Невеста Стального принца (СИ) - Чернованова Валерия Михайловна
Халатик (предатель) мгновенно соскользнул с плеч, оставив меня в одной лишь ночной сорочке. Его всемогущество это быстро просек и поспешил приступить к повторному знакомству с телом своей наины. Почувствовав, как пальцы де Горта легонько сдавили мне грудь, я приглушенно охнула и едва не заурчала от удовольствия.
Сложно сказать, что тогда со мной происходило, но от желания быть с ним сладкой судорогой сводило все мышцы. И здравые мысли о том, что я совсем не знаю этого мужчины, что мне стоит его опасаться и что, если сейчас это случится, придется потом объяснять, почему я оказалась не невинна, как-то быстро меня покинули.
Наверное, опять придется все валить на обитель…
— Вы это специально, — выдохнула чуть слышно, когда меня мягко опрокинули на халатик, в объятия меховой шкуры, после чего его всемогущество, на миг завладев мо ими губами, принялся покрывать мои плечи и шею жарки ми поцелуями. Каждый такой поцелуй, малейшее прикосновение губ к коже, невозможно чувствительной, как будто раскаленной от ласк хальдага, вызывало во мне не то всхлипы, не то стоны и совсем уж неподходящее невинной девице желание вот прямо сейчас оседлать лорда.
— Это вы о чем, Филиппа? — на миг приостанавливаясь, поинтересовался еще не оседланный лорд.
— Сначала выкупались, потом оделись так… так… — Тихонько охнула, когда хальдаг прикусил мне сосок (через тонкую ткань сорочки укус получился еще более ярким и острым) и скользнул ладонью по моему бедру, будоражащей лаской протягиваясь по коже вместе с нежнейшим шелком. Прерывисто вздохнула, зажмурилась и попыталась собрать мысли в кучку. — Так провокационно, в общем. Коварный вы герцог.
— А вы сегодня особенно раскованны, Филиппа, — прошептал он хрипло. — Мне это нравится. Нравится видеть тебя такой.
А уж мне-то как все это нравилось… Его поцелуи, жар сильного мужского тела, которым меня накрыло. И жаром, и телом, отчего голова еще сильнее кружилась.
— Это все от температуры. — Я едва не зашипела, как кошка; выгнулась, подаваясь ему навстречу, навстречу жадным ласкам, когда почувствовала, как пальцы де Горта прошлись по внутренней стороне моих бедер, готовые уже коснуться того самого, что сейчас отчаянно жаждало его внимания. И касаний… Много-много нетерпеливых, жадных, сводящих с ума касаний.
Кажется, я была немного не в себе из-за того, что сейчас происходило, и, кажется, ничего не имела против этого умопомрачения.
Я уже приготовилась ощутить его там, где распаленная ласками женщина желает ощутить мужчину, когда все вдруг неожиданно прекратилось.
Пальцы де Горта скользнули обратно, оставляя после себя пустоту и неприятную прохладу. Почти болезненные ощущения, отчего я непроизвольно сжалась.
— Вы почему остановились?! — вопросительно посмотрела на этого изверга.
— Ты действительно сейчас не в себе, а я не хочу пользоваться твоим состоянием, — нависая надо мной на вытянутых руках, ответил хальдаг. Мягко оттолкнувшись от пола ладонями, которым сейчас самое место было на мне, а не где-нибудь еще, Стальной сел, бессовестно увеличивая расстояние между нами.
— С каких это пор ты стал таким благородным? — возмущенно приподнялась на локтях.
— Да вообще-то я всегда таким был, — улыбнулся Мэдок.
— Скажи это моей попе, — припомнила вчерашнюю пытку клеймом.
— То была вынужденная мера, Филиппа, — и тут не растерялся Истинный.
В ответ на это заявление я негромко фыркнула. Потянулась к пламени, чувствуя, как неприятный липкий холод пробирается дальше. Скользит по телу, проникает внутрь, вымораживая каждую мою клетку.
— Ты вся дрожишь. — Мэдок нахмурился.
— Это от неудовлетворенного желания, — проворчала я, натягивая халатик.
Широкая мужская ладонь прижалась к моему лбу, и я поймала его хмурый взгляд.
— У тебя снова жар.
