Лекарки тоже воюют 2 (СИ) - Ветреная Инга

Мои подозрения подтвердились, мелкая занималась тем, что рисовала в тетради портрет Орсона, который в данный момент увлеченно читал лекцию. Причем малышка совершенно не смущалась своего занятия, а когда увидела в моих глазах недоумение, то вопросительно приподняла бровь, будто спрашивая: «Неужели выдашь?».

Мне оставалось лишь молча усмехнуться! Егозе виртуозно удавалось вить из меня веревки. Син, не отрывая глаз от тетради, продолжала невозмутимо рисовать, полностью погрузившись в свое занятие. Я наблюдал за девушкой, стараясь делать это незаметно. Склонив голову набок, малышка штрихами прорисовывала мелкие детали портрета Орсона, добиваясь поразительного сходства с оригиналом.

Вскоре преподаватель объявил о начале перерыва и направился к нам. Парень явно надеялся с моей помощью поближе познакомиться с Син.

- Странная тема лекции «Гигиена в полевых условиях», - произнес я, обращаясь к лектору.

- Обычная, - не отрываясь от своего занятия, неожиданно подала голос мелкая. – После получения ранений большинство пострадавших при ненадлежащем оказании помощи погибают по двум причинам: заражение или болевой шок. Соблюдение гигиены помогает решить первую проблему, - не поднимая глаз, тихо пояснила она.

Орсон, прекрасно видя, чем именно занимается девушка, не спешил ее останавливать. Наоборот, он с еще большей заинтересованностью стал наблюдать за егозой.

- Ты разрабатывал данную тему? – чтобы хоть как-то отвлечь преподавателя от Син, задал я ему вопрос.

- Нет, - прекрасно поняв мой маневр, с усмешкой ответил Орсон. - Лекции составлены по брошюре, которая попала к нам по счастливой случайности в начале войны. Она уникальна и по-настоящему бесценна.

- И чем же? – не удержался я от вопроса.

- В ней сжато, лаконично, а, главное, доступно прописаны все жизненно важные аспекты лекарского дела в полевых условиях. Благодаря этой книге мы избежали стольких ошибок и спасли столько жизней, что переоценить ее невозможно, - добавил подошедший к нам Зандер.

- Нам тогда досталась только одна книжица, мы ее размножили, чтобы каждый имел возможность досконально изучить важнейшие материалы. Лично со своей не расстаюсь, я ее уже до дыр зачитал, - усмехнулся оказавшийся рядом Ирвинг, достав из нагрудного кармана сложенную вдвое пачку листов. – Надо бы конечно привести брошюру в надлежащий вид, да все руки не доходят, - посетовал лекарь и положил передо мной затертую стопку листов откопированного на ксероксе рукописного текста.

Каллен, недовольный тем, что его игнорируют, и внимание сразу трех преподавателей сосредоточено на нас с мелкой, потребовал, чтобы лекари подошли к нему и что-то объяснили. Преподаватели были вынуждены покинуть нас.

Я стал просматривать листы, вчитываясь в сухой, нудный текст. И тут меня словно молния пронзила! Сердце громко застучало в груди. От удивления у меня широко распахнулись глаза, я не мог вымолвить и слова. Лишь невразумительный вопль норовил из меня вырваться. Почерк! Это был ее почерк!

Син, заметив причину резкого изменения моего поведения, бросила свое занятие и грозно на меня шикнула, неожиданно зажав мой рот своей рукой, при этом состроив угрожающую гримасу.

- Сдержанней надо быть, господин куратор учебного госпиталя! Не стоит из-за подобных пустяков так волноваться! – шептала она наставления мне на ухо.

Я застыл, ощущение ее руки на моих губах привело меня в смятение. Пытаясь справиться с неровным дыханием, я очень надеялся, что выгляжу сдержанным и невозмутимым. Убедившись, что я больше не собираюсь вопить на весь лагерь, она убрала свою ладошку с моего лица. Вскоре Орсон продолжил лекцию, но я уже не мог находиться рядом с мелкой, ее близость вызвала во мне острое желание.

Работа со штангой и пара кругов вокруг лагеря помогли мне «успокоиться». Мое рвение к физическим нагрузкам не прошло мимо внимания друзей. Но, весело ухмыляясь, они все же не рискнули прокомментировать мои действия.

