Эрика О'Роурке - Избранная
— Но уже начало двенадцатого!
— Это не должно долго продлиться.
Меня охватил ужас. — Я чем-то его разозлила? Ты что-то рассказал ему о…
— О вечеринке? Нет. Расслабься.
Легко сказать! Я прислонила голову к холодному стеклу окна и попыталась найти удобное положение. Адреналин, что выбросило в кровь в баре, испарился, и голова стала тяжелой и пустой. Не лучшее состояние, чтобы встречаться с дядей Билли. — Боже, как я устала.
Видимо, что-то в моем голосе вызвало у Колина беспокойство, так как он протянул руку и нежно погладил меня по голове. — Потерпи еще немножко, малышка.
Я закрыла глаза и вспомнила нашу первую встречу. — Не называй меня «малышка», — сказала я устало. — А что бы ты делал, если бы не был здесь?
— У меня есть парочка подработок.
— В качестве телохранителя?
— Работа по дереву.
— Ты столяр, — сказала я, вдыхая запах сосновых опилок и вспоминая мозоли на его руках.
— Да. На данный момент ничего особо крупного. Придиванный столик, зеркало.
Я коснулась щеки там, где Люк излечил мои порезы. — Звучит неплохо.
Грузовик замедлился и затем со скрипом припарковался. — Готова?
В следующее мгновение он придержал мне дверь. Неожиданная вежливость вырвала меня из моего оцепенения и перевела в полную боевую готовность. Если Колин был приветлив, значит предстояло что-то совсем плохое.
Мы вошли в бар, и я почувствовала как сердце забилось с невероятной силой, словно я вновь вернулась в Дофине. Но здесь на наше появление никто не обратил внимания. Завсегдатаи не были настроены поддерживать с кем-то беседу, и все здесь были нам знакомы.
В обоих концах бара на плазменных телевизорах показывали основные моменты игры Сокс. Чарли поморщился, когда вновь показали момент, как Твинс опять набрали очки. — В октябре у нас вряд ли будет много отбитых мячей, — сказал он.
Смех Колина был немного напряженным. — Можно мы пойдем дальше?
— Давайте. Он уже ждет.
— Мо, — крикнул мой дядя, когда я, проследовав за Колином, подошла к его столику. — Я так рад тебя видеть, дорогая! Колин сказал, что ты была очень занята. Бедняжка, ты выглядишь так, будто только что упала.
— Это был долгий день, — возразила я и присела.
— К делу. Твоя мама и я разговаривали о твоих планах на счет колледжа.
Не удивительно. Моя мама не хочет, чтобы я уехала в Нью-Йорк. А кто же лучше дяди Билли может составить ей компанию и помочь удержать меня дома, когда он всегда обещал выручить нас с платой за обучение?
— Мои планы всё те же, что и раньше. — Я положила руки перед собой на стол и посмотрела ему в глаза. Если он вызвал меня сюда только чтобы навязать мне планы моей матери относительно колледжа, тогда я разрушу эту попытку как и бутылку, которую я разбила о голову того типа в очках.
— Об этом мы можем поговорить и позже, — приветливо произнес он. — Честно говоря, Мо, я позвал тебя сюда по другой причине. Полиция преследует по пятам нескольких подозреваемых в деле Верити.
— Подозреваемые? — это должно быть какая-то ошибка.
— Да. И весьма возможно, что тебя попросят прийти в полицейский участок, чтобы опознать их. Я хочу, чтобы ты была к этому готова. Ты помнишь описание, которое ты давала полицейским?
— Я не думаю, что могу быть им чем-то полезной. — Это я еще преуменьшила, ни в какой папке с фотографиями разыскиваемых преступников ни за что не появилось бы фото бугимена.
Дядя Билли положил какой-то листок на стол. Даже едва взглянув, можно было легко узнать резкий, наклонный почерк Эльзы. — Ты описала их как крупных мужчин, в черных толстовках или куртках, которые скрывали их лица.
— Я не смогла их разглядеть.
— И ты не поняла, что они говорили? — я покачала головой.
— Может это был русский язык? Держу пари, ты его не так уж часто слышала.
— Я не думаю, что это был русский. — Только если бы бугимены были из Москвы, но мне это кажется маловероятным.
— Но они могли говорить на русском, — настаивал он. — Это имело бы смысл. Если в полиции перед тобой поставят некоторых крупных русских парней и попросят, опознать их, это не будет так уж притянуто за уши, если ты скажешь да.
— Не смотря на то, что я их не видела, — снова ответила я, опираясь на причины, которые я не могла назвать. Мои инстинкты, на которые я раньше не обращала особого внимания, предостерегали меня. Я чувствовала это от кончиков пальцев до корней волос. Сколько правды было в историях про мою семью? Теперь я во всем сомневалась, и было невозможно отделить друг от друга правду и иллюзию, точно так же как и в случае моей дружбы с Верити. Всё было так запутано и утомительно, больше не было ничего настоящего, за что я могла бы ухватиться, только мои инстинкты. Я прикоснулась к цепочке на моей шее, пока дядя Билли постукивал пальцами по поцарапанной столешнице.
— Мужчины, которых тебя попросят опознать, очень опасные люди. Они точно те типы, которым могли доверить убийство Верити.
— Это были не они!
Он на мгновение внимательно посмотрел на меня и затем помахал рукой перед моим лицом. — Ты не можешь быть в этом так уверена, если ты не видела их.
— Ты хочешь, чтобы я опознала этих людей, даже если я их не узнаю? Обвинить их в убийстве?
Он пристально посмотрел на меня; лицо становилось мрачнее тучи, но в его голосе всё еще слышался льстивый отзвук. — Я хочу, чтобы ты поняла, что лучшее, что ты можешь сделать, это помочь изолировать этих людей от общества.
— И как я должна это сделать?
— У одного шрам на правом предплечье. У другого на груди вытатуирован цветок. Это было легко упустить из виду в тот раз, но теперь же у тебя есть возможность основательно поразмыслить…
Я бросила взгляд в сторону Колина, который внезапно заинтересовался своей обувью. Он выглядел напряженным, стиснув сильную, угловатую челюсть; щетина поблескивала в приглушенном свете бара.
— Мне пора. — Я выскользнула из ниши.
— Но ты же только пришла! — В его голосе не было никакого возмущения, только испуг, но это не продлится долго.
— Мне завтра в школу. Ты же знаешь, как мама всегда реагирует на это. — Я шла к выходу, даже не оглядываясь, чтобы узнать, идет ли за мной Колин.
— Поговори с ней, пусть возьмется за ум, — услышала я ворчание моего дяди.
Колин остановил меня возле грузовика.
— Он хочет, чтобы я солгала. Так ведь? Я хлопнула дверью так, что окна задрожали.
— Было сложно не услышать это.
— Эти парни? Русские? Они не убивали Верити.
Он завел двигатель и оставил его на какое-то время тарахтеть в холостую.
— Вероятно нет. Но это не означает, что они не убили кого-то другого.
