Галина Митрофанова - Академия Сайоран

— Тогда исключительно по-дружески можно мне тебя проводить?

— Меня ждет экипаж у ворот, — улыбнулась она.

— Хорошо, — Ник кивну. — Тогда еще увидимся?

— Ты повторяешься, — рассмеялась она, глядя на его веселую улыбку, и, не удержавшись, чмокнула молодого человека в щеку. — Спасибо.

— Всегда пожалуйста, — отмахнулся он. — Пока.

Виола смотрела, как он направился к компании, с интересом наблюдавшей со стороны их встречу. Все же слухи расходятся по академии со скоростью лесного пожара. Вспомнив, куда она направлялась, девушка поспешила к выходу.

Открывшая дверь служанка поприветствовала девушку и впустила в дом четы ас* Араг.

— Кто из родителей дома, Марна? — поинтересовалась она.

— Ваш отец во дворце правителя, а мать у себя, шийрена,* — (ображение к представительнице знати Ассары).

— Тогда я сама к ней зайду, спасибо, — девушка быстро поднялась по лестнице. Такой поворот событий устраивал ее даже больше, чем она смела надеяться.

— Привет, мама, — заглянула она в комнату, предварительно постучать.

— Виола, — расплылась в улыбке красивая блондинка, откладывая книгу на столик и поднимаясь, чтобы обнять дочь. — Никак не ждала.

— Знаю, — студентка опустилась в кресло и замялась, не зная, с чего начать, хотя всю дорогу продумывала этот вопрос. — Мне надо с тобой поговорить.

— Слушаю, — арана Савела быстро поняла, что разговор будет серьезным, и решила не торопить девушку. И хотя в голове женщины пронеслись десятки возможных неприятных тем, она смолчала, не желая мешать собеседнице собраться с мыслями.

— Пожалуй, начну с самого начала, — Виола все же решила рассказать про письмо, временно умолчав о последствиях той посылки. — Мне пришло письмо, где говорилось, что я не ваша дочь, — она судорожно раскопала в сумке все «документы», полученные от Ниямиры, и отдала их в руки женщины, сидящей напротив. — Я хотела бы знать, что из этого правда, — дрожащим голосом закончила она.

— Девочка моя, — золотоволосая красавица оторвалась от письма, — тебе соврали. Ты действительно моя дочь.

Виола готова была броситься к матери на шею и навсегда попрощаться со своими сомнениями, но прозрачная слеза, скатившаяся по материнской щеке, заставили ее замереть в кресле.

— Я не знаю, откуда у этих людей подобные знания, — она бережно положила письмо на столик, даже разгладив мятый листок, перед тем как вновь заговорить, — но частично это правда. Послушай меня, — она чуть повысила голос, чтобы вскочившая на ноги лекарь обратила на нее внимание, — это очень давняя история. Ты знаешь, что когда-то мы с твоим отцом жили по соседству. У твоего отца был друг, лучший друг, учившийся в академии вместе с ним. Каждый раз, возвращаясь на каникулах домой, они смешили меня рассказами о своих проделках, таскали на всевозможные прогулки, дарили подарки, «прихваченные» якобы случайно из своих обязательных заданий в другие миры. Я долго не могла выбрать одного из них, чувствуя себя виноватой. Но Арсан был более настойчивым, более ярким… по сути, он сам сделал выбор за меня… А твой отец отошел в сторону, не желая мешать счастью дорогих ему людей. Он предпочел стать другом, нежели потерять нас обоих. Прошел замечательный год, наполненный для меня счастьем, которое я делила со своим почти что женихом и лучшим и горячо любимым другом. Но однажды Арсан получил письмо от родных и уехал, чтобы уже никогда не вернуться. Он погиб, я узнала об этом в тот самый миг, когда остановилось его сердце. Талантливый артефактор, он сделал мне прощальный подарок — это кольцо.

Виола почувствовала, как в ее ладонь опустилось серебряной украшение. Три камня были заключены в оправу из листиков канхи — плетущейся лианы, лишь раз в сто лет расцветающей мелкими невзрачными цветами, испускающий неподражаемый аромат. Один сиял каким-то внутренним золотым светом, второй — темно-синий пронизывали такие же золотистые камни, а третий был угольно черный.

— Когда-то он был серебристым, — объяснила Савела. — Я думаю, ты сама догадаешься, кто из нас какому из камней соответствовал. Его род перестал существовать, и я узнала про это, стоило камню умереть. Чуть позже, я поняла, что жду тебя. Мы были вместе всего лишь раз, перед самым его отъездом, но этого оказалось достаточно. Единственным, кто знал об этом стал твой отец, он предложил мне руку и сердце, таким образом спасая от позора, поскольку моя семья вполне могла бы отказаться от загулявшей дочери. Мы с ним бежали и поженились, поставив семьи уже перед свершившимся фактом. Никто не удивлялся, когда у нас появился ребенок и не подозревал ни о чем. Пойми меня, Виола, моя страстная влюбленность в Арсана постепенно угасла, сменившись искренним глубоким чувством к твоему отцу. Вот и вся история, — на какое-то время в комнате воцарилась тишина.

— Значит, письмо писала не ты, — уточнила на всякий случай Виола.

— Не я, — согласилась ее собеседница. И опять тишина. Наконец, Савела не выдержала затянувшегося молчания: — скажи уже что-нибудь.

— Спасибо, — тихо произнесла лекарь.

— За что? — мать сжала ее ладонь.

— Отцу за любовь, тебе за правду, — девушка посмотрела на нее, — не говори папе, что я все знаю, не хочу его расстраивать, ворошить события, которые давно остались в прошлом.

— Виола, еще одно, — женщина встала и подошла к письменному столу, нажала на пару завитков, которые украшали боковую часть столешницы, и с тихим щелчком выдвинулся потайной ящичек. — Просмотри эти записи. Позже, твой отец рассказал мне, что Арсан человеком не был. Тебе вполне могли передаться некоторые из его способностей. Здесь все, что я сумела собрать за долгие годы о его расе, — она достала свернутые в трубочку листы бумаги, исписанные ее мелким аккуратным почерком. — Прочти или выброси, решай сама.

— Спасибо, мама, — Виола порывисто обняла женщину, потом отстранилась и, бросив документы в сумку, произнесла: — как бы оно ни было, вы оба для меня самые родные. Мне уже пора.

— Беги, — женщина вытерла слезу, но улыбнулась.

Экипаж качался в такт стучавшим по мостовой копыт лошадок. Виола откинулась на спинку сидения, анализируя разговор с матерью. На родителей она не злилась, за то, что ей не рассказали правды. Они поступили совершенно правильно, и больше копаться в этом Виола не собиралась. О биологическом отце девушка собиралась прочитать всю собранную информацию, но лишь для того, чтобы понять, что же она сама собой представляет. Она не грустила по нему, поскольку никогда не знала даже о его существовании, возможно потом, когда решится вопрос с проклятым «ночным» зельем, тогда она уделит истории более чем двадцатилетней давности больше внимания.