Семь ключей от зазеркалья (СИ) - Куно Ольга

Поигрывая кинжалом, я перевела выразительный взгляд на брюки Анселя. Говоря точнее, в район той части его тела, которую с некоторых пор считала определённо лишней. Хаш по-своему, шипяще, захихикал.

Однако же нанести телесные повреждения принцу крови, так сказать, нарушить его физиологическую целостность, — подсудное дело, на этот счёт существует совершенно конкретный закон. Не так чтобы нарушение законов сильно меня пугало, но, если существует другой вариант, почему бы нет. Отвернувшись, я стала продвигаться вглубь зазеркального мира. Всё дальше и ниже. Сперва на второй уровень, затем на третий. Добравшись до места, я остановилась и снова призвала отражение.

Видимо, братьев уже развели по разным комнатам, поскольку Орвина я не обнаружила. Впрочем, сейчас он был мне ни к чему. Зато Ансель нашёлся сразу: он возлежал на той самой кровати, к изголовью которой совсем недавно были привязаны мои руки. Запястья сразу же заныли. Опустив глаза, я разглядела красные следы от верёвок. Надо же, раньше я даже внимания не обратила на этот нюанс. Но так и быть, подпорченную кожу кронпринцу прощу. Регенерирует. А вот остальное… Я ведь предупреждала, ваше высочество. Со мной лучше не связываться. Может, закон и относится к попытке преступления мягче, чем к преступлению свершившемуся, но я-то — не закон. И, как по мне, то, что вы не сумели достигнуть цели, — не ваша заслуга.

В комнате суетились несколько человек: лекарь обрабатывал раны пациента (на мой непрофессиональный и предвзятый взгляд, настолько лёгкие, что там и смотреть-то было не на что), лакей торопливо опускал чистые тряпки в таз с водой, один охранник что-то объяснял другому, активно жестикулируя.

Я покрепче обхватила рукоять кинжала. Подошла вплотную к отражению Анселя. Одним резким движением рассекла спереди его брюки. Другим как следует рубанула, отсекая раздражавший меня орган. После чего развернулась и, не оглядываясь, отправилась восвояси.

Во дворец я следующие несколько дней не возвращалась: к чему бы? Орвин тоже не спешил меня навестить. Тем не менее, новости достигли моих ушей. В виде рыночных сплетен, институтских перешёптываний и даже газетных статей, хотя в последних сенсация светской хроники описывалась в весьма завуалированной форме. По всему выходило, что внезапно и по доселе непонятным причинам мужское достоинство старшего принца многократно увеличилось в размерах. Сперва это пытались скрыть всевозможными способами. Принца одевали в штаны на несколько размеров больше, чем прежде, запахивали длинный камзол, добавляли не менее длинный жилет… Но ничего не помогало. Выдающуюся часть тела невозможно было спрятать. Отныне при виде его высочества чувствительные барышни падали в обморок, вежливые отводили глаза, а бесчувственные хихикали, прикрываясь веерами.

Об интимной жизни для кронпринца теперь не шло и речи. Из-за своих небывалых размеров он не мог иметь дела ни с одной женщиной. А это, в свою очередь, означало, что у Анселя не будет детей. Поскольку прежде он не успел таковыми обзавестись, это означало, что у его высочества никогда уже не будет прямых наследников. Что понижало его собственные шансы наследовать престол у Эдбальда.

Принца осматривали и врачи, и маги, но ни один из них не смог исцелить наследника от внезапно настигшего его недуга.

Третий уровень глубины плохо подходит для убийства. Убийства и не было. Как не было ранения или нарушения физиологической целостности. И не существовало в законе статьи, которая предусматривала бы то, что случилось.

Орвин всё-таки явился, спустя примерно неделю после описанных выше событий.

— Тебя хочет видеть отец, — долго не затягивая, сообщил он.

Что ж, раньше или позже это должно было случиться. Не торопясь, я пристегнула к ремню флягу с Хашем, убедилась в том, что в сумке лежит зеркальце, и прошла к полке, на которой стояла шкатулка.

— В кандалах или сразу на виселице? — небрежно полюбопытствовала я, выдвигая верхний ящичек и извлекая оттуда крупный перстень.

— Он хочет поговорить, — поморщился Орвин.

