Огуречный бизнес попаданки - Ольга Иконникова
— Мадемуазель Ревиаль? — он отвесил мне церемонный поклон, сняв с головы украшенную пером шляпу и теперь смотрел на меня с нескрываемым любопытством. — Позвольте представиться — начальник гарнизона замка граф Бланшар. Мы с его светлостью ожидаем вас с самого утра. К сожалению, правила не позволяют нам пропустить в замок вашу карету и ваших слуг. Обитателей Эрдена не дозволено посещать никому. Исключение может быть сделано только в особых случаях, к каковым как раз относится и ваш.
Тут он улыбнулся самым многозначительным образом, и я почувствовала, что краснею.
— Но как же мой экипаж и мои люди? — торопливо спросила я, желая переключить его внимание на более важный вопрос.
— Они могут скоротать время на постоялом дворе в городке, что находится в получасе езды отсюда, — и он взмахом руки указал нужное направление. — Как только вы будете готовы отправиться в обратную дорогу, я отправлю туда одного из своих солдат. Постоялый двор там только один, так что нам не придется их искать.
Когда Мэнсфилд услышал это, мне показалось, он заскрежетал зубами. Должно быть, ему совсем не понравилось такое с собой обращение. И он явно не рассчитывал на то, что ему не позволят увидеть хозяина. Но что ему оставалось делать?
— Прошу вас, сударыня, — его сиятельство предложил мне руку и помог взойти на мост. — Должно быть, вы никогда не бывали в здешних местах? А между тем этот замок имеет славную историю. Именно он на протяжении нескольких веков был родовым гнездом будущих королей Арвитании, и только когда предок нашего нынешнего короля взошел на престол, а границы страны сильно отодвинулись от этих мест, Эрден утратил свое былое величие. Ему уже не нужно было служить бастионом, и он стал обычной провинциальной резиденцией его величества. Но поскольку он хорошо укреплен, ему всё-таки нашли применение. Именно сюда ссылают тех, кто слишком знатен, чтобы быть заточенным в обычную тюрьму.
— Так это тюрьма? — охнула я.
В каком же страшном преступлении обвинили герцога Клермона, если его не спасло даже родство с королем? Я ведь до сих пор этого не знала, а между тем собиралась стать его женой.
И что будет, если его признают виновным? Не окажется ли так, что несмотря на этот брак, он всё-таки лишится титула, а то и всего своего имущества? И если вдруг это случится, то как он сможет заплатить мне пять тысяч золотых монет?
Я понимала, что думать так с моей стороны было очень эгоистично. Меня волновали лишь собственные интересы, а ведь у самого Клермона на кону стояло гораздо больше. Но мне совсем не было за это стыдно, и я собиралась серьезно поговорить об этом с его светлостью — он должен позаботиться о моих пяти тысячах прямо сейчас. Наверно, он может написать несколько строк Мэнсфилду, чтобы тот припрятал эти монеты где-нибудь до того времени, как брак будет расторгнут.
Увлекшись своими мыслями, я не заметила, как мы подошли к высокому крыльцу, которое вело к кованым дверям.
— Это замковая церковь, — сообщил мне граф Бланшар. — Священник уже прибыл, так что ничто не мешает начать церемонию прямо сейчас.
Я проделала такой путь от деревушки Шатель до Эрдена именно для того, чтобы выйти замуж за герцога Клермона, но теперь, переступая порог церкви, я впервые почувствовала сильное волнение. И пусть я знала, что на самом деле этот брак будет не настоящим, сама необходимость церковной церемонии уже делала это событие достаточно серьезным.
А ведь я даже не удосужилась узнать, как в Арвитании расторгаются браки! Здесь нет ни ЗАГСов, ни сайта Госуслуг, куда можно было бы подать заявление. Но спрашивать об этом теперь было глупо. Полагаю, его сиятельство был бы сильно изумлен, вздумай я задать ему такой вопрос.
Мы вошли внутрь, и я увидела стоявшего перед алтарем герцога Клермона, к которому граф подвел меня, судя по всему, выполняя роль моего отца.
— Вы восхитительно выглядите, дорогая Лорейн! — проворковал его светлость и адресовал мне широкую улыбку.
От неожиданности я едва не вздрогнула, но вовремя сообразила, что он всего лишь прекрасно играет роль любящего жениха. И даже постаралась ответить ему такой же широкой улыбкой.
Священник — достаточно молодой человек в светлом облачении — начал церемонию. Я мало что понимала из происходящего, просто послушно выполняла то, что мне говорили. Я ответила «да» в надлежащий момент, согласившись с тем, с чем соглашаются все невесты.
Мы обменялись кольцами, и после дозволения священника герцог запечатлел поцелуй на моих губах. Я вовсе не была такой трепетной ланью, какой наверняка была настоящая Лорейн Ревиаль, но в этот момент даже я почувствовала дрожь во всём теле. Надо признать, его светлость умел целоваться. И он так старался показать, что у нас всё было по-настоящему, что мне стало жарко.
Мы вышли из церкви, и только тогда я сумела справиться со своим волнением. Дело было сделано, и ничего уже нельзя было изменить. Теперь я хотела как можно скорее вернуться домой. И я уже сожалела о том, что позволила графу отправить карету прочь от замка. Теперь потребуется время, чтобы она вернулась обратно.
— Поздравляю вас, герцогиня! — его сиятельство поцеловал мне руку.
Было так непривычно слышать этот титул по отношению к себе.
— Благодарю вас, сударь! — пролепетала я.
Мой свежеиспеченный муж заметил мое состояние и обратился к графу:
— Моей супруге нужно будет проделать еще обратный путь, — сказал он. — Если она выедет прямо сейчас, то до вечера успеет добраться до поместья и отдохнуть.
— О чём ты говоришь, мой мальчик? — воскликнул Бланшар. — Разве ты не хочешь, чтобы герцогиня задержалась в замке хоть ненадолго? Нет-нет, мы не отпустим ее светлость так скоро! Я приготовил вам небольшой сюрприз! В зале уже накрыт стол, и офицеры дожидаются там, чтобы поздравить вас лично!
Мы переглянулись с герцогом. Кажется, для него это в самом деле был сюрприз. Я лишь надеялась, что он сумеет что-нибудь придумать, чтобы отправить меня в свое имение как можно скорее и при этом не обидеть гостеприимного хозяина.
И он попытался это сделать.
— Но разве это возможно, ваше сиятельство? — спросил он. — Разве это не идет вразрез с установленными правилами? Я полагал, что моя невеста будет допущена в замок только на время церемонии.
— Хе-хе, — подкрутил седые
