Ольга Романовская - Салочки с демоном
Ректор прикрыл веки, наслаждаясь теплом от весело потрескивавшего камина. С адептами он не позволял себе маленьких слабостей. Всегда предельно собран, деловит, официален. Или Малица сейчас для него не адептка? Сама же захотела стать просто Малицей тер Ирадос.
Блики огня падали на смуглую кожу, тенями очерчивали высокие скулы, линию подбородка. Саламандра мысленно сравнила ректора с отдыхающим хищником. Его бы сейчас зарисовать!
— Ирадос?
Оказалось, лорд уже открыл глаза и смотрит на нее. Неудобно получилось.
Смутившись, Малица отвела взгляд, но перед мысленным взором до сих пор стоял силуэт в ореоле пламени: пряди темных волос на лбу, четкая линия носа, волевой подбородок, дуга шеи, чуть вздымающаяся от дыхания. Губы — твердые, властные, но расслабленные, а не привычно сжатые. Красивый мужчина. Демон — этим все сказано. Даже не писаные красавцы, они всегда привлекали.
— Я не выполню поставленное вами условие, милорд, поэтому не вижу смысла отнимать чужое время, — объяснила саламандра и судорожно глотнула вина.
Вкусное, рубиновое, с неуловимыми оттенками лета. Пьешь и не замечаешь. Дорогое, наверное! А может, и вовсе из Закрытой империи. Демоны все же оттуда родом и пьют наверняка свое вино.
— Как видите, обычный напиток.
Щеки окрасил легкий румянец, особенно заметный на побледневшей от переутомления коже.
— Что вы, милорд, я…
— Ложь я сразу вижу, Ирадос, не старайтесь. Вы решили, будто в вино что-то подсыпано, верно? Не понимаю, зачем мне это делать, но вам виднее.
Малице захотелось провалиться сквозь землю. Ушла бы по-тихому, потом почтой документы затребовала. А то умудрилась оскорбить ректора. Он теперь такие рекомендации напишет, что учеником к аптекарю не возьмут, не то что в Академию.
— Ну, мне интересно, Ирадос, — лорд настаивал на ответе.
Он видел смятение адептки, но не собирался замять недоразумение.
— Эм, — замычала саламандра, лихорадочно подбирая слова. Попала так попала! — Ну… Я… Группа.
— Ясно, — оборвал ее мучения ректор и пожаловался: — Никаких нервов на вас, адептов, не хватит! Хоть самому перед сном бокал выпивай.
И, обернувшись к Малице, обдал холодом:
— Я магическим принуждением и иным любым вмешательством в сознание не занимаюсь, Ирадос. И никому не советую, иначе возникнут проблемы. Очень крупные проблемы. Теперь о вашем отчислении. Насколько мне известно, вы справляетесь. — Ректор выпрямился и положил руки на подлокотники. — Зачеты и контрольные работы сданы в срок. По поводу трудовой отработки нареканий нет.
Малица кивнула. Знал бы лорд, чего это ей стоило! Теперь новый гардероб покупать придется: старый велик. Только на какие деньги? Жить приходилось на то, что присылали родители: стипендия саламандре не полагалась.
Новый глоток. С вином легче, оно придает сил и храбрости.
— Милорд, примите мои искренние извинения. Я ничего такого не думаю и всегда считала вас благородным и честным чело… демоном, — тут же поправилась саламандра и чуть ли не вцепилась в ножку фужера, грозя ее сломать. — Но я не могу больше. У меня нервные расстройства от переутомления, да и по закону я имею право на отчисление по собственному желанию.
— Имеете, — кивнул лорд и встал.
На невысказанный вопрос ответил:
— Не заставлю пить в одиночестве.
Ректор вернулся быстро, с пустым бокалом и початой бутылкой вина. Затем снова сходил на кухню и поставил перед Малицей тарелку с мясной нарезкой.
— Ешьте.
— Но, милорд…
Неудобно как-то, неловко, и уйти хочется. Этот вечер, вино, профиль ректора… Если саламандра сейчас напьется, о бабушке расскажет и на кисточку взглянуть захочет. Ту самую, на хвосте. Потому что очень любопытно, какая она. И вообще, какой он, демон… Ох, точно хватит пить!
— Ешьте, я сказал! — прикрикнул лорд. В голосе прорезался рык.
Малица испуганно закивала, вспомнив сакраментальное: «Никогда не становитесь на пути у демона», и поспешила заглотить кусок.
— Только давиться не надо! — усмехнулся лорд, тоже подцепил с тарелки ломтик, ловко, кончиками пальцев, и отправил в рот. Затем налил себе вина и устроился на прежнем месте, в кресле. — Вы голодная, а пить на пустой желудок вредно. Но вернемся к нашей содержательной беседе. Проникновение в закрытое хранилище — нешуточный проступок?
— Да, милорд, — с набитым ртом согласилась саламандра.
Как же вкусно! После каши — деликатес!
— Вызов демона? — продолжал гнуть свою линию ректор.
Он смочил губы вином и отставил бокал, тогда как Малица продолжала пить.
Далее последовало перечисление всех провинностей саламандры и вывод:
— За все это полагается отчисление. Согласитесь, суровая кара. Значит, и замена этой кары должна соответствовать. Я ожидал, что вы придете. Собственно, мне нужен не каторжный труд, а ваше раскаяние. Искреннее, а не для отвода глаз. Если я увижу, что вы все осознали, мучения закончатся.
— А если нет?
— Продолжатся. Отчислить же не отчислю. Из принципа, — злорадно усмехнулся ректор. — Весь воспитательный эффект пропадет. Хотел бы — отчислил сразу, и никакие слезы и заступничества не помогли бы. Но терять будущую Ведущую не хочется. Так что, Ирадос, как у вас с сознательностью?
Малица в который раз за этот вечер вздохнула. Чем меряют эту сознательность? Повертела в пальцах пустой бокал, и ректор тут же его наполнил. Будто они в ресторане. Саламандра даже хихикнула, заставив лорда недоуменно приподнять бровь.
Приятное тепло растеклось по телу, а взгляд ректора перестал смущать. Чего бояться, если больше никогда его не увидишь? Сознательности в саламандре нет, а не отпустить права не имеет, Малица через суд документы выбьет.
— Вам не жарко в кофте?
Саламандра кивнула и неслушающимися пальцами начала расстегивать пуговицы. Кофты ей, разморенной теплом и вином, показалось мало, и Малица потянулась к верхним крючкам платья, собираясь тоже его снять.
— Ирадос! — Ректор, перегнувшись, перехватил ее руку и прошипел: — Вы что себе позволяете?!
— Жарко же, душно, — оправдывалась саламандра, мечтая избавиться от колкого шерстяного платья, прилечь на мягкий диван и поспать. Голова так и клонилась к обивке.
Лорд шумно засопел и неохотно убрал руку, словно сомневался, не продолжит ли Малица раздеваться. Неловкая ситуация! Но вроде саламандра больше не предпринимала попыток соблазнить ректора, и тот расслабился, отдав дань вину. Малица же откинулась на спинку дивана и прикрыла глаза. Всего на минуточку.
