Скандальный развод или Как раздраконить свекровь - Эми Эванс

— Ты не рассказывала, — покачала я головой. — Не говорила, что у вас были проблемы с моим рождением.

Мама в ответ усмехнулась и покачала головой.

— А кто же захочет о таком рассказывать?

Я пожала плечами, мысленно с ней соглашаясь. Лично у меня не было никакого желания делиться с окружающими подобными проблемами.

В последние дни я об этом не думала. Но стоило сейчас завести этот разговор, как груз проблем снова навалился на мои плечи.

Я понимаю, что не будет никаких наложниц, детей от них и прочее. И Дамьен даже нашел выход, но… Но мне бы хотелось, чтобы у нас с ним был ребенок. Маленькая частичка нашей любви с его чертами, его черными глазами…

Качнула головой, отгоняя непрошеные мысли. Если продолжу об этом думать, то непременно расплачусь. А плакать мне не хотелось. Не сейчас, не при маме.

— Так и куда мы едем? — шумно вздохнув, уточнила я.

— К одной знахарке, — откликнулась мама. — Тогда, много лет назад, я узнала о ней случайно. Мы с твоим отцом посетили ее, она мне дала какие-то травы, а через год у меня родилась ты.

— И ты думаешь… — в горле внезапно пересохло, ладошки стали влажными от волнения и сформулировать мысль и облечь ее в слова до конца у меня не получалось.

— Мы ничего не потеряем от этого визита, Эви. Хотя бы попробуем, — уверенно произнесла леди Деверо, сжимая мою ладонь в своей руке.

Ехали мы достаточно долго. С каждой минутой мое волнение усиливалось, а сердце грохотало так громко, что мне казалось, будто его стук слышен на весь лес.

Внезапно экипаж остановился прямо посреди леса. Но мама удивленной или взволнованной не выглядела. Она с легкостью выпорхнула наружу и, обернувшись ко мне, произнесла:

— Дальше только пешком.

Шли мы по узкой лесной тропинке еще где-то четверть часа, пока не набрели на небольшой домик, стоящий в тени раскидистых деревьев.

Коротко постучав в дверь, мама ее отворила и вошла внутрь, приказав страже оставаться снаружи.

Несмело переступила через порог вслед за ней, с любопытством оглядываясь вокруг. И вздрогнула, когда раздался старческий, бодрый голос:

— А я тебя помню, — произнесла старушка, сидящая за столом, разглядывая мать. — За еще одним пришла? Не поздновато ли надумала? — ехидно прищурилась она.

Леди Деверо покраснела и отступила в сторону, подталкивая в спину меня.

— Я к вам дочь привела, — пояснила старушке мама.

Цепкий взгляд старческих глаз впился в меня. Смотрела она внимательно, долго. Так долго, что под ее взглядом мне стало неуютно, и нервничать я начала сильнее.

— И зачем привела? — наконец, строго поинтересовалась старуха. — Ей тут делать нечего! Нечем мне ей помочь.

И прозвучало это так категорично, что у меня тут же опустились плечи. И я с трудом сдерживала себя, чтобы не расплакаться прямо здесь.

Глупая! И на что только надеялась?

А старушка вдруг продолжила:

— Нормально все у твоей дочери. Зачем беременную сюда притащила?

Я резко вскинула голову, глядя на нее во все глаза.

Беременную? Мне же не послышалось?

Глава 67

В голове словно эхом продолжали звучать последние слова старухи. Ладонь непроизвольно метнулась вверх, накрывая живот.

И я, облизнув пересохшие губы, переспросила:

— Беременна? Точно? Вы не могли ошибиться?

Если сейчас окажется, что старуха что-то перепутала, я этого точно не переживу.

— Я никогда не ошибаюсь, — надменно заявила мне она.

Но, заметив мою реакцию, смягчилась. Вздохнула и, похлопав по кровати, стоящей рядом с ней, произнесла:

— Иди, ложись сюда. Я посмотрю.

На подгибающихся ногах я прошла к кровати и осторожно опустилась на нее. Было страшно. И волнительно. И не верилось во все происходящее.

Но я легла и крепко зажмурилась, когда старуха подтащила свой стул и склонилась надо мной.

Сердце громко колотилось в груди, секунды текли слишком медленно, а старушка продолжала молчать.

Не выдержав, распахнула глаза и увидела, что она сидит, держа ладонь над моим животом, а ее глаза заволокло белой пеленой. Она явно находилась сейчас где-то далеко отсюда.

Наконец, старуха моргнула, приходя в себя. Глаза ее стали нормально цвета и, отклонившись, она произнесла:

— Поздравляю. У тебя их двое.

— Д-двое? — от волнения я даже заикаться начала. — Точно двое? А кто?

— Мальчик и девочка, — усмехнулась она. — Огонь и воду чую. Удивительно только, как они сочетаются.

Накрыла ладонями живот, наконец, осознавая, что это не шутка, не ошибка и не злой розыгрыш. Я беременна. И у меня будет не один ребенок, а целых два.

Мои малыши…

Десять лет мы с Дамьеном не могли завести ребенка. А теперь их сразу двое. Даже не верится. Похоже, это своеобразная компенсация за долгие годы ожидания.

— А как давно я беременна? — тут же спохватилась я. — С детьми точно все в порядке?

Я еще помню тот свой обморок и откат после применения мощного заклинания. Лишь бы это не сказалось на детях, как и последние нервные дни.

— Так, почти три месяца уже. Неужели не заметила, что под сердцем детей носишь? — хмыкнула старушка.

Почти три месяца…

Это ведь… Это ведь получается, что забеременела я еще до того, как леди Кэтрин со своей подопечной к нам заявилась.

И все это время она меня выводила, пила кровь и чуть не угробила. Напирала на то, что я не могу подарить Дамьену наследника. А я уже носила его детей…

Руки непроизвольно сжались в кулаки.

Я, конечно, замечала иногда слабость, плохое самочувствие. Но списывала все на нервы и стресс.

Да я за последние три месяца нервничала столько, сколько в жизни не нервничала! И все из-за леди Кэтрин.

Если бы она… Если бы из-за нее я потеряла своих малышей, я бы лично сожгла эту старую змею. И пусть бы Дамьен попробовал меня в чем-то упрекнуть.

Старушка внезапно поднялась с места, а через минуту уже вернулась и вручила мне какую-то банку.

— Вот, возьми.

— Зачем? — тут же напряглась я. — С детьми что-то?

— Нормально с ними все, — отмахнулась она. — Это для мужика твоего страшного.

— Он не страшный, он красивый, — возразила, не задумываясь.

— Вот мазью его этой намажешь, и будет красивый, — парировала старуха. — Нечего своей хмурой страшной рожей малышей пугать. Вот родятся, посмотрят на такого папашу и разревутся сразу. Оно тебе надо?

Пребывая в какой-то странной прострации, лишь покачала головой. И банку крепче в