Линда Джонс - Лунная ведьма
И он понял. В тот же миг, как это случилось.
— С остальными справиться легче. Отгородись от них. Власть в твоих руках. Ты управляешь своим даром, а не он тобой.
Даже несмотря на то, что сейчас её способности приобрели небывалую силу и остроту, она смогла победить их. По одной связи за раз.
Жульетт открыла глаза и увидела стоящего рядом Рина. Он поднял руку, коснулся пальцем кончика её носа и она почувствовала тепло его пальца. Больше ничего.
— Спасибо, — выдохнула она, когда он опустил руку. Было опасно сидеть здесь, разговаривать и позволять Рину дотрагиваться до неё, поэтому Жульетт с недавно приобретённым изяществом спрыгнула с камня и направилась в сторону Города. Рин безмолвно и отстранённо последовал за ней.
Однако она не возражала против невосприимчивости к холоду, появившейся благодаря энвинской крови. Жульетт выбросила свои ботинки несколько дней назад, подтянула юбку наверх и связала так, чтобы оставить ноги свободными. В отличие от Рина, одежду она предпочла оставить на себе, но даже раздевшись, не почувствовала бы зимней стужи. Возросшие силы тоже приносили радость. Теперь она двигалась быстрее и увереннее и больше не уставала, как в первые дни.
Как только Жульетт перестала бороться со связью с миром, сразу же заметила в себе ещё несколько новых способностей. Нос дразнили разнообразные ароматы, и она интуитивно узнавала запахи. Растения, Энвин, маленькие животные… Рин. Ни один из запахов не был неприятным. Наоборот, все казались очень естественными. Правильными.
Интересно, уехав из Города, она утратит и новообретённые умения? Скорее всего, да, но это справедливая цена. Невосприимчивость к холоду, сила и прочие преимущества приходили вместе с когтями.
Вскоре после того, как Жульетт заметила возросшую остроту своих органов чувств, Рин взял её за руку. Они вместе преодолели крутой взъем, но вместо того, чтобы отпустить на вершине и пойти дальше, он удержал её на месте и указал вперед.
— Смотри.
Жульетт проследила за направлением его пальца, но увидела всё те же горы. И ещё своего рода долину, заваленную зубчатыми камнями. Возможно, это был вовсе и не город, а совокупность пещер, которые она без сожаления оставит позади.
— Я ничего не ви… — начала она, но тут Рин потянул её за руку, заставив сделать шаг вперёд, и долина изменилась. В окружении прочных стен стояли каменные дома. Некоторые здания были высокими и внушительными, другие не крупнее и не изысканнее коттеджа, который она так долго называла домом. Позади города вздымалась высокая скала с вырезанными в ней дверьми. Город, построенный из одних только камней (розовых, серых и бледно-зелёных), блистал красотой, не доступной деревянным строениям. Жульетт озадаченно отступила, и взору нова предстала бесплодная долина.
— Я не понимаю.
— В Энвине тоже есть магия, жена.
Скрепя сердце, она окинула Рина колючим взглядом.
— Я не твоя жена и никогда ею не буду.
— Я знаю, — глухо отозвался он, выпустил её руку и прежде, чем она успела ответить, размашистым шагом направился вперёд, стремясь вернуться домой. Жульетт последовала за ним чуть медленнее, не особенно желая разбираться с тем, что ожидало её в Городе.
С каждым шагом Город становился всё реальнее. Он больше не исчезал, как на вершине, наоборот, обрёл форму и очертания. Добравшись до нижней части дороги, они перестали видеть, что происходит внутри, зато смогли хорошо рассмотреть окружающие город стены. Более того, теперь они слышали и чувствовали доносившиеся из-за них запахи и звуки. Множество счастливых звуков. Смех, оживлённая беседа, тихий плач маленького ребёнка, которого сразу же успокоили. Город дарил защиту. Люди жили там в безопасности, тепле и красоте. Она знала это, как будто бывала здесь прежде, словно провела тут не меньше сотни лет.
Они почти пришли. До неё долетали отдалённые звуки городской жизни… звуки, которые она не должна была слышать с такого расстояния, и всё же ясно их различала. Смех. Голоса. Звон металла о металл и металла о камень. Они с Рином двигались по широкой, ровной тропе, и ничто не преграждало им путь.
Жульетт замерла на месте, и спустя один удар сердца шагавший впереди Рин тоже остановился. Возможно, он услышал её. Или просто почувствовал…
— Что случилось? — спросил он, оборачиваясь.
— Они догадаются? — тихо спросила она. — Когда я пройду через ворота, и меня увидят… все поймут, что я такая же, как они?
Прежде чем ответить, Рин мгновение изучал её критичным взглядом.
— Да.
Её сердце упало, а в душе снова всколыхнулся гнев.
— Ты все время знал? И ничего не рассказывал пока не стало слишком поздно поворачивать назад…
— Нет. Пока ты не начала меняться, я не понимал, что ты не просто моя пара.
— Я не изменилась! — возразила она, хотя знала, что Рин не лжёт.
Он приблизился, коснулся ладонью её лица и заглянул в глаза.
— У тебя нет зеркала, поэтому в отличие от меня ты не заметила изменений. Ты можешь опустить юбки и притвориться, будто мёрзнешь, как другие похищенные женщины, можешь идти медленней, и никто не обратит внимания на твою силу, можешь сделать вид, что не слышишь и не чувствуешь запахи, недоступные для человеческой женщины. И никто не подойдёт к тебе настолько близко, чтобы понять, как часто бьётся твоё сердце. Но ты не сумеешь спрятать свои глаза.
— Что случилось с моими глазами? — прошептала она.
— Ничего, — резко ответил он. — Они прекрасные, умные и нежные. Просто теперь скорее золотистые, нежели карие. Полностью они превратятся в золотые, только когда ты дашь клятву, но…
— Я не дам клятву, — повторила она обещание, сделанное несколько дней назад.
Рина это не убедило.
— У тебя глаза энвинки, Жульетт.
Она могла последовать его предложению и опустить юбки. Накинуть на плечи плащ и притвориться замёрзшей. Если проявить достаточно осторожности и пойти немного позади Рина, опустив глаза, то, возможно, никто не разглядит произошедших в ней изменений.
Или она могла войти в город с высоко поднятой головой и смело встретить то, что её там ожидало.
Похоже, у неё нет иного выбора. Да, раньше она вела себя кротко, но никогда ни от чего не пряталась.
Двое стражей, охранявших открытые ворота, выглядели весьма непринуждёнными. Они кивнули Рину, но на Жульетт едва взглянули. Рин сказал, что прошли годы, с тех пор как здесь случались хоть сколько-либо значимые конфликты, и куда вероятнее, что карадонцы атакуют тех энвинцев, которые поселились за стенами города. Очевидно, охранники расслабились. Или стали самоуверенны. Если мужчины за теми воротами хоть немного походили на Рина, то напасть на них отважился бы только дурак.
