Выбор королевского дознавателя (СИ) - Ульяна Муратова
— Ты чего? — удивлённо уставился на меня ардан.
Я молча таращилась на несметное богатство у него в руках.
— Ви, только не говори, что ты мою… э-э-э… копилку не видела. На что ты тогда покупала продукты?
— Ну так ты же выдал мне подъёмные… мне было как-то неловко брать… — пролепетала я.
— Ви-и-и… — простонал Аршес. — Бери деньги тут. Сколько хочешь. Я же почти не расходую ничего, а жалование у меня высокое. Ты даже если захочешь, не сможешь всё потратить. Чтобы завтра же сходила в магазин и купила всё необходимое. Это приказ.
— Хорошо, — послушно подчинилась я, сдерживая улыбку. — Если приказ, то куда деваться…
На улице разыгралась непогода. Когда мы вышли, Аршес сплёл над нашими головами аркан, защищающий от дождя, и понёс меня к магазину — не разрешил идти по холодным лужам в полуботиночках, самой тёплой имеющейся у меня обуви. Если честно, к холоду я привыкла, поэтому ноги у меня давно не мёрзли, но спорить не стала. Кто в здравом уме будет спорить с тем, чтобы её несли за покупками?
В итоге к портальной станции мы подошли с небольшим опозданием, а Аршесу пришлось открыть предметный портал в свою спальню, чтобы не тащить сумку с моей обувью. На встречу с дядей я шла, щеголяя шикарными ярко-синими сапогами, шикарной ярко-синей курткой и самым шикарным гайроном с ярко-синими волосами. Комплект успешной девушки, как ни крути. Только уверенность и решимость таяли с каждой секундой, я жутко боялась того, что нам откроет дядя. И не хотела знать подробности о смерти своих родителей, потому что прекрасно знала: в ней виновата я.
Ардан взял меня за руку и с невозмутимым видом подвёл к арке с небольшой очередью на переход.
— Это спецпортал для служащих, — пояснил он, пока мы ждали возможности перейти на другой остров.
Хазарел стоял рядом, окидывая окружающих равнодушно-снисходительным взглядом. Я же цеплялась за Аршеса и старалась не сорваться в ненужную истерику. Чем ближе были ответы на вопросы, которые я не хотела задавать, тем страшнее мне становилось. Меня бросало то в жар, то в холод, заломило виски и начало болезненно крутить живот.
Сам проход через арку толком не запомнился. Кажется, врач говорил, что после портала сердце бьётся быстрее? Моё и так заходилось в рваном ритме.
Портальная станция Изарры была куда меньше столичной, но всё равно крупной. Два десятка арок то и дело вспыхивали золотом, то поглощая людей, то выпуская их из своих недр.
Мы вышли на пристанционную площадь. Здесь тоже противно моросило. Аршес озабоченно посмотрел на меня.
— Ви, ты побледнела. Тебе нехорошо?
Я смогла лишь кивнуть в ответ. От волнения и тревоги в ушах стучала кровь, и шум улицы почти не доносился до мечущегося в панике сознания.
— Возьмём экипаж, — недовольно сказал Хазарел, плетя чары защищающего от дождя аркана над собой. — У меня есть адрес.
Мы двинулись сквозь толпу. Длиннокосый гайрон нашёл экипаж, запряжённый четырьмя массивными козарами, и нанял его.
Дом, где должен был проживать дядя, находился на окраине. Кажется, в этом районе я не была: ничего не отзывалось при виде обшарпанных фасадов. Нужное здание мы нашли с трудом. Даже среди непрезентабельных строений вокруг оно кричало о бедности и разрухе.
— Очень любопытно. Судя по тому, что я успел узнать, у тебя было большое наследство, Ви. Достаточно большое, чтобы не работать, проживая в гораздо более фешенебельном месте до конца своих дней, — сказал Аршес, оглядывая мрачный облупленный дом.
Хазарел уверенно распахнул входную дверь, и мы двинулись внутрь. На некоторых дверях висели таблички, возле других были просто нацарапаны имена. Дверь, ведущая в комнату дяди, нашлась на последнем этаже. Гезурт Зинтоза. Имя не нашло никакого отклика. Инбид требовательно постучал в хлипкую, изъеденную жучками дверь.
— Нету ден-нег! — раздался оттуда невнятный пьяный голос. — Провалите-вайте!
Дознаватель бесцеремонно навалился на трухлявую дверь и вломился внутрь.
— А у нас деньги есть. И мы заплатим за ответы, — оскалился в подобии улыбки гайрон.
Опухший разящий перегаром мужчина со светлыми сальными волосами поднял на нас расфокусированный взгляд.
— Вы кто так-ик-кие? — заплетающимся языком спросил хозяин убогой грязной комнаты. — Кас-скар-карры!
— Не лучшая наследственность, — хмыкнул Хазарел, осматривая помещение и его хозяина.
От этих слов я дёрнулась, как от пощёчины.
— Ин, замолкни, — рыкнул Аршес и обратился к пьянице: — Зайтан Зинтоза, мы бы хотели задать пару вопросов по поводу смерти вашего брата.
— Что? Как-акого брата? У меня нет брата! — мотнул головой тот и завалился набок от слишком резкого движение. Да так и замер, не сделав попытки сесть ровно.
Дознаватели подошли к столу, Аршес понюхал бутылку с остатками зеленоватой жидкости в ней.
— Олынная настойка. От неё и галлюцинации могут быть…
— Давай я наложу на него отрезвляющий аркан. Вернёмся через пару часов, а он пока оклемается и проблюётся, — предложил Инбид брезгливо огибая край стола, чтобы посмотреть на завалившееся набок тело, которое внезапно всхрапнуло.
— Давай. А мы пока… — Аршес бросил на меня неуверенный взгляд, — по городу прогуляемся или пообедаем.
Еда в меня бы сейчас не полезла при всём желании, но спорить не было сил. Состояние и поведение родственника шокировало до глубины души, и я испытывала жгучий, душащий стыд перед арданом. Он, видимо, понял, что со мной происходит, наклонился к уху и прошептал:
— Это не имеет к тебе никакого отношения и не поменяет моё мнение о тебе. Ты не в ответе за происходящее. Успокойся, Ви. Пойдём, выйдем на свежий воздух.
Хазарел присоединился к нам четверть часа спустя.
— Предлагаю вернуться в центр города. Этот скот ещё должен в себя прийти. Думаю, что раньше чем через два часа, допросить его мы не сможем. Комнату я обложил чарами, так что сбежать он не сумеет. А находиться здесь я не желаю ни одной лишней минуты.
Мы сели обратно в экипаж. Я опустила взгляд на свои руки и старалась не смотреть ни в сочувствующие глаза ардана, ни в издевательски-насмешливые — Инбида. До центра мы доехали в полной тишине. Дождь вроде бы кончился, но на улице было так промозгло и сыро, словно он всё ещё шёл.
Напряжение внутри меня нарастало с каждой минутой. Улицы казались смутно знакомыми, город — неуловимо чужим и в то же время близким. Словно бывший друг, увидеть которого было и больно, и отрадно