Потертые копии рукописного текста не давали мне покоя. Я дождался обеда и подсел к мелкой за стол, чтобы выспросить у нее все:

- Син, признавайся, ты автор той брошюры? – еле слышно, не привлекая внимания окружающих, спросил у нее.

Мои парни заняли все свободные места за столом, чтобы ни у кого не было возможности подсесть к нам и подслушать разговор. Мелкая, несмотря на столь пристальное внимание, продолжала спокойно обедать, даже сидевшая рядом с Син Мояра довольно спокойно восприняла наше «вторжение».

- Удивил! – беззаботно улыбнулась малышка. – Не думала, что ты обо мне столь высокого мнения, - в Син проснулась язвительность, отчего я начал закипать.

- И все же? - проявляя чудеса терпения, настаивал я.

Син выдержала драматическую паузу, но ответила:

- Нет, Явуз, я не автор. Я всего лишь записала то, что мне диктовали. Хотя, признаюсь, несколько абзацев под маминой редакцией все же принадлежат мне. Я тогда еще не очень хорошо умела писать по-турински и делала много ошибок, - мелкая была неподражаема. – В наш госпиталь на службу часто присылали лекарей без опыта работы в полевых условиях, их приходилась многому учить. Эта книжица позволяла в ускоренном режиме передавать необходимую информацию. Я и не знала, что она разошлась по другим госпиталям. Ой, это же сколько ей лет?! – качая головой, изумлялась егоза.

Мы сидели молча, даже опасаясь громко дышать. Слишком редки были ситуации, когда малышка решалась что-то рассказать о своем прошлом. Откровения Син прервал телефонный звонок.

- Все! Я рожаю! – послышался из трубки решительный голос хомочки.

У меня екнуло сердце, Мояра испуганно схватилась за салфетку, мои парни подобрались, прикидывая, что им следует делать в связи с услышанной информацией.

- С чего ты это взяла? – спокойно пережёвывая обед, флегматично поинтересовалась Син.

- У меня отекли ноги, они похожи на два бревна. Я уверена, сейчас отойдут воды и начнутся схватки! – громко тараторила госпожа Данейра.

- Мама, а что ты сегодня утром кушала? – беззаботно крутя в руке ложку, продолжила опрос малышка.

На мой взгляд, ее поведение никак не вписывалось в образ заботливой дочери.

- Солененькие огурчики! Малыш так захотел чего-нибудь солененького, что я не смогла отказать ему! – ответ старшей лекарки не поддавался никакой логике.

- А малыш-то у нас проказник! – хихикнула мелкая. – Сам соленые огурчики трескает, а у мамы ноги отекают. Не волнуйся! Ты еще не рожаешь! – давясь от смеха, успокаивала родительницу егоза.

- Может, ты и права! – радостно вздохнула госпожа Данейра. – Как у вас там дела? Чем занимаетесь?

- Изучаем инструкцию по соблюдению гигиены в полевых госпиталях, - поведала Син скучающим голосом.

Из телефона послышался заразительный женский смех:

- Они хоть ее переработали? Внесли что-нибудь новое?

- Нет! – зевая, ответила мелкая. – Без изменений надиктовывают!

- Похоже, ты пока от скуки маешься, - сделала довольно точный вывод госпожа Данейра.

- Да, уже третьи сутки! – откровенно жаловалась егоза.

- Во мне зреет уверенность, что ты, ребенок, найдёшь, как исправить эту ситуацию! – шутливо заметила лекарка.

- Не сомневайся! – заверила ее Син.

- И в мыслях не было! – вновь рассмеялась хомочка. - А я, пожалуй, пойду устрою себе тихий час! – с этими словами старшая лекарка прервала звонок.

Глава 35

Син

Несмотря на полевые условия, учеба шла своим чередом. Прибывшие к нам преподаватели оказались опытными лекарями, отлично знавшими свое дело. Материал начитывали быстро и доходчиво. Мои сокурсники жадно его впитывали, вот только я ничего для себя нового так почерпнуть и не смогла. Поэтому все мои мысли вертелись вокруг маминого скрытого предупреждения. Но как я не присматривалась к окружавшим меня людям, ничего особенно подозрительного обнаружить не получалось. Зато у меня появилась новая оригинальная идея: взглянуть на проблему в ином ракурсе, рассмотреть ситуацию масштабно.