Идеальная жена боевого мага - Анна Сергеевна Гаврилова
Зал я покидала лишь для того, чтобы поесть, помыться и посетить туалетную комнату. А работая с аркой, далеко не всегда пребывала в сознании — меня отключало раз по десять на дню.
В таких случаях я, как правило, чётко ощущала присутствие Сайи — самка по-прежнему сопровождала меня неотступно. Но иногда, особенно по ночам, мне мерещился Грей Морвель. Снилось, что он обнимает. Что покрывает лёгкими поцелуями лицо и рассказывает, что я ужасно глупая.
Хотелось ответить: сам дурак! Но я не могла.
Я не могла, потому что тонула в удовольствии. Оно было невероятным — этакий концентрат тепла, нежности и ласки. Казалось, что все проблемы мира исчезли, что есть лишь это особенное, ни с чем не сравнимое ощущение. Лишь я и эфемерный Грей.
В том, что «муж» именно снится, я не сомневалась. Во-первых, в моменты пробуждения его никогда не оказывалось рядом, во-вторых, Грей фанатично занимался подготовкой смертельной вылазки — Морвелю было не до меня.
Он пропадал либо в кабинете, в компании столь же ушибленных в голову советников, либо на рудниках. При этом на рудники уходил телепортацией, с помощью моего кулона.
Нужно забрать кулон, когда всё закончится, а то, зная хомячью натуру нортеймских, Грей и загулять его может. А я такой потери не перенесу!
Я очень старалась. Очень! Из кожи вон лезла.
Дошло до того, что в один из последних визитов в покои, Дара совсем уж берега попутала. Увидав меня, сердобольная служанка охнула и, прижав ладони к щекам, воскликнула:
— Ваша светлость! Вы же как оживший мертвяк!
Я не ответила. Сделала очередную мысленную пометку про грядущий разнос, но, увидав себя в зеркале, неприятный комментарий простила.
Впрочем, там была ещё одна реплика. Тоже разумная, но гораздо хуже:
— Ох, леди Ариадна… Мужчины любят глазами, а вы… Как бы его светлость не охладел.
Меня не просто задело — я аж подпрыгнула. Так больно стало, так неприятно. Умом понимала, что между мной и Морвелем ничего нет, но испытала прилив страха. Испугалась, что могу потерять эту его несуществующую любовь.
А вместе со страхом пришла злость. Если Грей способен разлюбить из-за того, что выгляжу вымотанной и уставшей, то зачем он мне? Я не живописная картина, а живой человек и, как любой человек, могу пребывать в разных состояниях. И хуже от этого не становлюсь!
Я такая, какая есть. Не нравится? Что ж, простите. Значит найдётся кто-то другой — кто примет такой, какая есть.
Но это всё лирика, мелочи и фантазии. Суть заключалась в том, что, невзирая на все усилия, я опоздала. Не успела починить злополучный портал.
Я поняла это утром четвёртого дня, когда, выползая из телепортационного зала, практически впечаталась в мужа. Морвель инстинктивно обнял, заглянул в глаза и предложил:
— Позавтракаем вместе?
Прозвучало непривычно и совсем уж по-особенному. Внутри всё оборвалось.
— Ты…
Он наклонился и коснулся губ. Поцелуй был формальным, показательным — ведь рядом находились стражники. Но не важно.
— Грей, — прошептала я жалобно. — Пожалуйста, не надо.
— Ариадна, всё будет в порядке.
— Грей…
Я чуть не заплакала и, привстав на цыпочки, обняла фиктивного мужа за шею. Спрятала лицо на его груди, не желая отпускать.
Я боялась до дрожи! До истерики! Но что я могла? С боевыми магами всё всегда неоднозначно. Они самые ненормальные из всех ненормальных. Способны на любые безумства — мне ли не знать?
У меня не было выхода. Всё, что я могла — это разделить с ним последние минуты и отпустить. А потом тихо зарычать и вернуться в зал телепортации, чтобы снова заняться аркой. Ведь если Грей застрянет в шахтах, нам понадобится помощь, и отряды высококлассных имперских магов будут очень кстати.
Убеждена — случись беда, император не откажет! Но для этого опять-таки нужен портал. Вот не могли некроманты разрушить что-нибудь другое? И желательно не у нас…
Грей Морвель
План был не идеален, и это мягко сказано. Глядя на схемы старой части рудников, я поражался сам себе. Но других вариантов не видел. Нужно спуститься под землю и найти то, что притягивает тварей. Без этого никак.
Беспокойство, которое продемонстрировала фиктивная жена, было всё-таки приятным. Очень хотелось сказать:
— Дорогая Ари! Я обязательно вернусь и буду нервировать тебя до конца наших дней.
Но я промолчал. Ситуация складывалась слишком серьёзная, уверенности не было. Зато меня очень подстегнули её слова о новом браке. Мысль о том, что Ариадна Морвель может оказаться в объятиях какого-нибудь другого, пусть даже хорошего, мужчины бесила.
Неприемлемо.
Я обязан вернуться.
Обязан
А для начала… нужно в злополучные рудники войти.
Просидев над схемами ещё час, я воспользовался переговорным перстнем и вызвал доверенных магов. К вечеру в замок явились Вангорт, Нат и Зор. Сторм тоже покинул разбитый возле рудников лагерь, но его я пригласил с другой целью — на замену Рэйму. Чтобы охранял телепортационный зал.
Сам Рэйм требовался в кабинете. Он тёртый, бывал в самых разных передрягах, его опыт для разработки и подготовки операции бесценен.
Из неприятного — кроме приглашённых, в замок возвратился Тройр, и встреча была… ну такой. Не слишком дружелюбной. Тройр и его напарник были присланы Шакрэмом в качестве подкрепления. Они вызывали противоречивые чувства, вроде свои, а вроде и нет.
С одной стороны, они — маги, а маги, особенно боевые, это, невзирая на все распри, братство. Мы можем ругаться, ссориться, вызывать друг друга на дуэли, но в случае настоящей опасности боевой маг не подведёт.
С другой стороны, Тройра прислал дядя, а того, в ком не уверен, Шакрэм не отправит. Вот и думай, на чьей стороне находится этот поджарый немолодой мужчина. Хочет помочь или непременно предаст?
Я хотел отправить незваного Тройра обратно, но Вангорт прихватил за локоть и шепнул:
— Надо оставить. Тройр где только не сражался, он отличный тактик.
Отличный или нет, но я поморщился. Впрочем, долго в тайне этот план всё равно не удержать.
А потом мне вновь сообщили, что я — псих. Выслушав основной замысел, все, включая того самого Тройра, разразились такой бранью, что покраснели стены. Тот факт, что «псих» носит титул герцога никого не смущал, а я не стремился одёргивать хамов. Пока не выразят эмоции не остынут, не смогут нормально соображать.
Но ругались соратники долго… Очень! К конструктивному разговору мы перешли лишь утром. Я указывал на схемы, объяснял, слушал возражения и комментарии. Зато в итоге был «вознаграждён» сдержанным:
