Оборотни и документооборот, и Даша - Татьяна Антоник
Я подошла поближе, но еще опасалась когтей. К счастью, буквально через минуту его окружил волшебный свет и перед нашими глазами предстал человек.
— Бали, проверь как Пушок, — скомандовала псу, а сама кинулась проверять самочувствие Лайона.
Внутреннего перфекциониста во мне не искоренить. Если работать, так до лучшего результата, если бить, то пока противник окончательно рассудок не потеряет. Вот для чего?
— Он жив? — подал голос из угла трусливый мужичонка.
Я проверила пульс.
— Вроде бы.
— Деса ведьма, — священнослужитель прямо-таки взмолился. — Я совершенно ни при чем, отпустите, пожалуйста. Да если бы я знал, что вы настолько замуж не хотите…
Я фыркнула. Подозреваю, что будущие браки, где хоть одна сторона не согласна, он точно не благословит.
— Отпущу. Но поможете мне его вынести, — пихнула ногой обессиленного де Лиева. — Бали, как там шпиц?
— Жив, — пролаял фамильяр. — Я его в зубах донесу.
Хотя бы одна хорошая новость.
— Что же, — засучила рукава и приподняла ноги аристократа, кивнув жрецу. — Хватайте за руки, не оставлять же его здесь.
Но тот не успел и с места сдвинуться, как послышались оглушительный топот, шум и крики с верхнего этажа. Через мгновение в подвале оказалось несколько человек, держащих всякий разный садовый инструментарий.
— Даша, ты в порядке? — из толпы вышел обеспокоенный де Ричмонд и удивленно на меня посмотрел.
А я прямо представила, как выгляжу. Взъерошенная, мокрая, рядом с бездыханным телом, и его ботинки в моих руках. Пришлось отбросить груз подальше.
— Это не я! — завопила во все горло. — Он сам виноват!
Глава 14. От судьбы не уйдешь, а от мужа сбежать можно
Кристофер де Ричмонд
Целый день я провел в раздумьях над поведением Даши. После поцелуя она внезапно отстранилась, а утром всячески делала вид, что ничего не произошло. А оно ведь произошло! И это не обычное событие, а из ряда вон выходящее. Как бы припереть чертовку к стенке и затребовать с нее ответ? Ну, не верю я, что ей все равно. Я чувствовал, что нравлюсь ей, что не безразличен, что она с удовольствием реагирует на мои прикосновения и ласку. Мне бы поговорить с ней, но, как назло, дела на фабрике только росли, а еще пребыла корреспонденция из столицы. Акционеры требовали моего присутствия, потому что я достаточно задержался в Гроунвуде, и пора было ехать обратно. Вот только понятия не имел, как прихватить с собой ведьму.
Подозревал, что если предложу Дарине в лоб не фиктивное, а настоящее замужество, она заржет мне в лицо и подавится гречкой, которую жевала за завтраком. От подобной картины усмехнулся, но глубоко внутри становилось обидно.
Нет, пока у нас все хорошо, и надо бы постараться ее не спугнуть. Мой интерес к девушке уже давно перерос деловой. Она мне искренне нравилась хотя бы тем, что абсолютно меня не боялась. Не преклонялась, как сотрудники, не лебезила и не льстила, как Элайза, ей совершенно ничего не было нужно. А мне было…
С некоторых пор я плохо представлял день, не приправленный ее ехидством и чудаковатым чувством юмора.
От раздумий меня оторвал Дэниэл.
— Ты де Артвуд не видел? — не здороваясь, спросил он, врываясь в кабинет. — У нас проблемы.
Кузен с силой хлопнул об стол свернутой газетой. Де Римоут был несколько озадачен и крайне зол.
Ничего ему не ответив, я пробежался по страницам, и глазам своим не поверил. Главная сплетница в городе, а по совместительству еще и участница Дашиного начинания в ювелирном деле, хаяла и высмеивала изделия из серебра. Между прочим, эта самая сплетница немало денег вложила в их создание.
— Ничего не понимаю, — недоуменно уставился на брата. — Деса де Сокрей одна из первых, кто решился участвовать в авантюре колдуньи. — Дарина об этом знает?
— Вот именно, — мрачно кивнул Дэниэл. — Я нигде не могу ее найти, а по углам шушукаются Юлианна, Кейт и Элайза. Подозрительно, не находишь?
— Мда, — я почесал затылок. Нахожу, но работницы, скорее всего, побаиваются моей реакции. Меня, в целом, не сильно обескуражил отзыв. Чего только Лайон не выдумывал в попытке запятнать мою репутацию, а в том, что это его рук дело, я не сомневался, но ведьма вполне могла расстроиться. — Она наверняка на втором этаже. Спроси Дэриона или Колтона, — Попросил оборотня, а сам вышел из кабинета.
Обстановка в конторе была несколько напряженной, и я всеми фибрами души ощущал, что Эйлон, де Кибелир и молодая де Эттвуд пытаются спрятаться от моего гневного взгляда. Очень напоминало мою службу на границах страны, когда в сырой палатке при зажженном свете тараканы скрывались по углам. Юлианна влезла в нишу между двумя шкафами и делала вид, что протирает пыль, Элайза уронила бумаги и залезла под столешницу, якобы их собирая, а Кейт поставила впереди себя огромное зеленое растение в кадке.
Что происходит-то? Я же не самодур какой-то, вызывать искренний страх у подчиненных.
— Я вас вижу, — сообщил девушкам об их провале.
Сливаться с местностью у них получалось плохо. В этой науке, как… Надо уметь оставаться незаметным. Женщинам это неподвластно. Платья бы, что ли, поскромнее одели, не такие яркие, помаду стерли, а то смотришь, а из цветка на тебя бордовые губы Кейт пялятся.
— Мне кто-нибудь объяснит, отчего жена газетчика разбушевалась?
— Мы думали, вы уже в курсе, — нехотя выскользнула Эйлон, поправляя прическу. — Но не переживайте, Даша со всем разберется.
— Это как? — скептически выгнул бровь.
Меня сильно напрягало, что де Артвуд нагрузила себя таким количеством обязанностей. Был Робб, которому по долгу службы было написано разбираться с трудностями, Элайза, которой следовало затребовать доказательства или заставить написать опровержение. В конце концов, у Дарины был я. Почему она не пошла ко мне?
— Что непонятного, дес де Ричмонд? — усмехнулась де Кибелир, поднявшись с пола. — Облажалась Дарина, полностью. Доверилась легкой ветреной и безмозглой курице, в которой верности ноль. — Что-то подсказывало, что девушка одновременно говорит и про Сокрей, и про Дашу, и про себя. — Пора и вам признать, что ведьма не всесильна. Если так дело пойдет и дальше, то газетчики нас могут своими претензиями задавить, и вы разоритесь.
— Следи за словами, — возмутилась де Эттвуд. — По крайней мере, ты здесь еще работаешь, а не на улице милостыню просишь. Да без Даши мы бы уже давно
