я начал пробовать еще летом, когда нашел тебя. Пока ты была без сознания. Тогда твоя кровь еще не настоялась и практически не помогала. Я даже волосы твои срезал и пытался сделать из них зелье. Провальная, кстати, идея, не получилось ничего. А потом, помнишь, ты как-то поранилась, когда серпом травы резала? Я собрал твою кровь с лезвия, попробовал еще раз и выяснил, что эффект стал сильнее. Тогда и родилась идея отправить тебя в Виррубу за Рубиновой Слезой. Ты там отъелась, набралась сил, подготовилась к обряду, а я терпеливо ждал, напоминая о себе через привязку и когда почувствовал, что ты готова, дернул со всех сил.

Теперь, оглядываясь назад, я понимала, что мой побег был глупым, не логичным. Просто затмение в голове, во время которого я решила, что нужно бежать. Зачем??? Там же был Рэй. Он никому бы не дал меня в обиду, защитил. И в лаборатории бы со мной. Мне нужно было идти к нему, рассказать всю правду про старика в лесу. Мне нужно было просто довериться человеку, которого я люблю.

Я чувствовала себя дурой. Идиоткой, которую обвели вокруг пальца и использовали для своих целей.

— Они приползут ко мне на коленях, — глаза старика пылали безумным огнем, — будут молить о пощаде, о том, чтобы я дал им защиту от болотной хмари. Я с удовольствием посмотрю, как они будут ползать у меня в ногах, вымаливая хоть каплю моего лекарства.

Вообще-то это мое лекарство, но напоминать об этом я не стала. Мне было на руку его злорадное вдохновение, так он не замечал, как петля на моих запястьях начала ослабевать. Еще немного и я полностью ее развязала, но снимать не стала. Придерживала за хвостик, сохраняя иллюзию того, что все еще связана, и ждала удобного момента.

— Представь, как обогатится казна, если за лекарство начнут брать хотя бы по несколько серебряных? Хотя вряд ли драконы, отдадут лекарства простым людям. Они жадные, — он достал из кармана еще одну бутылочку, покрутил ее в руках, наблюдая за тем, как кровь медленно стекает по стенкам, оставляя за собой густые разводы, — я тоже жадный.

Он вытащил крышку и в один глоток осушил содержимое бутылочки.

Меня затошнило. Стоять и смотреть на то, как подлый старик пьет твою кровь и довольно причмокивает — зрелище не для слабонервных.

— Тебе-то оно зачем?

Он довольно крякнул:

— О, дорогая моя наивная Машенька, мне она нужна больше всех остальных.

— Зачем?

— Не твое дело. Может, узнаешь, потом…если доживешь, — криво усмехнулся он, — но я бы на это не особо рассчитывал.

Возле оврага, обнесенного частоколом, с мёртвой полувыжлой, он был доволен, как никогда. Его план работал, дура иномирянка сама себя привела в смертельную ловушку, лекарство копилось. Старик был счастлив.

Подхватив под руку мертвую выжлу, он оттащил ее к краю оврага и столкнул вниз.

Пока он любовался как остальные выжлы с рычанием подбираются к своей поверженной соплеменнице, я решила действовать. Осторожно отступила назад, насколько позволяла моя веревка, собралась духом и бросилась бежать.