Попаданец и Огонек: Иные в академии - Нина Море
Но задерживаю дыхание, когда Марк опускается к резинке одного чулка и цепляет зубами подвязку, а после стягивает ее с моей ноги. Берет ее в руки… с очень довольным видом.
— Марк, — выходит словно умоляюще… — Еще долго ждать? — закусываю губу, а по ощущениям я сейчас скоро сойду с ума.
— Нет! — слишком весело, слишком довольно, и меня за ноги притягивает к себе, чтобы нависнуть, прижаться и поцеловать наконец так сильно, так сладко.
Не разрывая поцелуя, Марк снимает с себя рубашку. Я помогаю в этом процессе, когда один рукав путается. Затем брюки. И тут я тоже стараюсь расстегнуть пряжку ремня вместе с Марком, она не поддается, потому что никто не хочет разрывать поцелуй.
— Слишком сложная пряжка, Марк, не носи ее больше, она слишком большая, всегда упиралась в меня…
Марк замирает, смотрит безумным взглядом, чтобы сказать:
— Упиралась не она… — что…
А после…
В каком-то нереальном сне я дарю себя своему мужу. Своему Марку. И он тоже, кажется, растворяется во мне. Сквозь поплывшее сознание вижу в его глазах восхищение и счастье.
Я ждала боли, но ее почти не было. Я ждала смущения, неловкости и скованности от себя. Но их не было.
И теперь, задыхаясь от чувств, я понимаю, что все дело в нем — в МОЕМ человеке.
Никогда не думала, что для мужчины я буду представлять особую ценность. Чтобы совершать подвиги ради меня, спасать, дорожить, переживать. Чтобы так любить…
— Марк… Марк… — так часто произношу его имя, задыхаясь, прижимая к себе, зарываясь пальцами в его волосы на затылке.
Слышу и свое имя, и это определение «моя», которое разливается сладким сиропом внутри.
— Мелани, — после нашей близости, Марк прижимает меня к себе, нежно целует в шею.
А я тону…
Я давно прислушиваюсь к своим ощущениям. Никогда еще меня не подводило чутье. И от Марка я чувствую максимальную преданность, честность, а еще надежность.
Уверенность в завтрашнем дне…
Но, одновременно, искреннюю любовь, если она еще возможна с в нашем мире…
— Откуда ты Марк? — хрипло шепчу, прижимаясь к своему мужу. — Может наконец познакомимся? — смеюсь, а Марк смеется также, утыкаясь мне в макушку.
— Прости, Мелани, что я немного переставил местами последовательность развития наших с тобой отношений.
Оборачиваюсь к нему и, лежа на его груди, обнимаю, прижимаясь.
— Я с Земли. Попал в ваш мир случайно. Провалился под лед в своем мире, в 14 лет, и оказался здесь… Я попал в Варлайт, ты правильно меня раскусила, — улыбается, а я почему-то довольна, что угадала.
— И как же ты выживал?
— Ну… пришлось немного побыть воришкой, — прикусывает губу, делая невинные глаза. — А потом, в семнадцать, нарвался на одного сыщика из Ансгарда. И он кинул в меня дротик с Онатемой Отер.
Я так поражена, что резко присаживаюсь, сильно жмурю глаза, как от боли.
Перед глазами в миг престал совсем юный Марк, которого так подло отравили.
— Тише, Мел, — Марк уже сел и притянул меня к себе на колени, нежно обнимая. Обнимаю его в ответ, прижимаясь всем телом. — Мне приятно, что ты пожалела того юного Марка, — улыбается. — Мне помог Кристиан Айварс. Он нашел меня, оплатил лечение и взял на работу своим помощником. Ну а потом я дослужился до обычного сыщика.
— А твоя учеба в академии? — тихо шепчу, все еще прижимаясь. — Твоя магия?
— Я должен был научиться готовить лекарства. А после создал свое — способное восполнить утраченный резерв. Онатема Отер остается в теле мага навсегда, и блокирует часть магии или ее всю. И к ней все равно нужно противоядие… Которое я смог сделать.
— Ты уходил тренировать в лес…
— Да…
— Но ты был «Кристиной» — смотрю в глаза Марка.
— Я приобрел некачественный морок. Который оказался проклятьем. И несколько лет я был под иллюзией «Кристины».
— Иллюзия! — восклицаю так сильно. — Когда я впервые пожала твою ладонь, то есть, ладонь «Кристины»… я не поняла, что произошло, списала на свою рассеянность. Но теперь вспоминаю, что по ощущениям ладонь была больше, чем… иллюзорная.
— Да, Огонек, — Марк смотрит такими пьяными глазами, зарывается ладонями в мои волосы на затылке, пропускает локоны сквозь пальцы. — После твоего прикосновения, иллюзия стала спадать после двенадцати ночи.
— Что? — я в шоке. — Почему?
— К моему проклятью было приложение, в котором говорилось: «…и будешь страдать, пока не познаешь силу сердца того, кто…». Я познал силу твое сердца, Мелани, — улыбается, нежно смотрит в мои глаза.
А я, кажется, не слышала слов прекраснее…
— А после твоего поцелуя, проклятье окончательно развеялось… — Марк слишком счастлив. Неужели это из-за меня? Поэтому он исчез… — И твой поцелуй снял морок Мемфиса. Я знал, что так произойдет.
— А Тедди Стоун? — закусываю губу.
— Это был я… Только в своей состаренной версии…
— Состаренной? — хитро улыбаюсь, а после, веду пальцами по плечам Марка, ощущая под ними его мурашки. — Ну он был очень ничего.
— Так-так! Я начну ревновать…
— Ты ревнуешь к себе? — не могу сдержать улыбку, всматриваясь в такие дорогие глаза.
— Ты не представляешь, как я хотел набить морду Тедди Стоуну…
— А, кстати, — прикусываю щеки изнутри. — Какая теперь у меня фамилия?
— Стоун… — довольно произносит Марк.
— Что? Я все-таки вышла замуж за Стоуна?
— Именно… Только за Марка Стоуна…
— А как звучит твоя настоящая фамилия? Ведь Стоун — это новая для тебя… для нового мира.
— Все верно… А настоящая фамилия… Петров… Петр — означает камень… Вот и Стоун выпало само собой… Ну, я не против, что ты будешь Мелани Петрова, — улыбается как-то загадочно.
— Ну… Я не против тоже! Мне нравится и так! — сама целую Марка, ощущая объятья таких сильных рук, обещающих защиту и покой.
Мелани Стоун для нашего мира. Мелани Петрова для мира Марка. Как же это приятно звучит.
— Ой, — разрываю поцелуй, когда Марк встает вместе со мной и направляется… — Куда мы?
— В душ… — довольно улыбается, открывая дверь ванной. — Ты не представляешь, как часто я это представлял…
* * *
Сколько сейчас времени…
Открываю глаза, а после довольно улыбаюсь, потому что просыпаюсь в объятьях самого лучшего мужчины…Марка… Моего мужа…
По ощущениям — это я его украла, а не он меня. Украла, пока никто больше не отобрал…
Но в душе медом разливается понимание, что он все равно был бы только мой. Он только для меня, а я для