Свиток Хевреха - Эрли Моури
Скоро все стихло. Жарко светило солнце. Сосульки на такелаже потекли ручейками. Перепуганная команда «Фарилии» еще дрожала от пережитого страха и лютого волшебного холода.
— Немножечко неудачно, господин Паркил, — признала Астра, мокрое платье стягивало тело оковами льда, но мэги бодро шагнула к ограждению у штурвала. — «Ветряной мешок» получился излишне тугой. Но могу еще попробовать. Теперь с большим успехом.
— Не надо! Пожалуйста, не надо, госпожа Пэй, — горячо возразил капитан, вытянувшись, будто прилежный матрос. — Зачем вам так напрягаться.
— Эй, тут ставрида подмерзлая! — крикнул кто-то снизу. — Корзина наберется! И кальмары!
— И все это благодаря госпоже Пэй, — боцман усмехнулся и подошел к ограждению юта. — Улов собрать! Кэп, а может ради такого происшествия вина крепенького всем по кружечке? Ведь холодно и штиль полнейший, клешню ему в бок!
— А здесь амфитрита… — остановившись у края шканцев, с опаской произнес Гарло. — Ей-ей! Замерзшая, синяя!
Почти все стоявшие на юте поспешили к носу корабля. Там, чуть дальше фок-мачты действительно лежала морская дева, без сознания или уже мертвая. Ее голое синеватое тело покрывали водоросли с коркой тонкого льда.
— Вот беда какая, — заволновался Паркил, сбегая по лестнице вниз. — Умерла или нет? Шкот, Кордал, скорее одежду, какую принесите укрыть!
— Жива, — сказал Голаф, трогая холодное запястье ее руки с аккуратными перепонками между длинных пальцев. — Замерзла просто, да волной ударило.
— А ведь умрет, наверно, если не отогреть! — Шкот прикрыл ее шерстяным одеялом и трепетно добавил: — Я бы смог. Точно бы согрел такую.
— Вина ей надо, — решил боцман, хрипло закашляв. — А лучше крепкой травяной настойки.
— И растереть, — не унимался молодой матрос. — Позвольте заняться, кэп? Ее всю нужно основательно растереть. Видно, существо она слишком теплолюбивое.
— Принеси-ка чашку из крайнего бочонка, — согласился Паркил, глядя на бледно-синеватую деву с миловидным лицом и льдинками в слипшихся волосах, ему стало холоднее, чем под порывами студеного ветра.
Матрос вернулся бегом, неся полную чашку сагель-альской настойки, приготовленной на пряных травах.
— Я бы с большим удовольствием доверил это дело, господину Брису, — сказал капитан. — Не согласитесь ли? — он взял у Шкота посудину и протянул рейнджеру.
— Вот это зря, — отодвинув Гарло, Астра подошла ближе, с недовольством наблюдая за приготовлениями Бриса.
Голаф сначала попробовал глоток сам, потом, приподняв голову морской девы, поднес питье к ее пухлым губам. Все в ожидании замерли. По лицу амфитриты пробежала судорога, дева выдохнула, дернувшись всем телом, и, повернувшись на бок, закашлялась.
— Живая! Слава тебе, Пресветлая! — капитан Паркил довольно потер озябшие руки.
Команда зашептала разноголосо молитву. На шканцах подпрыгивала, шлепалась об доски оттаявшая скумбрия.
Повернув морскую деву к себе, рейнджер влил ей в рот больше половины чашки.
— Ну, ну, спокойно. Все хорошо, — она снова затряслась, Голаф, успокаивая, погладил мокрые спутанные волосы. — Все хорошо, красавица. Сначала горько, потом тепло. А потом приятно.
Откинув край одеяла, он налил немного настойки на ладонь и начал осторожно обтирать ее шею и плечи. Она открыла водянисто-зеленоватые глаза, безумно глядя вокруг, на столпившихся вокруг моряков, на склонившегося над ней молодого мужчину, на мэги, с которой она была несколько знакома. Астра тоже узнала амфитриту, вещавшую в первый день плаванья о том, что Леос чудесным образом жив.