Я приподняла брови, выражая тем самым некоторые сомнения, и надела кольцо на средний палец.

Слишком массивное, слишком тяжёлое. Зато при желании очень легко задействовать пружину и откинуть крышку, под которой скрывается маленькое круглое зеркальце. Весьма полезная штука в некоторых обстоятельствах.

— Увидишься с Кейлом Грантом — передай ему от меня спасибо, — обронил принц по дороге.

— За что? — удивилась я.

Нет, конечно, Орвину было за что благодарить декана факультета стихий: как-никак тот предоставил ему убежище в сложный момент. Но о том случае всё давно было сказано, и в истории, как мне представлялось, давно поставили жирную точку.

— Как? Ты разве не знаешь?

Орвин замедлил шаг. Его прежнее, серьёзно-сосредоточенное настроение, сменилось искренним удивлением.

— О чём? — нахмурилась я.

Полагаю, это был тот случай, когда встречный вопрос можно считать исчерпывающим ответом.

— О письме. — Принц поколебался, как видно, засомневавшись, стоит ли просвещать меня на этот счёт. Но затем решил, что, сказав «а», негоже не говорить «б», и пояснил: — Это ведь Кейл известил меня, что ты поехала из института во дворец. Он отправил мне записку с посыльным. Написал, что беспокоится, поскольку тебя вызвали уж очень внезапно, и попросил проследить. Поэтому я тогда тебя и искал.

Мне оставалось лишь приподнять брови и издать некое изумлённое «хм». О роли Кейла в своевременном появлении Орвина я даже не подозревала: сам декан ни разу на это не намекнул. Погружённая в размышления, я и не заметила, как мы добрались до дворца.

Удивительно, но в этот раз я оказалась неправа: меня действительно вызвали исключительно для разговора. Эдбальд нервозно походил туда-сюда по комнате, затем уселся в кресло и знаком предложил нам с Орвином поступить так же.

— Я не стану расспрашивать тебя о том, что произошло во дворце неделю назад, — приступил он, сцепив пальцы. — Общее представление имею, детали меня не интересуют. Не стану также интересоваться, обусловлен ли твой поступок самозащитой. Мне хорошо известно, что нет. К моменту, когда ты применила магию, тебе ничто не угрожало.

— Это ещё надо доказать, — спокойно заметила я, имея в виду скорее факт применения магии, чем сопутствующие обстоятельства.

— Мне ничего не надо доказывать. — Эдбальд отмахнулся от моего протеста, как от назойливой мухи. В общем, правильно сделал. Он — король, что ему какие-то там доказательства? — Обвинять тебя я тоже не собираюсь, — продолжал он. — Мой старший сын…вырос не совсем тем человеком, каким следовало. Но речь сейчас не моих семейных разочарованиях, не о твоих проступках и даже не о соблюдении закона. Мы говорим о будущем Эльмиррского государства. И потому я спрашиваю: реально ли дать обратный ход твоему заклинанию?

Предметного разговора я не ожидала, поэтому вопрос Эдбальда застал меня врасплох. Впрочем, всё логично. На протяжении минувших дней они наверняка перепробовали все возможности — лекарей, магов (включая и зеркальных), бабок-знахарок… В итоге решили вернуться к той, с кого всё началось. Вот только она, наподобие злой ведьмы из сказки, совершенно не собиралась отменять назначенное обидчику наказание. Впрочем, дело было не только в этом…

— Обратный ход дать нельзя, — призналась я. — Это ведь не заклинание. Зеркальная магия не имеет обратной силы. Если сорвать цветок, можно сколько угодно прикладывать его к стеблю, не прирастёт. Так и тут. Попробовать заново применить магию, чтобы воссоздать цветок — дело другое… — Я поморщилась, сообразив, что использованное сравнение в данном контексте вышло не слишком уместным. — Но, если вдуматься, я бы рисковать не стала. Физиология уже изменилась. Попытаться уменьшить…орган, конечно, реально. Через первый уровень, стерев его часть, или через третий, так сказать, нарастив. Но есть высокий шанс, что такая магия только навредит, заденет что-нибудь жизненно важное… — Оба слушателя заметно содрогнулись, и я деликатно отвела взгляд, делая вид, будто не заметила их реакции. — Одним словом, не советую: вполне возможен летальный исход.