Мой невозможный дракон - Натали Палей
— Совершенно верно. И я сдержал его. С помощью Гарольда, конечно. И вскоре буду свободен.
— И что вы будете делать с этой свободой, сэр? — впилась в него острым взглядом, его слова неприятно царапнули сердце.
— Когда даешь кому-то слово, становишься заложником этого слова и тех обстоятельств, которые помогают его сдержать и исполнить. Не выходит жить той жизнью, в которой сам себе хозяин. Но вскоре все изменится.
— Вы мечтаете освободиться от меня, сэр? — Не знаю, зачем спросила тогда об этом. Но слова слетели и попали прямо в сердце дракона, — всегда невозмутимая маска на идеально вырубленном мужском лице тогда вдруг треснула.
Лишь на мгновение. Но… похоже, теперь Мэлвис и сам узнал тайну — ту, которую все это время скрывал от самого себя. Ту, что вдруг раскрыла ему глаза на его чувство ко мне…
Дракон невольно сделал шаг назад, черты лица болезненно исказились, в глазах застыло недоверие, смешанное с растерянностью. Мэлвис смотрел на меня так, словно видел впервые, не отрываясь, жадно впитывая мои застывшие в напряжении черты, мой тоскливый взгляд, всю мою замершую тонкой звенящей струной совершенную фигурку в элегантном костюме леди.
— Я не мечтаю освободиться от вас, — наконец, произнес он очень тихо и очень медленно, словно раздумывая над каждым словом. — Я мечтаю… — он замолчал, но потемневший взгляд и прикрытые на мгновение веки сказали мне слишком много всего. Через некоторое время с усилием Мэлвис продолжил говорить, ведь он не был трусом. И не был лжецом. — Мечтаю иногда видеть вас в будущем, чтобы знать, что у вас все хорошо, и вы… счастливы.
— Вы думаете, я смогу стать счастливой? — прошептала с горечью.
— У вас для этого будут все возможности, — уже снова сдержанно, полностью владея собой, отозвался дракон.
— Для счастья у меня не будет самого главного, — я посмотрела на него пристально, не моргая, не отводя глаз, желая, чтобы он прочитал ответ в моем взгляде, ведь вслух я не смогу сказать правду.
— Чего же? — сухо поинтересовался, но взгляд стал опасным и холодным, словно предупреждал: «Не смей. Молчи».
«Вас, сэр Миральд», — ответила молча, сердцем, повинуясь взгляду дракона.
Мужское лицо, каждую черту и морщинку которого я давно знала наизусть, стало медленно застывать, — он «услышал» мое сердце. Впервые за все время общения, ведь никогда раньше он «не подглядывал» за мной, а я, видимо, была хорошей ученицей и прекрасно играла роль сдержанной и хорошо воспитанной леди.
— Свободы, — ответила и легко пожала плечами, искусственно улыбнулась — я идеальная ученица дракона. — Скажите, сэр, для вас любовь имеет какое-то значение?
— Вы задаете странные вопросы, на которые у меня нет ответов, — голос дракона прозвучал вдруг устало.
— И все же?
— Вы настаиваете на ответе, леди? — сухо проронил Мэлвис. — Впрочем, я все время забываю, что вы невероятно упрямы. Любви нет, мисс, ее придумали поэты и писатели. Я верю в симпатию, страсть, привязанность, связь истинных, как следствие воли магии мира. А в любовь… — он усмехнулся, вполне искренне, как мне показалось, — я не верю в нее.
— А что вы чувствуете ко мне сейчас, сэр Миральд? — заставила себя вновь посмотреть в его глаза и встретила спокойный взгляд. — Привязанность? Симпатию?
— К вам? — неискренне удивился дракон.
«Да, ко мне. Когда гулко бьется твое сердце, когда душа мечется, как безумная, когда взгляд прилипает ко мне намертво, когда тоска поглощает каждую клетку, а желание затапливает вены…»
— Леди, я скажу это один раз, — голос Мэлвиса прозвучал глухо, твердо и сдержанно. — А вы запомните раз и навсегда. И больше никогда не спрашивайте меня ни о чем подобном.
Я застыла, испытывая плохое предчувствие.
— Я справляюсь с собой и своими чувствами уже шестнадцать лет. И сейчас тоже справлюсь. Вы со своими — тоже. Это несложно для человека с вашей силой духа и стойкостью.
— Но… зачем? — прошептала с невольной тоской, проскользнувший тонкой юркой змейкой сквозь мою сдержанность. — Зачем? Если можно попытаться стать счастливыми.
— Вы… — Мэлвис запнулся, взгляд вспыхнул гневом. — Вы… не понимаете…
Сделала шаг ему навстречу, а он сквозь зубы резко процедил:
— Я даже не могу поцеловать вас. Ваша жизнь снова подвергнется угрозе. О каком счастье вы говорите сейчас? О какой… любви?
Чуть не задохнулась от этого внезапного болезненного признания.
— Мне снова изменят ауру… — прошептала растерянно, чувствуя, как слезы жгут глаза, понимая, что не нужно было затевать этот тяжелый разговор, что после станет только хуже.
— Вам изменят ауру с помощью сложнейшего ритуала, используя кровь сильнейшего дракона империи — императора. Который сделает это для своего любимого младшего сына. Не ради меня — своего племянника. И не ради вас.
— После этого ритуала вы сможете поцеловать меня?
Миральд Мэлвис вздохнул так тяжело, словно я спросила его о чем-то невероятно сложном. А потом шагнул ко мне, нежно обнял за подрагивающие плечи и привлек к себе, бережно прижимая к груди, прикасаясь губами к волосам.
— Вы не любите меня, леди. Не испытываете ко мне то, что называете любовью, — прошептал дракон твердо и уверенно. — Поверьте мне, я намного больше прожил на этом свете, чем вы. Вы просто очень молоды и мало видели в жизни хорошего, я же старался относиться к вам… хорошо. Попытался дать вам уверенность в себе. И мы слишком много времени провели вместе. Вы вскоре забудете обо мне. Вы слышите меня?
«Я слышу тебя, мой невозможный дракон. Но я с тобой не согласна. Я не смогу забыть…»
— И вы должны исполнить договор, который сами подписали кровью, и выполнить то задание, ради которого мы искали такую, как вы. Иначе вы умрете. Вы понимаете это? У вас нет другого выхода. И у меня тоже… его нет.
— Обещайте, что подарите мне прощальный поцелуй, когда мне изменят ауру? — прошептала в рубашку, которая стала мокрой от слез, которые я не в силах была сдерживать.
— Я не могу дать вам такое обещание, леди, — еле слышно прошелестел мужской голос. — Вы станете невестой другого, а я не целую чужих женщин.
Наверное, за то, что сэр Миральд Мэлвис именно такой — сильный, несгибаемый, благородный и самый невероятный дракон,