Стоило ему это сказать, как меня затрясло еще сильнее. Громко клацнула челюсть, и я притянула к груди колени, тщетно пытаясь согреться.
А ведь всего какую-то пару минут назад мне было так хорошо и так жарко…
Совести нет у этого хальгада.
— Может, мне стоит снова попить той травки?
— Попить и сразу спать, — не терпящим возражений тоном распорядился герцог.
Подхватив меня на руки, отнес в кровать, накрыл пуховыми одеялами, после чего дал отвар чего-то там. И пока я его цедила, кривясь и дрожа как осиновый листик, де Горт скинул с себя сапоги, через голову стянул рубашку, отчего я чуть не поперхнулась отваром, и вернулся к моему наиновскому ложу.
— Уже передумали?
— Обязательно передумаю, но не сегодня.
С этими словами Стальной забрался в постель. Дождавшись, когда я допью отвар, властно, как будто так и надо, притянул меня к себе. Стоило его рукам накрыть мои, а моей спине коснуться его широкой обнаженной груди, как дрожь усилилась, в одно мгновение из ледяной превратившись в невидимое пламя, растекшееся по коже.
— Не хочу, чтобы ты мерзла.
— Что вы сделали с настоящим де Гортом? — прошептала я сонно, чувствуя, как глаза начинают слипаться.
— Спокойной ночи, Филиппа. — Шепот скользнул по моим волосам, и я ощутила легкий поцелуй на своей щеке.
А спустя мгновение, кажется, уже крепко спала, согреваясь в заботливых мужских объятиях.
Проснулась я в довольно бодром на удивление состоянии. Нет, горы сворачивать и завязывать их в бантики еще не была готова, но с постели, заметно опустевшей (в том смысле, что не было рядом герцога), поднялась с первой попытки. Да что там… почти что с нее подскочила!
Настроение, как ни странно, тоже было приподнятое, словно накануне получила огромный заряд эндорфинов. Хотя с чего бы… Уж точно не из-за обнимашек-миловашек с Мэдоком. Мне вообще миловаться с ним не следовало, не знаю, что на меня вчера нашло, но могу с уверенностью заявить, что ничего подобного больше не найдет и не повторится. Что у меня, в самом деле, нет силы воли? Или я не в состоянии держать в узде свои гормоны? Все есть: и сила воли, и гормоны… необузданные животные.
А его всемогущество так и остался необъезженным…
На этой мысли я поняла, что мне пора завтракать, потому что ничто так не отвлекает от идиотских умозаключений, как хрустящие гренки с вареньем.
На звон колокольчика прибежала Илсе со вчерашним травяным напитком. Обрадовавшись тому, что застала меня в вертикальном положении и в относительно здоровом состоянии, камеристка развела бурную деятельность. Оказывается, во дворце нас ждали к полудню, а уже шел одиннадцатый час, поэтому собираться следовало оперативно.
— Я как раз хотела вас будить, хоть господин велел не беспокоить вас до последнего, — говорила девушка, помогая мне обрядиться в светлое платье в кружавчиках. — Все леди уже позавтракали, поэтому вам принесут завтрак в спальню. Если вы, конечно, не против, моя леди.
— Разве я когда-нибудь была против завтрака? — вопросила риторически и плюхнулась на пуфик возле туалетного столика, потому что наступал этап прически.
На сборы ушло около часа, после чего я с удовольствием подпитала свой организм калориями, зарядилась силой и энергией. Илсе тем временем заправляла постель и продолжала болтать. От нее я узнала, что ближе к вечеру меня придет осмотреть лекарь. Оказывается, он уже обследовал меня вчера, пока я крепко спала, и горит желанием еще раз заглянуть к пятой наине, дабы убедиться, что та в свою очередь не горит желанием расстаться с этим миром.
После слов служанки я, если честно, немного заволновалась. Интересно, местные врачи способны отличить настоящую леди, свою соотечественницу, от фальшивой, иномирской? Оставалось надеяться, что все-таки нет, иначе вчера вместо поцелуев возле камина могло запросто произойти мое убийство.
Приказав себе не паниковать раньше времени, я спустилась на первый этаж и вместе с Одель, с которой столкнулась на лестнице, вышла на улицу. Остальных наин Стальной уже благополучно расфасовал по каретам, мы были последние.
— А Морок? Поедет с нами? — спросила я с надеждой.