Влив еще немного настойки в приоткрытый рот, Голаф принялся растирать ее грудь. Она успокоилась, опустив ресницы, и задышала ровнее. Маленькие темные соски набухли от прикосновения его пальцев. Ладони рейнджера бережно гладили ее грудь, потом заскользили ниже, по мягкому животу, втирая прянопахнущую жидкость.
— Хватит, Голаф! — наклонившись, сердито произнесла Астра и дернула его слегка за волосы. — Вижу, девица чувствует себя очень неплохо. Гораздо лучше, чем мы все!
— Продолжай, милый Голаф, — амфитрита обняла его шею и, приподнявшись, поцеловала в губы. — Пожалуйста, продолжай, — ее зеленовато-прозрачные глаза с пьяным восторгом смотрели на него. — Голаф… мое имя Бирессиа. А-ах! — содрогнувшись, она прижалась к нему и снова припала с поцелуем.
— Вы посмотрите на эту сучку! Быстро пусти его! — Астра схватила рейнджера за воротник, ткань затрещала в ее пальцах. — Я тебя сейчас согрею! Пепел только с ластами останется!
Матросы грянули хохотом. Даже Паркил порозовел, словно хватил крепкий глоток растирки. Голаф поспешил вскочить на ноги, и Бирессиа поднялась следом, обводя томным и радостным взглядом окруживших ее мужчин.
— Ой, кэп, — она безошибочно угадала капитана нефа, — откуда у вас на корабле такая злая дрянь? Так хорошо все было. И питье ваше. И… Капитан, Капита-ан, — она положила ему на грудь перепончатую ладонь, доверчиво глядя в глаза. — Не люблю я ее… эту мэги Пэй, — глядя на Астру, амфитрита пьяно качнулась, Шкот с удовольствием подставил плечо, осторожно придержал ее за гибкую талию. — Все море дура взбаламутила. А холодно как было! Давайте ее в воду бросим?
— Никак нельзя, уважаемая Бирессиа, — замялся Паркил, теперь ему стало жарко и пот выступил крупными каплями под его мокрой шляпой. — Госпожа Пэй — наша очень важная и… тоже уважаемая гостья, — с достоинством пояснил он.
На помощь ему пришла сама Астра:
— Нет ничего отвратительнее, чем общество безобразной пьяной шлюхи, — с чувством произнесла она, подступив к амфитрите. Кончики пальцев зудели от прилива магического тепла. — Проваливай отсюда! Пока я тебе не помогла!
— Идем, пожалуйста, госпожа Пэй, — Голаф взял ее за руку и направился к каюте. — Тебе нужно отдохнуть. И я хочу…
— Голаф! — окликнула его Бирессиа, обняв за шею Шкота. — Нам есть, о чем еще поболтать!
— В следующий раз, милейшая, — задержавшись у двери, рейнджер отпустил ей прощальный поклон. — Обязательно.
— Приходи чаще к морю, думай обо мне, и я приплыву, — опустив глаза, неуверенно сказала амфитрита. — А эта высушенная мэги… завладеет моим прекрасным Коралиссом… Он все время думает о ней! О-о!.. — она округлила маленький рот, губы ее задрожали, прозрачные глаза заблестели от слез. — Я еще покажу ей!
— Голаф, я понимаю, что она пьяная дура, но она слишком разозлила меня! — заломив руки, Астра прошлась по каюте. — И ты хорош! Лапал ее с таким удовольствием! Надо было только видеть, сколько блаженства было на твоей роже! Нет, я вернусь сейчас и любезно столкну ее в море! Даже фаерболлом не поджарю из доброты.
— Не надо. Ты и так много полезного сегодня сделала, — Брис обнял ее, поднял на руки и отнес к дивану. — Ты же знаешь, что куда приятнее мне трогать тебя, — его пальцы осторожно коснулись ее
